Адское пламя (Комментарий к неизданной Антологии) - Геннадий Прашкевич

Прашкевич Геннадий

Адское пламя (Комментарий к неизданной Антологии)

Геннадий ПРАШКЕВИЧ

АДСКОЕ ПЛАМЯ

Комментарий к неизданной Антологии

Памяти В.Бугрова

ГИБЕЛЬ ШАХМАТ

Вивиан Итин. Страна Гонгури. Повесть, Канск, 1922.

Ефим Зозуля. Граммофон веков. Рассказ, М., 1923.

Алексей Толстой. Аэлита. Роман, М.-Пг., 1923.

Яков Окунев. Грядущий мир. Роман, Пг., 1923.

Александр Грин. Блистающий мир. Роман, М., 1923.

Сергей Буданцев. Эскадрилья Всемирной Коммуны. Повесть, М., 1925.

Владимир Обручев. Земля Санникова. Роман, М., 1926.

Александр Абрамов. Гибель шахмат. Повесть, М., 1926.

Лев Гумилевский. Страна гипербореев. Рассказ, М.-Л., 1925.

Владимир Орловский (Грушвицкий). Бунт атомов. Роман, Л., 1928.

Владимир Эфф. По ту сторону. Роман, М., 1928.

Абрам Палей. Гольфштрем. Повесть, М., 1928.

Сергей Беляев. Радио-мозг. Роман, М.-Л., 1928.

Андрей Зарин. Приключение. Рассказ, Л., 1929.

Александр Беляев. Властелин мира. Роман, Л., 1929.

Бруно Ясенский. Я жгу Париж. Роман, М., 1929.

Наталья Бромлей. Потомок Гаргантюа. Повесть, М., 1930.

Михаил Булгаков. Собачье сердце. Повесть (любое издание).

Евгений Замятин. Мы. Роман (любое издание).

Андрей Платонов. Эфирный тракт. Повесть (любое издание).

Валерий Язвицкий. Аппарат Джона Инглиса. Рассказ, М., 1930.

Григорий Адамов. Тайна двух океанов. Роман, М.-Л., 1939.

Николай Шпанов. Первый удар. Повесть, М., 1939.

1

Это не все. Список можно продолжить.

Не думаю, что всем лучшим в себе я обязан книге. Правда, всему худшему в себе я обязан тоже не ей. В конце концов, пришел я с годами к выводу, в книжке, в самой дерьмовой, как бы она ни выглядела, какую бы чушь ни нес ее автор, почти всегда можно отыскать нечто самоценное, никак от воли автора не зависящее - игра случая, как говорят моряки, воля Бога. Скажем, читая романы В.Немцова, а мне в свое время пришлось их читать (такова была структура текущего момента), невозможно было не задуматься над действиями любимых героев В.Немцова - Багрецова и Бабкина: ну почему, в самом деле, почему его любимцы столь ленивы и нелюбопытны? Не по причине же, вычисленной еще А.Пушкиным...

Не много мне было лет, когда я листал тучные, как сказочная колхозная жизнь, романы В.Немцова, но в памяти вот осталось: в любой книжке... нечто самоценное... воля Бога...

Впрочем, сегодня В.Немцова мудрено перечитать. Не видно его книг, когда-то их было - Монбланы. Наверное, книги В.Немцова сохранились в библиотеках, но ведь не пойдешь туда ради Немцова, это все равно что пойти в библиотеку за "Просто Марией". А на развале - С.Кинг, Р.Муркок, Г.Гаррисон, Г.Борн... Обойди все лотки, книг В.Немцова не видно, а вот в детстве моем они, эти мощные, весьма просторно изданные тома лежали на прилавке каждого КОГИЗа, заполняли витрины каждого газетного киоска, кстати, цена их при этом была вполне умеренной. Страниц семьсот-восемьсот шли рублей за двадцать. То есть, примерно двадцать еще дохрущевских рублей и за "Счастливую звезду", и за "Последний полустанок", и за "Семь цветов радуги", и просто за "Избранное" и "Научно-фантастические повести". Названия последних двух мне и сейчас по душе. Без вычурности, без претензий, без бросающейся в глаза изощренности, не так, как у этих там Герберта Уэллса, Станислава Лема или братьев Стругацких!

Сравните.

С одной стороны скромное и лаконичное - "Избранное", с другой вычурное и длинное - "Рассказы о пространстве и времени". С одной стороны негромкое и жизнеутверждающее - "Научно-фантастические повести", с другой - "За миллиард лет до конца света", а то еще лучше - "О том, как Трурль женотрон применил, желая королевича Пантарктика от томления любовного избавить, и как потом к детомету прибегнуть пришлось".

Какие тут могут быть комментарии?

Сразу видно, кто думает о читателе, а кому на читателя наплевать.

"В это лето ни один межпланетный корабль не покидал Землю. По железным дорогам страны ходили обыкновенные поезда без атомных котлов. Арктика оставалась холодной. Человек еще не научился управлять погодой, добывать хлеб из воздуха и жить до трехсот лет. Марсиане не прилетали. Запись экскурсантов на Луну не объявлялась".

И так далее.

Все правильно, все полностью отвечает структуре текущего момента.

Готов утверждать: из советских фантастов именно В.Немцов всегда отличался какой-то особенно суровой правдивостью. В годы моего детства, проведенного на небольшой железнодорожной станции с прекрасным названием Тайга, действительно никто не мечтал о хлебе из воздуха и даже не могу припомнить, чтобы кто-нибудь пытался дожить до трехсот лет. Ну. выпивали, это само собой, очереди, жилищная проблема. Какие там экскурсии на Луну! На железнодорожных путях шипели, заволакивая белый свет паром, обыкновенные чумазые паровозы, перед рабочим клубом имени Ленина изгибалась очередь желающих посмотреть какой-нибудь очередной фильм. Почти все они были фантастическими - или нищая страна цвела и плясала ("Кубанские казаки"), или на дне глубокого моря, обливаемый странными красными вспышками, трещал метроном, похожий на будильник "Слава" ("Тайна вечной ночи"). Опасно смотреть такие фильмы, особенно если постояннно хочешь есть, даже на самых интересных уроках все время хочешь есть, а в бок тебе упирается острый локоть прекрасной, но столь же голодной соклассницы...

Прав был Немцов: ни хрена в таком мире и не могло происходить!

Да, конечно, не всем лучшим в себе я обязан книгам, зато В.Немцов упорно учил меня тому, что настоящий герой фантастики всегда и беспрекословно, ни на секунду не задумываясь, должен выполнять задания Партии и Правительства. Причем сперва Партии, а потом Правительства. Того, естественно, которым управлять может любая кухарка. За любимчиками В.Немцова - молодыми инженерами Бабкиным и Багрецовым, несмотря на их молодость, всегда стояли Партия и Правительство. Как всякие истинные извращенцы, Бабкин и Багрецов шли на подвиг уже потому, что в конце подвига их ждала необыкновеннейшая возможность отрапортовать с мавзолея Партии и Правительству о совершенном для Партии и Правительства подвиге.

"Я столько поездил, столько повидал неожиданного, столько встретил интересных людей, преданных нашей великой идее и самозабвенно работающих на нее, что, казалось бы, далекая мечта о коммунизме для меня становится ощутимой, ближайшей явью."

Немцов...

Вообще-то, задним числом прозреваю я, ковчег был тесен и чистые пары, сплотившись, сперва потихоньку, а потом без всяких там старались вытеснить нечистых. Фантастика для этого годилась. Далеко не последний жанр. Почему, собственно, советскому фантасту не отрапортовать Партии и Правительству о каком-нибудь подвиге? Чем он хуже какого-нибудь советского поэта?