Чувства мыслей. Книга первая - Георгий Константинович Левченко

Чувства мыслей. Книга первая

автор Левченко Георгий Константинович

Объяснение

Поэзия похожа на рожденье,

И смысл её понятен лишь тогда,

Когда внезапно удовлетворенье,

В него проникнув, ощутит душа

И облечёт в слова.

Сам строишь ты себя, материал

Берёшь извне, понятный только миру,

Что до тебя незыблемо стоял,

Но не тебе, ведь этому кумиру

Противоречить, не найдёшь ты силу.

Когда вдали начнут виднеться силуэты

Построек, духом можно их назвать твоим,

Тогда начнёшь давать себе ответы

Познаньем истины, однако же не им

В понятности вдруг увлечёшься, а иным.

Себя испоместишь ты в данном мире

Как сгусток смысла существа его,

Но также осознаешь – много шире

Значенье это даст для твоего

Пути, в котором нет намёка на него.

Что хочешь ты сказать? Лишь что начало

И что конец поэзии есть там,

Когда целебный города ты шум устало

Вдруг ощутишь в себе подвластным лишь словам,

И ты поймёшь, что в них ты сам.

«И ограниченность суждений, и недостаток ощущений»

Немного о жизни

На волнах колышется малое что-то,

Отчайно пытаясь взлететь,

Но делает это безумно неловко,

Совсем неуместно, и месть

Как будто задумавши, волны, бурляще,

Громадой своею его

Легко накрывают. Глазами, просяще,

С мольбами, лишь шепчет оно.

Не ропот, отчаянно изобличая

Поток, в тишине раздаётся,

Отнюдь не проклятья судьбе расточая,

В волнах существо изовьётся.

То слышится просьба его, непонятная,

И только ему одному

Известно, к кому же она обращённая,

Найти вне потока свою

Смерть в эфемерности духа спокойствием,

Вечным, иссохшим забвенья безмолвием.

Абсолютная свобода

Глаза испуганно взирают

На пройденный тобою путь,

И лёгкая невольно грусть

Их зеркала вдруг овевает.

В душе уродство, темнота

Как знаки тщетности былого,

И тяжелей из прожитого

Опустошает суета.

И ты задумаешься вдруг,

Невыносимо горько станет,

Что только более теряет,

Чем обретает жизни дух.

Взгрустнётся, и польются скупо слёзы

По высохшим задумчивым щекам,

И сокровенные предстанут грёзы

Пред алтарём на растерзание страстям.

Но вдумчивость к тому ж приготовляет

Ответ на вызов твоего пути,

Что дух ничто на нём не потеряет

Ведь ничего нельзя и обрести.

И как прекрасно это, дерзновенно,

И ты свободен, всё в твоих руках,

И сколь бессмысленно-проникновенно

Ты одинок с сим знанием в мозгах.

* * *

В струящемся огне мечтаний

Откинешь ты главу назад

И ощутишь жар воздыханий,

А пред глазами – тихий ад.

Вот летопись безумий

Верстается в душе,

Жестокий жар раздумий

Поднявши в тишине.

Но странная поэтика в ней жжёт,

Терзает бессловесно чувства,

Безмолвно в темноте встаёт

Лишь тяжкое желание безумства.

В мозгах стенают всё

Виденья дня былого,

Они ведут своё

Счисленье забытого.

В безвестности, пороке и сомненье

Слова ты посылаешь в пустоту

И пишешь в летопись своё прозренье,

А видишь лишь убитую мечту.

Всё в себе, во тьме ночи,

Всё внутри, в успокоенье,

Всё прошло, как боль любви,

И дарит одно томленье.

Глубины чувств – мозаика души

И распростёртые объятия улыбки,

Безумье это, из её тиши

Идёт лишь криком опустевшей жизни.

Без веры

Блужданье впотьмах

Исканья себя

И горесть в словах,

И скрежет в мозгах

Тотальной безвыходности бытия.

Дико терзается,

Вкруг озирается

В поисках правды

Скованный разум,

Коего думы

Только оковы

Тем порождают

И усмиряют

Жажду свободы

Под небосводом.

Но тело пылает

Безмолвием духа,

До коего слуха,

Опять вопрошая,

Доходит звук слова,

Что молвила злоба.

Так где я и что?

Стою ли бесплодный,

Немой, несвободный

Затерян в ничто?

Коли нет веры,

Снизу струится,

Бьётся о вежды

Истина, мчится

Без правил, законов

Она, без оков,

Без знаний и слов,

Набор полутонов

Мыслей невидных,

Рождаемых мной,

Странно-понятных,

И в том есть закон.

* * *

Вся жизнь во мне,

Весь свет, вся тьма

Лежат на дне

Как часть меня.

Весь мир в мозгах,

И на устах

Прекрасное –

Всё есть во мне.

И низость, и разврат,

Желанья тихий ад,

Беспечность, красота,

Надежды суета.

И человек, и вечность,

Позорнейшая бренность,

Слеза, пучины страха,

Страданье после краха.

И ограниченность суждений,

И недостаток ощущений,

И высший мысленный полёт,

И чувств, глубоких, тяжкий гнёт.

Томленье низкого желанья

И грёзы праведной любви –

Течёт всё это как познанье

Границы жизни во крови.

* * *

Есть время для радости,

Есть время для исканья,

Есть время для слабости,

Есть время для страданья,

Есть время для грусти,

Есть время для прозренья.

Затронет же пусть и

Меня всё это время.

* * *

Никчёмность – наш тяжкий крест,

Суеверием рушится жизнь,

И в мире не сыщется мест,

Где не выли бы ветры пустынь.

* * *

Нестройные мысли

В голове пронесутся

И прохладой прольются

В истерзанной жизни.

Но тихие чувства

В сердце трепещут,

Грёзы же блещут

В мозгу до безумства.

Запредельные силы

Разрывают на части,

Вплоть до могилы

Собственной властью

Они безрассудно

Уводят подспудно

Дух, мягкотелый,

В тьму безвремений.

Но вот ведь картина –

Он счастлив в пучине

Сил кровожадных,

Что в помраченье

Дарят прозренье

Смыслов нежданных,

Пришедших толпой

Лишь к мысли одной.

Нет запредельных

Даже в помине

Сил в этом мире,

Значит удел их

Продуктом являться

Его же мозгов,

И с ними расстаться

Возможно без слов.

Бесполезен для мыслей

Их размеренный шёпот,

Оглушительный топот,

Ведь в исканиях жизни

Спокойствия больше,

Чем в их цепененье,

И, однако, в них столь же

Не найти разночтений.

Но предательски быстро

В сей гармонии смысла

Вдруг одна возникает

Из отброшенных сил,

Что, быть может, заманит

В беспросветность могил,

Но при этом оставит

Ощущенье, что жил,

И жгучее ложе

Для сердца живого,

Правда, о власти

Собственной страсти

В той силе ни слова.

* * *

В небе безмозгло

Улыбается Солнце,

Очень привычно

Освещая оконце.

И не понятно,

Чего мне смешно,

Ведь необъятно

Сковала давно

Свету чужая

Тоска, гробовая,

Так же смешна,

Как эта весна.

Запредельность сладкого обмана

Взоры обращаешь

Ясные ты глаз

К небу, ожидаешь

Проповедь сейчас

Ты его такую,

Правды что в тебе

Поиски впустую

Измельчают все.

И