Северный полюс - Роберт Пири

Роберт Пири

Северный полюс

Глава 1

План

Достижение Северного полюса вполне можно уподобить шахматной партии, в которой все ходы, ведущие к благоприятному исходу, продуманы заранее, задолго до начала игры. Для меня это была старая игра — я вел ее с переменным успехом на протяжении двадцати трех лет [2]. Правда, я постоянно терпел неудачу, но с каждым новым поражением приходило новое понимание игры, ее хитростей, трудностей и тонкостей, и с каждой новой попыткой успех придвигался чуточку ближе; то, что казалось прежде невозможным или в лучшем случае крайне сомнительным, начинало представляться возможным, а затем и весьма вероятным. Я всесторонне анализировал причины каждого поражения и в конце концов пришел к убеждению, что они могут быть устранены и, если фортуна не совсем повернется ко мне спиной, игра, которую я проигрывал на протяжении почти четверти века, может окончиться успехом.

Надо сказать, многие сведущие и умные люди не соглашались с таким выводом. Но многие другие разделяли мои взгляды, у них я находил безграничное сочувствие и поддержку, и теперь, в конце пути, мне доставляет чистую, величайшую радость сознание, что их доверие, подвергнувшись столь многим испытаниям, не было обмануто, а их вера в меня и ту миссию, которой я отдал лучшие годы своей жизни, щедро оправдалась.

Однако, хоть и верно, что в отношении плана и методов открытие Северного полюса можно уподобить шахматной игре, тут все же существует и различие. В шахматах мозг противопоставлен мозгу, в поисках же полюса борьба идет между человеческим мозгом и волей, с одной стороны, и слепыми, грубыми силами первобытной стихии, с другой, — стихии, зачастую действующей по законам и побуждениям, нам почти неизвестным или малопонятным, а потому во многих случаях кажущимся переменчивыми, капризными, не поддающимися сколько-нибудь достоверному предсказанию. Поэтому, имея возможность планировать до отплытия из Нью-Йорка основные шаги натиска на замерзший Север, я, однако, не мог предугадать все ответные ходы противника. Существуй такая возможность, моя экспедиция 1905–1906 годов, установившая «самый северный» рекорд 87°06′ северной широты, достигла бы полюса. Но все, кому известны рекорды этой экспедиции, знают, что полному успеху воспрепятствовал один из таких непредвиденных шагов нашего великого противника, а именно период необычайно сильных и продолжительных ветров, взломавших пак [3] и отрезавших меня от вспомогательных отрядов, так что, можно сказать, уже в виду цели [4], но не имея достаточно продовольствия, я был вынужден повернуть назад под угрозой голодной смерти. Когда до победы, казалось, было рукой подать, меня поставил в безвыходное положение ход, который никак нельзя было предугадать и на который мне нечем было ответить. Как известно, я и мои спутники не только очутились под шахом, но и чуть не поплатились жизнью.

Однако все это теперь достояние прошлого. На этот раз я смогу рассказать иную, более вдохновенную повесть, хотя и отчеты о доблестных поражениях тоже бывают не лишены вдохновения. Следовало бы только отметить вначале, что мои многолетние усилия увенчались успехом потому, что многократные поражения порождают силу, прежние ошибки — знание, неопытность — опыт, а все вместе — решимость.

Быть может, если учесть ту поразительную точность, с какой конечное событие оправдало мои предсказания, небезынтересно сравнить некоторые подробности плана похода, опубликованного за два с лишним месяца до отплытия «Рузвельта» из Нью-Йорка в его последнее путешествие на Север, с фактическим осуществлением этого плана.

В начале мая 1908 года в одном из своих выступлений в печати я набросал следующий план похода.

«Я отправлюсь из Нью-Йорка на своем прежнем судне „Рузвельте“, в начале июля; проследую на Север тем же маршрутом через Сидни (мыс Бретон), пролив Белл-Айл, Девисов пролив, Баффинов залив [5] и пролив Смит; возьму на вооружение те же методы, снаряжение и припасы; укомплектую состав экспедиции минимальным количеством белых и дополню его эскимосами; как и прежде, наберу эскимосов с собаками в Китовом проливе и всемерно попытаюсь провести судно к тому же или аналогичному месту зимовки на северном побережье Земли Гранта, что и зимой 1905–1906 годов.

Санный поход начнется, как и прежде, в феврале, однако маршрут будет изменен следующим образом.

Во-первых, я пройду вдоль северного побережья Земли Гранта до мыса Колумбия, а по возможности и дальше на запад, вместо того чтобы покинуть сушу у мыса Мосс, как я делал прежде.

Во-вторых, покинув сушу, я уклонюсь дальше на северо-запад, чем прежде, чтобы нейтрализовать или частично учесть подвижку льда в восточном направлении между северным побережьем Земли Гранта и полюсом, обнаруженную мною во время моей последней экспедиции. Другая существенная черта нового плана состоит в том, что на пути к полюсу я буду держать санные отряды как можно ближе друг к другу, чтобы ни один отряд не оказался отрезанным от остальных подвижками льда, без достаточного запаса продовольствия для длительного марша, как это случилось в мою последнюю экспедицию.

Я нисколько не сомневаюсь, что „Великая полынья“ [6] (полоса открытой воды), с которой я столкнулся в мою последнюю экспедицию как на пути к полюсу, так и при возвращении на сушу, — характерная черта этой части Ледовитого океана. Я почти не сомневаюсь, что мне удастся сделать именно полынью, а не северное побережье Земли Гранта отправной точкой похода с полностью нагруженными санями.

В таком случае путь к полюсу будет сокращен примерно на 100 миль, что существенно упростит задачу.

В следующей экспедиции, на обратном пути с полюса, я, вероятно, намеренно сделаю то, что сделал ненамеренно в прошлый раз, а именно: направлюсь к северному побережью Гренландии (по диагонали в сторону движения льда), вместо того чтобы стремиться достичь северного побережья Земли Гранта (по диагонали против движения льда). Новым моментом этого замысла явится то, что первый из вспомогательных отрядов, возвращающихся на судно, должен будет устроить склад на крайней северной оконечности Гренландии».

Основные моменты похода я изложил следующим образом.

«Во-первых, использование пролива Смит, или так называемого „американского“ маршрута, который на сегодняшний день должен быть признан лучшим для решительного натиска на Северный полюс. Преимущества этого маршрута: наличие материковой базы, находящейся на 100 миль ближе к полюсу, чем любые другие точки на всей периферии Ледовитого океана, длинная полоса побережья, удобного для возвращения, и, наконец, безопасная и хорошо мне знакомая линия отступления, не требующего помощи извне, в случае аварии судна.

Во-вторых, устройство зимней базы, которая господствовала бы над более обширным пространством Центрального арктического бассейна и прилегающими к нему участками суши, нежели любая другая база в Арктике. Мыс Шеридан практически равно удален от Земли Крокера [7], от неисследованной части северо-восточного побережья Гренландии и от крайней северной точки, достигнутой мной в 1906 году.

В-третьих, использование саней и эскимосских собак. Человек и эскимосская собака являются единственными механизмами, способными удовлетворить широким требованиям и трудностям путешествия в Арктике. Воздушные корабли, автомобили, дрессированные белые медведи и тому подобное — средства на сегодняшний день преждевременные, годные разве только для привлечения внимания публики.

В-четвертых, участие жителей Крайнего Севера (эскимосов Китового пролива) в качестве рядовых членов санных отрядов. Нет нужды распространяться о том, что люди, из поколения в поколение живущие и работающие в данном районе, представляют собой наилучший материал для комплектования состава серьезной арктической экспедиции.

Такова моя программа. Цель моей работы — решить или хотя бы наметить в общих чертах ряд крупных нерешенных проблем [8] американского сектора Арктики и завоевать для Соединенных Штатов великий мировой трофей, являвшийся предметом устремлений и соревнования между практически всеми цивилизованными народами на протяжении последних трех столетий».

План этот изложен так подробно потому, что точность, с какой он был осуществлен, является, быть может, единственным в своем роде рекордом в анналах арктических исследований. Сравните его, если угодно, с тем, как он был претворен в жизнь. Как и было запланировано, экспедиция отплыла из Нью-Йорка в начале июля 1908 года, точнее говоря, 6 июля. 17 июля она покинула Сидни, 18 августа — Эта и прибыла на мыс Шеридан, место зимовки «Рузвельта», 5 сентября, примерно в то же время, — разница составляла четверть часа, — что три года назад. Зима прошла в охоте, небольших разведочных вылазках, налаживании санного снаряжения и переброске припасов с «Рузвельта» вдоль северного побережья Земли Гранта на мыс Колумбия исходную точку собственно похода к полюсу.