Рябины на снегу - Татьяна Аксенова

Татьяна Аксёнова

Рябины на снегу

О Рильке

– О, мир! Пойми! Певцом – во сне – открытыЗакон звезды и формула цветка.

Закатилась звезда его:И певцом, и во сне…Я – Марина Цветаева.Эта мера – по мне.

Что колодец без дна.Я давно – суеверная,И подавно – одна

Средь созвездий затеряна.Ярче прочих горю!..Райнер, я не уверена,Что с тобой говорю…

Заклиная звезду твою,Обнимаю, как думаю.Только ты – не молчи!

Будь мне добрым советчиком,Другом – больше! – роднымБратом, мужем невенчанным,Эхом – долгим, как дым

От пожарища горнего,Что в чистилище – лют…Райнер, выпьем отборного,Ибо там не нальют!..

Я одною из ста егоПоцелую уста.Я – Марина Цветаева:Мне остаться – отстать…

Знаю, меркой надгробноюДаже формулу пробнуюЗа Творца не соткать.

Этот мир – он – изнаночный.В нём – кто мёртвый – живой…Шлю письмо тебе – с нарочным:Со своей головой.

10.10.09 г. – 13.10.09 г.

Из цветаевского цикла. Синица

Синицы примёрзли на тропках…Прикрыв рукавицей лицо,Бегу я и шибко, и робкоСквозь жёлтое это кольцо.

Боюсь раздавить ненарокомЛимонные дольки в снегу.Всё – боком, сама, всё – наскоком,Вприпрыжку от ветра бегу…

Вприскочку по наледи мразной,Закрывшись ладонью от слёз,Бегу я по однообразнойТропе каблуков и колёс,

Тропе, из подошв состоящей,Из втоптанной в землю травы.Сама себе ненастоящейКажусь. Нереальной, увы.

Глотаю то жёсткий, то горькийВсё склеивший холод. И вотТо с горки лечу, то на горку,И нос прикрывая, и рот…

На лютые мчусь я смотрины.Цветастое платье на мне.Цветаева птица Марина,Нахохлившись, ждёт в стороне

И мне улыбается, машет:«В могиле ещё холодней!»И я этой правдой вчерашнейСогреюсь на множество дней.

Мы в жизни с ней – те же синицы,Которым дрожать – не дышать:На ветку, прозябнув, не взвиться,За пазуху не убежать…

Из цветаевского цикла

Со мной случилась… жизньМне как Сизифов труд,Как неподъёмный крест:

Неси его, держись,Марина иль Татьяна.Авось, не отберут!Авось, никто не съест!

И семенят, пыхтя,С авоськами счастливцы…Плевков не утереть!

Не отвернусь… ХотяПаденья не боюсь.Позволь мне претерпеть

До самого конца,Создатель мой несчастный!Со мной случилась жизнь?Так я её влачу,

Не отвернув лицаОт дождика, что частоВ руке моей дрожит,Стекая по плечу…

От дождика, что льётЗа шиворот – на шею,И слёзы, и плевкиСмешав в один поток!

Я в этот мой полётКак Бог похорошею —Следы мои легки,У них один итог…

В руках моих – дроваИ я на них дотлею?Нет! Брошу в печь, связав.Пусть греют и горят.

Покроют ПокроваВсё то, о чём жалею,О чём не говорят…

Со мной случилась жизнь.Счастливый этот случайСумею оправдатьБез треска и тоски.

Взлетаю, опершисьНа виноград колючий,Как лучики – звезда,Расправив лепестки…

От лица Марины Цветаевой

– Друг! Не ищи меня! Другая мода!

.

Помни: я – это яд.И ко мне приближаться – смертельно.Территория надбытия.

Протянутых встречно – нарушил,Тот за круг заступил, обречённыйОбручником быть,

И – готов! Просто я НЕГотова спасти его душу…Он по кругу пойдёт,За рукой, подаянья просить.

Подавая ему вдохновения и озаренья,Звездопада приго́ршниИ низку рябиновых бус,

Я стою у воды на коленях, уткнувшись в коренья,Пью, хоть нет её горше!А я всё никак не напьюсь…

О, гордыня моя! Отчего всех смиренней и жальчеВ чёрствых робах – поэты?В безымянных и тесных гробах?

Помни: я – это яд, приближающийся – дальше,дальше!Воздух мной напоён, дом пропах.

Что тебе – до меня?Прокажённой судьбы не отрину.Я – стихия: Марина,Разбиваю свой день ото дня

В щепки, в брызги – о рифы.И стою с рукавами пустыми…Не зови. Не кричи моё имя!Распадаются слоги на рифмы…

01.10.09 г.

Из цветаевского цикла

Наспех сброшены листья:– Возвращайся, живи!..Не добьётся любви.

Оттого её горечьРазъедает сердца́,Оттого её горе,Точно крест – до конца.

До конца безначальный,Сверхпровидящий взгляд.Из Парижа, случайно,Нет дороги назад.

Нет пути, нет дорогиСердцу русскому – вспять…Удаётся немногим.Ну, а многих – не снять

Ни с крюка, ни с рябины,Ни с креста – так прильнут!Словно руки МариныОбнимают страну…

конец ноября 2003 г

Заговор

Памяти моей бабушки Е.П.

Чаи травяные – деньки ледяные,Деньки ледяные – уста медвяны́е,Уста медвяные, да бражные:

Целуют – чаруют,Воркуют – воруютРети́во сердечко. Овражьями,Степями-болотами,Костями-ломо́тамиЗа ними – в огонь, на край света ты!Да всё – полукружьями,Дремотами-стужамиЗа той колдовскою беседою:

«Все тошно́ты, все нудо́ты,Отвороты-приворотыОтженитесь от раба Божьего Николая…

Не сама я помогаю —Деву Марию призываю,Всех святых и двенадцать апостолов…

Восходила Божья Мать на гору Елеонскую,Спускалась к подножию моря Солёного, рекла:– Господи Иисусе, о рабе Твоём НиколаеМолит Матерь Твоя, ако заступница —

От худого слова, от дурного глаза!Или наслана другая какая проказа —Тут вам не ходить,Белого тела не сушить,Черво́ной крови́ не мутить,Жёлтой кости́ не ломать —В топях-болотах своих погибать!Заклинаю вас сонмом святыхИ двенадцатью апостолами —Изыдите от чёрного волоса,От низкого голоса,От синих очиц,От худых ключиц,От отроческих плечИ ото всего, что ещё можно сберечь —С черепочка, с животочка,С хоботочка и с лобочкаРождённого, крещёного,Молитвенного раба Божия Николая. —

Ну, должно помочьВ новолунную ночь…»

Чаи травяные – деньки ледяные,Деньки ледяные – светёлочки лубяные,Светёлочки лубяные – ой, речи-за́говоры льняные,Так и льнут к молодецкому сердцу=то.

Источают уста-тко их бражные,Медвяны́е – хмельные:Не целуют – чаруют,Не воркуют – воруютРетиво́-то сердечко, отважное…

27–28.09.97 г.

«Травят как снежного барса…»

Травят как снежного барса —Для форсаИ из-за шкуры: мой стих, ни на что не похожий —Белые полосы с редким рисунком тигриным —Ревность они возбуждают и чёрную зависть…

Зал застелить этой шкурой,Чтоб морда лежалаГлаз голубых остекленьем и хищным оскаломК тем, кто заходит и к тем, кто выходит из зала,Чтоб о себе восхищённую память оставить…

Как он бежал, этот зверь, заливая снежиную пропастьКровью своей, словно пятна гвоздик рассыпая!Как он сливался с ландшафтом – не ярость, а – робость!Просто стелился позёмкой и крался по краю…

Как он спасал драгоценную, редкую дикость —Сердце, что «бухает» в горле и виснет как зуммер!Как он лежал, задыхаясь?.. И – нате ж, поди-ка —Не пожалел ни один, ведь живой-то он —«непредсказуем»…

Травят как снежного барса: «Ату, её, люди!Фас её, псы! Цельте клювами в очи, сапсаны!»…И никогда уже больше любви в этом мире не будет —Шкура, в снежинках когда-то, да мёрзлые сани…

За что покупают – за то продают…

За что покупают – за то продают:Поэту ни жить, ни уйти не дают.Евтерпа во мне вызывает протест,Как осень – окрест…

Но с тем же кошмаром, но с той же нудьбой,Туманом ли, паром, бульварной ходьбой,По лужам, по нуждам, по кру́жеву рук —Всё – замкнутый круг!

К чему приведёт он? К началу конца?..Как рот ни обмётан, судьба – прорицать.И некуда деться от ритма, от рифм —Душа по другому-то не говорит!

И не удаётся без боли в строка́хПока сердце бьётся как птица в силках,Пока ему Словом терзаться дано —Всё это должно быть запечатлено…

Как рвота – моё неприятье стиха!Как рот ни обмётан – не время стихать.Он в горле клокочет, он в пальцах горит,Ведь Бог по другому-то не говорит.

У старой скорби новое лицо…