Секс-трафик - Ли Уикс

Ли Уикс

Секс-трафик

Мне бы хотелось поблагодарить моего лит-агента Дарли Андерсон и всех в агентстве зато, что приняли меня в свою команду.

Спасибо Максин Хитчкок, хорошей подруге и великолепному редактору.

Благодарю также моих детей, Джинни и Роберта, за понимание и помощь в сложные моменты.

Посвящаю эту книгу своей маме

Глава 1

Филиппины, март 2004 года

Детский шепот в темноте:

— Ш-ш… не плачь. А то Кано услышит. Как тебя зовут?

— Перла.

— Сколько тебе лет?

— Одиннадцать.

— Я Майя. Мне восемь. Ты из Давао?

— Да.

— Я тоже. А где мы?

— В Анджелес-Сити.

— Почему мы скованы цепями? Мы в тюрьме? Почему этот Кано всех бьет? Что со мной будет?

— Тебя продадут.

— Продадут?

— Продадут мужчине.

— А зачем?

— Он будет заниматься с тобой сексом.

— Я же маленькая девочка. Я не могу. Нет, я убегу. Давай вместе убежим, Перла. Домой, в Давао.

Перла снова заплакала.

— Не плачь. А то Кано придет. Он сделает тебе больно — побьет колючей палкой.

— У меня ноги мокрые. Кровь течет.

— Не плачь, Перла. Я буду твоей подругой. Я расскажу тебе историю про Микки-Мауса.

Когда Майя замолчала, закончив рассказ, Перла была уже мертва.

Глава 2

Филиппины

Детектив Джонни Мэнн сидел в крытой части бара «Бум-Бум» на пляже острова Боракай. Пятеро местных парней смотрели бокс по маленькому телевизору, тогда как Мэнн и еще трое туристов расположились на стульях у стойки, пялились в свои стаканы и ждали, пока алкоголь подействует.

Бар «Бум-Бум» занимал не больше пятнадцати квадратных футов. С хлипкой крышей из пальмовых листьев и полом из выловленных в море досок, он напоминал вынесенный на берег обломок корабля, найденный бродягой-энтузиастом и пущенный в дело. Название свое бар получил благодаря еженощному развлекательному репертуару: юноши с дредами по очереди садились за барабан на маленькой сцене, вкопанной в песок, и, закрыв глаза и повернувшись спиной к морю, выбивали зажигательные ритмы.

Интерьер выдержан в карибском стиле: барабаны, кальяны, постеры с Бобом Марли. В дополнение к барным стульям имелась старая ротанговая кушетка, давно потерявшая часть спинки, но сохранившая несколько потрепанных подушек и стоявшая прямо при входе, где кончался бар и начинался пляж.

Мэнн крепко держал стакан, перекатывая в ладонях и наслаждаясь холодом запотевшего стекла. Капли воды медленно стекали по его пальцам и падали на циновку на полу бара. Он проверил телефон — еще одно сообщение. Потер лицо ладонями, стряхнул пот со лба.

Мэнну было тридцать пять лет, но выглядел он старше. Его когда-то красивое лицо — в его жилах текла китайская и английская кровь — под ударами судьбы стало жестким и суровым. На левой щеке виднелся небольшой шрам в форме полумесяца, светлый на фоне загорелой кожи. Этот шрам постоянно напоминал, что не следует доверять друзьям детства. Его большие глаза кофейного цвета видели больше скорби, чем положено вынести одному человеку, а в сердце своем он носил боль от когда-то совершенной ошибки.

В баре «Бум-Бум» вентилятора не было, его обычно охлаждал лишь легкий бриз, но сегодня — ни дуновения. В удушающей жаре одежда прилипла к телу Мэнна. На нем были выцветшие мешковатые джинсы и старая серферская футболка, его любимая. Он купил ее пятнадцать лет назад во время первого визита на Филиппины, где он в полной мере познал наслаждение, которое доставляет лежание на песке, мелком как мука, и плавание в прозрачной воде бирюзового цвета. Тогда футболка висела на нем, теперь же она облепляла его, четко обрисовывая контуры его взрослой мужской фигуры.

Мэнн оглянулся на остальных троих, сидевших с ним у стойки, и, сдержав печальную улыбку, подумал, как вышло, что судьба свела их всех в одно и то же время, в одном и том же месте и с одинаковым ощущением неудачи.

Телефон снова завибрировал. Мэнн знал, кто звонил. Энджи было отлично известно, где сейчас Мэнн: в баре, пьет водку и размышляет о Вселенной, — и с этим лучше побыстрее покончить. Мэнн сможет не обращать внимания на звонки. Он приехал на Боракай, чтобы поваляться на белых песчаных пляжах и отвлечься от дел. Так он обычно поступал, переживая стресс или приступы тоски. Это место давало простор его мыслям, позволяло подремонтироваться и перегруппироваться, но на этот раз все было иначе. Убежать от прошлого Мэнн не мог. Не важно, сколько раз он прокручивал все в голове, результат оставался один — собраться не удавалось, а от того, что он это сознавал, ничего не менялось.

Мэнн отвел темные непослушные волосы назад с уставших от солнца глаз и жестом дал понять официанту, что готов для следующей порции выпивки. Он смотрел, как молодой бармен с зализанными назад волосами, явно рассчитывающий на встречу с охотниками за талантами или агентами от киноиндустрии, смешивает за стойкой пять напитков одновременно. Другой молодой парень, тощий и костлявый, мыл в углу стаканы. Пока бармен жонглировал бутылками, с крыши ему на спину свалился таракан и вцепился в рубашку.

— Как делишки, братец?

Мэнн почувствовал руку на плече. Это был Йойо, хозяин — толстый пятидесятилетний коротышка-филиппинец в блестящей розовой рубашке с логотипом «Бар „Бум-Бум“», вышитым на спине. Темные, африканского типа волосы свисали до плеч.

— Отлично, Йойо. Я вижу, народу навалом.

Мэнн обвел жестом пляж перед баром, куда были вынесены и врыты в прохладный песок столики, на которых стояли свечи. Большая часть столиков была занята.

— Да, дела идут неплохо, браток. У нас сегодня по-настоящему классный певец. — Голос у Йойо был высоким и проникновенным, каждое слово он разбивал на отдельные слоги, и каждый слог сначала взлетал вверх, потом опускался вниз, затем взмывал снова вверх в конце слова. Его акцент заставлял вспомнить манеру говорить пакистанцев и жителей Ямайки. Йойо показал на сцену, где к барабанщику присоединился еще один смуглый парень с волосами, собранными в хвост. Он с подвыванием затянул песню Боба Марли.

Бармен поставил перед Мэнном выпивку. В это самое время таракан сполз ему на руку. Бармен стряхнул его на пол и с хрустом раздавил.

— Держись поблизости, Джонни, ночка сегодня выдастся удачной. Народу навалом.

Йойо направился было дальше, но Мэнн задержал его, ухватив за руку:

— Подумал о том, что я сказал?

Йойо смущенно рассмеялся.

— Я же говорил тебе, браток, это рай — да ты и сам знать, бывал здесь не раз и задержаться довольно надолго, так ведь? Лучшее местечко на старушка Земля, а?

Он исчез, чтобы продолжать изображать счастливого и радушного хозяина. Обошел бар, поболтал с посетителями. Минут через двадцать он вернулся и остановился в конце барной стойки. Мэнн предложил тост за Боракай.

— За рай, где каждый час «счастливый час». И ты прав, Йойо. — Он улыбнулся. — Я здесь часто бывал. Знаю тебя с того времени, когда мне было столько лет, сколько сейчас твоему сыну Рексу, который вон там сидит… — Он кивком показал на смуглого юношу-ударника.

— Давненько, браток, давненько. — Йойо улыбнулся и с умным видом покачал головой. — Помнишь то время, когда ты чуть не покончил с собой из-за женщина? Как там ее звать? — Йойо наморщил лоб, пытаясь вспомнить имя.

— Джани… — подсказал Мэнн. — Вот как ее звали. Очаровательная Джани с четырьмя ребятишками и мужем, о которых она никому не рассказывала. А еще было время, когда местные полицейские упрятали тебя за решетку, потому что ты мало им заплатил. Никогда не видел тебя в такой ярости. Но хуже всего было, когда я пришел сюда, а здесь ничего не осталось. Все забрал тайфун Тельма. Ты был в отчаянии, помнишь? — Йойо закрыл глаза, положил руку на грудь и вздохнул. — Этот шторм мне никогда не забыть. Но знаешь что? За все те годы, что знаю тебя, я впервые вижу в твоем лице страх.

Йойо вытер пот с глаз рукавом рубашки. Он улыбался, но больше счастливым не казался.

— Послушай меня, старый друг. — Мэнн посмотрел ему прямо в глаза. — Я знаю, что сюда приезжал китаец. Я вел его из Гонконга. Скажи мне, что ему было нужно.

— Ты смерти моей хотеть, браток. — Йойо нервно улыбнулся и оглянулся. Боксерский матч все еще продолжался. Остальные посетители все так же смотрели в свои стаканы — в ожидании «счастливого часа». Йойо повернулся спиной к бару и сурово бросил Мэнну: — У меня и так бед хватать.

— Расскажи — может, и я чем-то помогу.

— Китаец приезжал сюда десять дней назад. Он снял мой дом. Славное местечко у меня здесь на задах.

— Как он выглядел?

— Не такая высокая, как ты, но для китайца высокая, козлиная бородка, лысый, злое лицо, лет около тридцати пяти.