Короли Альбиона - Джулиан Рэтбоун

Джулиан Рэтбоун

Короли Альбиона

От автора

«Короли Альбиона» это роман, то есть вымысел, действие которого происходит в пятнадцатом веке. Если читателей смутят анахронизмы и другие неточности, я прошу их подумать, не составляют ли эти «огрехи» часть авторского замысла. Если же такой ответ их не удовлетворит, остается вообразить, что события происходят на «параллельной Земле», двойнике нашей Солнечной системы, расположенной в весьма отдаленном уголке Вселенной.

Нельзя сказать, чтобы я совсем не пользовался научной литературой. Решив направить небольшую группу людей с Востока в Англию, причем в наиболее мрачный период нашей истории, я призадумался: из какой именно страны должны явиться мои путешественники? Сперва я выбрал Бирму и обратился к Ричарду Блертону, работающему в отделе восточных древностей Британского музея, с просьбой предоставить мне основные сведения по средневековой Бирме. Выслушав мой план, он ответил:

— Джулиан Рэтбоун, Вам нужна не Бирма, а Виджаянагара.

— Что это такое?

Как и большинство будущих читателей этой книги, я понятия не имел, о чем идет речь. Ричард Блертон подробно ответил мне, а также снабдил необходимой литературой. Оказывается, в конце тринадцатого века княжества Южной Индии объединились, и возникшая в результате империя Виджаянагара просуществовала до 1565 года, после чего была завоевана султанами Бахмани. Прежний слой культуры был полностью уничтожен: библиотеки были сожжены, величественные здания и города лишились скульптур и настенной росписи, местное крестьянство попало в крепостную зависимость. В течение нескольких веков единственным источником наших знаний об утраченных сокровищах культуры служили хроники и путевые заметки португальских торговцев и путешественников, проникших в империю в XVI веке, после того как к ней был присоединен порт Гоа. Лишь сравнительно недавно археологи предприняли масштабные раскопки, и постепенно из осколков начали складываться современные представления о некогда великой цивилизации.

Виджаянагара как нельзя лучше соответствовала моим планам: страна, гораздо более культурная, нежели Европа XV века, и поскольку о ней мало что было известно, моему воображению предоставлялась полная свобода. Разумеется, подлинные знатоки Виджаянагары будут возмущены, и я приношу извинения Ричарду Блертону за то, что вовлек его в эту авантюру.

Из книг мне особенно пригодилось «Искусство Индии» (Видья Дехиджа, издательство «Фейдон»).

Братьев Свободного Духа я обнаружил в книге Грейла Маркуса «Следы помады» (издательство «Пикадор»), а подробнее изучил эту секту по труду Нормана Кона «В ожидании конца света: учения о миллениуме и мистические анархисты Средневековья» (издательство «Меркьюри»). Эти классические труды доставили мне истинное наслаждение. О Гассане ибн Саббахе я прочел впервые у Уильяма Бэрроуза (у него же я позаимствовал семейство Джонсонов), но вообще-то ассассины встречаются во многих приключенческих романах (я немало прочел их в детстве, в том числе и «Мистера Бикулла» Эрика Линклейтера, где действуют душители).

Кое-где я прибегаю к коротким, но узнаваемым цитатам из «Сердца тьмы» Джозефа Конрада и «Золотой ветви» Джеймса Фрэзера. Проповедь брата Питера в значительной степени позаимствована из книги Герберта Маркузе «Эрос и цивилизация», с той страницы, где сам автор цитирует Ницше и Шина О'Кейси. Что же касается Али бен Кватара Майина и князя Харихары Куртейши они оба представляют собой смесь (в разных пропорциях) из Алана Квотермейна и сэра Генри Куртиса, двух персонажей знаменитого романа «Копи царя Соломона» Генри Райдера Хаггарда.

Вполне вероятно, что в книге обнаружатся и иные цитаты, которых сам я не заметил, — такое часто случается с начитанными и не слишком молодыми писателями.

Англия XV века здесь так же мало похожа на историческую реальность, как Виджаянагара. Я не обращался к первоисточникам, зато перечитал всю популярную литературу об этом периоде, какую смог найти в книжных магазинах и библиотеках. В конечном счете я остановил свой выбор на книге Элисон Вейр «Ланкастер и Йорк. Война Роз» (издательство «Пимлико») — на мой взгляд, это наиболее ясное и чрезвычайно подробное изложение событий той эпохи. Я постоянно прибегал к нему и хочу здесь же выразить благодарность автору. Приводимые в тексте стихи даны в современном английском переводе Брайна Стоуна («Средневековая английская поэзия» из серии «Пингвин Классике»).

Но главным, постоянным, всегда удовлетворявшим мое любопытство источником при написании «Королей Альбиона» была Британская энциклопедия (11-е издание 1911 года). Я унаследовал эти тома от отца, они стоят в небольшом шкафу справа от рабочего стола, и почти каждые полчаса я прерывал работу над книгой, вытаскивал с полки очередной том и погружался в чтение.

Дж. Р. Декабрь 1999

Глава первая

Эту историю поведал мне Али бен Кватар Майин («Можешь звать меня Измаил, если хочешь, но мне больше нравится имя Али»), ушедший на покой торговец, человек, видевший много необычного, нечто вроде Синдбада наших дней. Многочисленные странствия не принесли ему богатства; только в последнем, том самом, о котором он мне так подробно рассказал, Али заработал достаточно денег, чтобы его сыну Гаруну (Али называл его Гареем) хватило на учебу в медицинской школе Миср-аль-Каира, или просто Каира, как называют столицу Египта христиане, а сам Али приобрел дом и мог покупать до конца своих дней столько бханга или гашиша, сколько ему требовалось. Он нуждался в гашише: после двух зим, проведенных на краю земли, Али страдал от мучительной боли в суставах, особенно в коленях и фалангах пальцев. Боль усиливалась в сезон дождей, а в семьдесят лет против этого недуга нет иного лекарства, кроме бханга. Я сказал в семьдесят лет? Не знаю точно. Сам Али то уверял, что ему всего шестьдесят, то склонялся к мысли, что ему вот-вот стукнет семьдесят пять.

Насчет сезона дождей: каждый год в Мангалоре в течение двух месяцев идут проливные дожди, и Али утверждал, что эта влага (как будто он не пропитался ею прежде, в Ингерлонде, причем холодной, а не теплой, как здесь) проникает в его суставы, заставляет их разбухать, причиняя такую боль, словно между фалангами пальцев и в колени искусный палач втыкает ему раскаленные докрасна иглы. Однако дожди длятся не так уж долго, и бханг помогает. На эти два месяца Али улетал на крыльях гашиша высоко-высоко, как те бумажные змеи, что любят запускать у вас в Китае. Боль никуда не уходила, но ее вроде бы испытывал кто-то другой. А во все остальное время года Али считал Малабарское побережье Индии, принадлежащее империи Виджаянагара, земным раем.

Он обзавелся парой жен — молоденькими сестричками (по его подсчетам, им не исполнилось еще и двадцати лет). Девушки прекрасно готовили туземную пищу, следили, чтобы слуги как следует убирали дом, купали и кормили своего господина, выводили его посидеть в патио у фонтана, где цвели лотосы и розы, приглашали в гости друзей Али, таких же купцов и путешественников, как он сам, и тогда мужчины развлекались беседой о прежних приключениях. Когда Али чувствовал себя получше, и если денек выдавался не слишком жаркий, он потихонечку спускался в порт, устраивался выпить лимонаду в каком-нибудь арабском кафе и смотрел на большие торговые суда под треугольными парусами, возвращавшиеся в гавань со всех четырех концов нашего круглого мира. В порту его привлекала также арабская девчушка, игравшая на гитаре и певшая ангельским голосом песни о родной Гранаде. Там я и познакомился с Али.

Вечером жены провожали старика в постель и сами ложились по обе стороны от него, чтобы старые кости впитали тепло и жизнь их юных податливых тел. Он хвастался, что спит как младенец.

Завидно, а?

Кто я такой? О чем я рассказываю? Разве вам не сказали? О, извините. Меня зовут Ма-Ло, я родился в Мандалае, в Рангуне был карманным воришкой, ушел юнгой в море на корабле, принадлежавшем малайским арабам… Однако я хочу поведать об Али, а не о себе. Что касается меня, я выучился морскому делу, ходя под парусами от островов на запад до Порт-Суэца и обратно, а затем выдал себя за араба-мусульманина и сам сделался капитаном торгового судна под флагом малайского султана. По торговым делам я добрался до Нанкина на реке Янцзы, а тамошний губернатор и князь, или мандарин, заявил, что секретные сведения не менее ценный товар, чем копра, и отослал меня сюда, в Камбалук, он же Пекин.

А теперь вернемся к Али.

В Мангалоре никому не возбраняется быть арабом-мусульманином. Как большинство портов, этот город допускает смешение рас и вер: христиане тут обосновались с самого момента возникновения этой религии, своим обращением они обязаны Фоме Близнецу, лично знавшему Иисуса и донесшему слова Учителя до местных жителей; есть здесь и евреи, не знавшие Иисуса и так и оставшиеся евреями; и, разумеется, сами индийцы различаются и внешностью, и происхождением — светлокожие арийцы и индусы, меднокожие дравиды (к этому племени принадлежали жены Али), смуглые тамилы. Моряки здесь по большей части арабы, а сейчас в порт начинают проникать также европейцы, они пересекают Средиземное море, спускаются по Красному и выходят в Аравийское море. На последнем этапе пути им приходится нанимать арабские суда. Я слышал, португальцы намерены в один прекрасный день проплыть вокруг всей Африки, не заходя в Аравийское море, и таким образом они рассчитывают на всем протяжении поездки использовать свои собственные корабли… Впрочем, я отвлекся. Проявите терпение, со стариками такое бывает. И, конечно же, в Мангалоре есть китайцы — как вы сами.