Разложение - Владимир Голубь

Глава 1

I: Мысли

Осень – отличное время для меланхолии. Хочешь или нет, тоска будто сама собой впитывается в кровь, разгоняя по жилам серость и апатию. Мир постепенно становится бледным, невзрачным, и все живое медленно и неумолимо погибает, отдавая себя во власть холоду.

Надоедливые насекомые больше не снуют над ухом, лишь последние мушки, словно не желая расставаться с жизнью, лениво летают по квартире, неспособные отныне сопротивляться одному четкому удару мухобойки.

Листья опадают, шурша на промозглом ветру. Солнце еще светит средь облаков, но его свет едва согревает землю, с каждым днем все больше уступая снижающейся температуре.

Идут дожди. Крупные капли размеренно стучат по стеклу, порождая собой ни с чем не сравнимый ритм, от которого на сердце вмиг становится то ли спокойно, то ли вовсе безразлично.

Цвета теряют свою силу. Животные прячутся в местах потеплее, а люди предпочитают лишний раз не выходить из дома, еще не приспособившиеся к отсутствию тепла. Разве что дети в желании потратить куда-то свою неуемную энергию еще бегают по дорожкам, укутанные заботливыми родителями в несколько слоев одежды, однако и их громкие крики звучат уже не так радостно, как несколькими неделями раньше.

В такую пору невольно возникает желание сесть в удобное кресло у окна, заварить себе чашечку обжигающего кофе и с тлеющей в другой руке сигаретой немного порассуждать о жизни.

Я решил не противоборствовать этому желанию. Конечно, в доме у меня не стояло кофеварки, и все мое познание в кофе ограничивалось разного рода быстрорастворимыми пакетиками и стаканчику из автомата, да и курить в плохо проветриваемом помещении – та еще затея, так что с утра пораньше, когда желтый диск солнца еще прятался за стенами близлежащих многоэтажек, я насыпал себе в кружку кофе из банки, смешал его с кипятком и приправил сверху горсткой сахара и недельного молока из холодильника, по запаху, вот-вот готового скиснуть, после чего уселся на покошенный деревянный стул на кухне и с видом умудренного опытом старца уставился в сплошь покрытое разводами окно.

Видок так себе, на любителя. Взору открывались только небольшая детская площадка под домом, выглядевшая в нынешних реалиях как декорация из фильма про постапокалипсис, и расположившееся следом пятиэтажное строение. Последнее явно вышло из-под рук каких-то неумелых строителей, потому что походило на наспех нагроможденные друг на друга бетонные коробки, каким-то образом призванные служить приютом для человека.

Над чашкой поднимись в воздух струйки пара. Они ничем не пахли: возможно, я умудрился в начале осени подхватить заразу-другую, либо вовсе перестал испытывать какие-либо приятные ощущения.

Чтобы проверить догадку, я взял со стола пачку овсяного печенья с шоколадом и откусил, неуклюже просыпав на пол порцию крошек.

— Печально, — вот и все, что сорвалось с моих уст.

Разумеется, сладость распространилась по языку. Тем не менее, она не вызывала у меня тех же приятных чувств, что и в прошлом. Я словно сунул в рот кусок засахаренной аптечной ваты, и организм тут же отозвался приступом тошноты.

Странные дела. Я не знаю, с какого момента все пошло под откос. Я мог назвать сотню происшествий, после которых моя жизнь превращалась постепенно в уныло дерьмо, и все же какова была причина? Неужели мой дух оказался настолько слаб, что почти сразу потерял желание бороться? Или правда крылась где-то глубже?

Нет, есть-таки хотелось. Кроме того, от кофе натощак у меня в девяносто девяти процентах случаев начиналась диарея.

Подтянув пачку поближе, я один за одним закинул в себя пару штук, борясь с хлынувшей к глотке желчью, и торопливо запил свой завтрак добротным глотком из чашки.

Жидкость обожгла горло.

Я вздохнул.

В последнее время меня все чаще тянуло на философствование. Наверное, потому что в моей жизни уже не осталось ничего, кроме собственных мыслей – сплошная пустота.

Отчего же мир вдруг стал таким унылым и безрадостным? В погоде ли дело? Нет. Я мог привести в пример десятки знакомых людей, в которых энергия бурлила если не с прежней, то явно с превосходящей мою силой.

Что заставляло их идти дальше? Что заставляло их бесстрашно преодолевать преграду за преградой? Где находился источник их энергии?

Ох, не все так просто. Каждый человек уникален, и в этом нет ничего плохого. Некоторые стремятся к чему-то, некоторые просто живут и радуются этому не меньше, чем первые. Так почему же существуют и такие, как я? В чем смысл? В чем… цель?

Точно. Пожалуй, цель – вот что придавало существованию смысл. Не имело значения, в чем заключалась эта цель, будь то желание разбогатеть, созидать или банально жить, человеку всегда был необходим маяк, чтобы не сбиться с пути.

Каков результат отсутствия цели? Я видел это каждый день, смотря в зеркало. Абсолютная пустота.

Нет, я не жаловался. Не стенал. Не бился об стены, заливаясь горькими слезами. В конце концов, это тоже считалось признаками борьбы. У меня же не имелось ни сил, ни желания заниматься чем-то подобным и вообще чем-то в принципе.

Как робот, я лишь просыпался, прокручивал день и снова ложился спать, чтобы возобновить этот бессмысленный цикл не наполненного ничем существования.

— Цель…

Я вздохнул, сделав еще глоток, и усмехнулся.

Люди несведущие обязательно скажут: «Что ты ноешь? Просто встань и займись чем-нибудь!». Так или иначе, это совет на уровне «Почему ты плачешь? Просто перестань плакать!».

Уж что-что, а я всегда гордился своей способностью мыслить объективно. Пусть я и не дожил даже до тридцати, но повстречал много людей, и мне довелось часто рассматривать один и тот же вопрос с разных точек зрения, на что большая часть населения Земли просто не способна.

Нет-нет, не надо сейчас вскакивать на ноги и с гордостью утвердившей свой авторитет гориллы бить себя в грудь и кричать, какой вы молодец и все умеете. Остановитесь на секунду и взгляните вокруг. Проанализируйте поведение окружающих, их слова, поступки. Если не тешить себя иллюзиями и снять розовые очки, вы поймете, что девяносто девять процентов из них живут в собственных реалиях и отказываются принимать мысли, которые приходятся им не по нраву, даже если эти мысли – их собственные.

В этом тоже нет ничего плохого. Так функционирует человеческая психика, неудачная животная аберрация и шутка эволюции, что затем