Водою и кровью и Духом - Кассиан Безобразов

Свящ. Франсуа Руло. Епископ Кассиан Безобразов как экзегет Иоанновских писаний

Cегодня издание нового толкования на Евангелие от Иоанна не нуждается в каком-то особом оправдании: каждое поколение христиан должно для себя и по-своему прочитать духовное Евангелие. Однако может возникнуть вопрос: почему мы избрали толкование, которое в. основном было составлено между 1958 и 1960 гг., т. е., принимая во внимание ритм, в котором развивается современная экзегетика, очень давно? Действительно, с той поры изменилась проблематика, стала иной природа споров, а прежде всего была проделана огромная работа. Иоанновские штудии — многочисленны и глубоки. И почему

бы не обратиться к исследованиям более поздним, учитывающим все современные работы по Евангелию от Иоанна? Например, к исследованиям о. Ксавье Леон-Дюфура.

Епископ Касcиан Безобразов (1892–1965), автор публикуемой здесь работы, обладает как бы двойным преимуществом, оправдывающим наши усилия по опубликованию его исследования: в одно и то же время он — свидетель традиции и современности. Вначале он недолгое время учился на Протестантском факультете в Берлине, но — прежде всего — много времени отдал изучению фундаментальных работ немецких экзегетов той эпохи; затем несколько лет, с 1939 по 1946, он провел на Афоне, в монастыре Святого Пантелеимона, где сохранилось древнее наследие русского монашества. Таким образом он соединил научный экзегетический поиск современного Запада и духовную традицию византийского Востока.

Если же мы вспомним, что на протяжении всего советского периода в России не было опубликовано ни одного сколько-нибудь значительного исследования в религиозной области (за исключением нескольких богослужебных книг), ибо всякий поиск в религиозно-духовной области подвергался строгой цензуре или идеологически направлялся сверху, — тогда важное значение труда епископа Кассиана раскроется во всей полноте. Действительно, труд этот восстанавливает связь между изначальной русской исследовательской традицией и нашим временем: работа епископа Кассиана представляет собой недостающее звено между экзегетическими исследованиями в России в период до и после советской эпохи.

Исследование Иоанновских писаний неизменно занимало особое место как в личном духовном размышлении, так и в научной деятельности епископа Кассиана. С большой долей вероятности можно утверждать, что Апокалипсис Иоанна стал первой темой его исследований. При этом ученый не отделял его от прочих Иоанновских писаний, к изучению которых он обратился в последующие годы.

Об особом интересе к Иоанну свидетельствуют многие публикации в ту пору еще молодого исследователя. В 1930 г. он опубликовал в журнале «Путь» статью под названием «Книга о семи печатях», в которой было рассмотрено четыре работы, посвященные Апокалипсису (Ало, Шарль, Зан, Ломейе). В 1939 ученый опубликовал «La Pentecote Johannique (Jo XX, 19–23)» («Иоанновская пятидесятница [Ин. XX, 19–23]»), которая явилась темой его научной диссертации на Протестантском факультете г. Монпелье (работа над ней началась уже в 1927 году). После войны он привез с Афона работу, озаглавленную «Водою и кровию и духом (I Ин. V, 6–8)», которая впоследствии стала докторской диссертацией, которую он защитил в Парижском Богословском институте 16/29 июня 1947 года. В 1951 году в журнале «Церковный вестник» им была помещена рецензия на посвященную Апокалипсису книгу Братсиотиса. В 1955 году в «Православной мысли» (№ X, с. 140–152) он публикует рецензию на три книги, среди которых находилось исследование Додда (С. Н. Dodd. The Interpretation of the Fourth Gospel). И наконец, он составляет введение в Евангелие от Иоанна — лекции, которые он читал в Парижском Богословском институте и которые затем легли в основу публикуемого нами «Толкования на Евангелие от Иоанна». Рукопись помечена датами — 1958 и 1960. Однако на протяжении всей своей жизни автор постоянно возвращался к этому труду, дополнял его и вносил в него исправления.

Безусловно, публикации епископа Кассиана не ограничиваются Иоанновскими штудиями и охватывают весь корпус Нового Завета. Однако можно сказать, что Евангелист Иоанн неизменно стоял в центре размышлений автора, будучи его излюбленной и избранной темой. Что же касается «Толкования на Евангелие от Иоанна», оно занимает особое место

среди всех посвященных Иоанну работ Кассиана Безобразова, ибо, по его собственным словам, «речь идет о деле всей <его> жизни».

В чем заключаются особенности подхода к Евангелисту Иоанну, характерные для экзегетического метода преосвященного Кассиана? В чем состоит суть используемого им метода?

Вообще говоря, можно утверждать, что существует два типа экзегезы — современный и древний: один — научный, другой — духовный; один — аналитический, другой — синтетический; один — исторический, другой — символический. При этом они никак не исключают друг друга, но являются двумя подходами, которые неотделимы один от другого и на практике взаимно дополняют друг друга, ибо каждый выделяет особый аспект Писания. Именно поэтому их различие — чисто теоретическое — облегчает задачу, так как позволяет лучше выделить две тенденции, две школы, которые направляют экзегетические поиски прошлого и настоящего.

В современном экзегетическом исследовании, проводимом на строго критической основе, используются все ресурсы исторического знания, как и все аналитические возможности, дабы раскрыть точный смысл текста. Благодаря этому исследователь может более надежно уйти от всякого субъективного прочтения, всякого поползновения наделить то или иное место Писания абсолютным, вневременным смыслом, вырвать его из того исторического контекста, в котором оно было рождено. Подобный технический и исторический анализ вполне естественным образом обращается к воззрениям синтетическим, учитывающим всю совокупность контекста Священного Писания. Таков научный метод современной экзегетики: он способен предохранить нас от субъективного прочтения текста, но вместе с тем подвержен риску лингвистической редукции.

При ином экзегетическом подходе исследователь не придает особого значения происхождению текстов, но воспринимает их непосредственно как Слово Божье, то есть в вере, дабы осветить ее путь. Такая экзегеза все внимание уделяет символическому смыслу — смыслу неизменно новому — постоянно просвещающему каждого читателя Священного Писания. Такой духовный или символический метод предохраняет от лингвистической редукции, но — в том случае, когда он используется вне аутентичной традиции Церкви, — связан с опасностью субъективного и даже прелестного прочтения текста.

Что же касается преосвященного Кассиана, несомненно, как экзегет он ясно сознает все научные требования первой школы, однако сам в полной мере (следовало бы сказать: глубинно) принадлежит ко второй школе, то есть школе традиционной и патристической. Для него противопоставление науки и традиции, истории и символа лишено всякого смысла, ибо отречение от первого приводит к отказу быть человеком, а отречение от второго — к отвержению христианской веры; однако истинное христианское учение неизменно есть учение богочеловеческое. В этом и заключается та наиглавнейшая «весть», какую епископ стремился определить — раскрывая в Евангелии Иоанна сопряженность между историей и символом.

История и символ не противостоят, но взаимно охватывают и освещают друг друга. Здесь нет требования: «либо история, либо символ», но ясное утверждение того, что история и символ сосуществуют «неслиянно и нераздельно» тогда, когда мы пытаемся осознать всю полноту тайны Христовой. Сегодня подобный — «халкидонский» — подход представляется чем-то самоочевидным. Однако все обстояло по-иному, когда преосвященный Кассиан еще только приступал к своим изысканиям: в ту пору для многих

такой подход был новым и дерзким (для Православной же Церкви — вполне естественным и традиционным). Выражая свою мысль более просто и образно, преосвященный Кассиан сравнивает Евангелие с иконой — куском дерева, носящим на себе отблеск Божественной реальности!

Подобная концепция экзегезы определяет и свойственный ей образ действия: постоянно дело идет о поиске наиглавнейшего «сообщения» евангелиста Иоанна, ибо парадоксальным образом в Слове Божьем вначале целокупное единство текста лучше освещает подробности, нежели эти последние — текст. Действительно, наиболее важное — это ясное и отчетливое выявление единства данного по откровению Священного Писания. Используя иной язык, можно было бы говорить о поиске глобального смысла — смысла, который имел в виду богодухновенный писатель и который необходимо заново и как можно более точно раскрыть, чтобы сегодня пользоваться текстом во всей полноте его аутентичного смысла.