Лесные братья - Джек из тени

Хранитель. Лесные братья

Глава 1

— Он убил моего сына! — прорычал Акайо Сато, глава семьи.

— Никто не заставлял твоего отпрыска идти на верную смерть — спокойно ответил Хакеши Ито. Глава Сато прибыл в поместье семьи Ито спустя четыре дня после кровопролитных событий — Думаешь он первый, кто таким образом ворвался во владения Морозова?

— Этот барон уничтожил полсотни твоих соплеменников, но ты спокойно рассуждаешь об этом — продолжал исходить злобой Акайо — отдал ему свою дочь, неужто в заложники? От Мидори требовалось всего лишь молча подняться и уйти, ведь она была невестой Акихико.

— Который, нажравшись вина́, публично оскорбил мою дочь, а затем отказался от неё — продолжил глава Ито — затем пытался убить Морозова, метнув меч сквозь Мидори — Акайо пытался возмутиться, но Хакеши продолжил — попробуй только сказать, что тебе плевать. После этого из комнаты живым выйдет только один из нас.

Акайо молча переваривал услышанное. Разумом он понимал, всё сказанное было правдой. Но гордость не позволяла согласиться, ведь глава Сато видел в своём наследнике самого себя, такой же горячий и гордый. В итоге воспитание отца привело к тому, что родители пережили своего сына.

Мести, вот чего хотел Акайо больше всего. Но старейшины запретили даже думать об этом. Собрав сведенья о самом Морозове, а также силовой части его рода, всем был предельно ясен исход такой попытки. Семья Сато перестанет существовать и точка.

— Ты не хуже меня знаешь, Хакеши, мальчики рождаются гораздо реже — более спокойно произнёс Акайо — но с самого рождения Акихико было понятно, он станет моим наследником. Пять хвостов в десять лет, такого не было больше сотни лет.

— Крылья, уши, главное хвост — съязвила Хикари, войдя в рабочий кабинет Хакеши — толку от природной силы, если мозгов ни на грамм.

— Это ты, старая карга, виновата в случившемся — вскинулся Сато — сначала дала разрешение уйти внучке в род Морозова. Затем не остановила убийцу моего сына, дав ему нанести смертельный удар.

Силуэт старой кицуне смазался и пропал. Чтобы появиться возле стены, где Хикари играючи держала за горло Акайо на вытянутой руке. Глава Сато судорожно дёргал ногами в воздухе в поисках опоры. Глаза старейшины горели зелёным огнём.

— Я обещала твоему сыну, что расскажу, каким идиотом он вырос — Хикари смотрела в глаза Сато — вот только смысла в этом нет. Ты такой же заносчивый идиот. Положение главы семьи вконец притупило остроту твоего ума, Акайо. Может пора тебе уйти на покой, а за семьёй присмотрит кто-то из младших ветвей твоей семьи.

— Морозов разорвал моего сына на части, как шелудивого пса — прохрипел Акайо — разве это достойная смерть?

— Меня волнует лишь смерть полусотни воинов, которым ты приказал исполнять любой каприз своего сынка — Хикари продолжала держать главу Сато за шею. Лис потихоньку начал синеть от нехватки воздуха — Нас и так маловато осталось, чтобы разбрасываться мужчинами перед приходом Опустошителей — Хакеши тактично кашлянул, намекая, что жить Акайо осталось совсем немного. Хвостатое тело упало с глухим звуком на пол, лис судорожно пытался продышаться.

— Не забудь компенсировать родственникам погибших потерю кормильцев — сказала Хикари, отхлебнув чаю — что касается Мидори, я лишь сохранила лицо семьи. Девочка всё равно бы ушла, даже после однозначного запрета. И нет, она не заложник обстоятельств или больших денег. Мидори рядом с Морозовым по зову сердца, так что повторю слова Хакеши, которые он произносит всем вопрошающим. Хочешь забрать Мидори из семьи Морозовых, попробуй лично это сделать. Пример у всех нас перед глазами, там даже хоронить особо нечего. Вся площадь завалена частями тел пятидесяти бойцов твоей семьи. Напомню, что каждого из них Морозов порвал лично. Как тебе такое проявление силы, Акайо? Для тебя ведь это главное или я не права?

* * *

Подозреваю, этот мир держит меня в тонусе на постоянной основе. Вроде ты огромный медведь, царь леса. Чуть расслабился и собрался уйти в спячку, а в твоей заднице уже построили гнездо. И так каждый раз.

На душе скреблись не кошки, а помесь тигров с гепардом, быстро перемещаясь в моей голове, обдирая здоровенными когтями обои мыслей о произошедшем.

Нет, никто меня не осудил, скорее наоборот. В этих каменно-деревянных джунглях важна только сила, личная и твоего рода. В тот день было показано и то и другое. Крови было столько, что площадь перед трактиром отмывали два дня. Про гвардию, которая заняла все окружающие улицы, можно даже не говорить. Куда ни плюнь, попадёшь в щит бойца оцепления или лучника на крыше. Местные аристо прониклись и крепко задумались, как жить в этом городе со мной дальше.

Лорнадир в тот день так и не смог со мной поговорить. Эльфы стояли в дверях трактира вместе с остальными гостями, молча поглощая кровавое зрелище глазами.

— Господин, сделка с Морозовым теперь не выглядит такой уж большой проблемой — тихо произнёс один из помощников лорда эльфов — никто не мог предположить, насколько силён будет лично глава нового рода.

— Ты прав, друг мой — Лорандир продолжал смотреть, как Морозов разносит отряд кицуне. Поначалу, казалось, человек делает это голыми руками. Присмотревшись, глава заметил на руках Влада накладки, которые начинали неярко светиться в момент нанесения удара — я даже немного жалею тех, кого отправили под его руку.

— Та тысяча эльфов, мой господин, бездари и лентяи, к тому же половина из них опасна для общества — возразил помощник главы — Морозов всех заставил работать, а любителей махать мечом морально убивает тренировками и муштрой. Все они станут хорошим связующим звеном в ближайшем будущем.

— Всё так, главное — найти ту черту, за которую не стоить переходить в наших отношениях — задумчиво произнёс Лорандир, продолжая наблюдать за кровавым представлением — может отдать ему в жёны одну из моих дочерей?

— Хорошая мысль, только предлагать нужно позже, когда будете уверены наверняка в том, что Морозов подомнёт весь Стреклинд — согласился помощник главы.

Два дня спустя

— О чём ты хотел мне рассказать, Лорандир? — мы сидели в моём кабинете. Эльф отказался от вина́, значит, тема серьёзная — прости, что не смог тебя сразу выслушать, я был, скажем так, не