Развеселый. Зеленоглазая - Андрей Иванов

Развеселый

Зеленоглазая

Андрей Иванов

© Андрей Иванов, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Лето – жаркая, рабочая пора для простых жителей королевства и других земель. Работа на земле, торговые сделки, экспедиции за волшебными камнями и много других дел и свершений. Да все и так знают, что летний день кормит долго и многих…

Но в этом году было не так. На севере королевства пограничные земли в напряженном противостоянии. Много потерь и лишений, мало побед и добрых вестей. Дым разрушенных фортов и строений. Боль утрат и недоумение – как такое могло произойти?

Летний день принес Мелиссе стрелу с посланием, которую ранним утром вытащили из стены форта. Развернув пергамент, увидела знакомый почерк Баюна.

«Доброго времени суток. Это послание охотникам. Ночью, со среды на четверг, после уханья филина (три раза, плюс один и потом два), просьба пошуметь на западе от форта на расстоянии пяти или шести километров. Если сообщение получено и принято, дать знать столбом дыма пополудни, в среду. С почтением, Мастер Баюн».

Прочитав это, Борода улыбнулся.

– Ну что ж, запад так запад, сделаем. Любопытно, что он задумал?

Обстрелы продолжались все утро. Верховые огорки быстро сближались, выпускали горящие стрелы, откатывались вновь, катапульта швыряла тлеющие поленья. Несколько раз пешие подступали и били из штурмовых арбалетов, пытаясь разбить или сдернуть щит со стены. Стрелы и штурмовые полупики торчали вокруг него с перебитыми древками, либо кусками веревок.

И снова крик наблюдателя:

– Поберегись! Пенек!

Ближе к обеду из леса выкатили таран и четыре лестницы, в плотном кольце из темных фигур с красными щитами все это двигалось в сторону форта.

Атаковали одновременно две стены и ворота. И опять первыми на приступ пошли плохо вооруженные «балаганные фигуры», но в этот раз их прикрывали лучники, а в спину им дышали хорошо экипированные бойцы с красными, овальной формы, щитами.

«Балаганные» поставили лестницы, приняли на себя кипяток и стрелы. И почти все умерли. На капитальный же штурм пошла тяжело бронированная и обученная пехота – племенные бойцы. На нагрудниках нарисованы тотемы, лица в оскалах решимости и злости, носы в линиях поперечных татуировок, – ударные силы племенных вождей.

Следом за ними, а иногда вперемешку, двигались черноухие.

Эти черно-коричневые фигуры в легкой броне были нацелены на внутренний двор форта.

На стенах сразу стало жарко. На одной стороне атакующим удалось, отбросив пограничников и убив двух поселенцев, зацепиться за стену и начать движение к воротам, цель ясна – зачистить место над воротами от защитников, дав тем самым свободу тарану крушить створки без помех.

Заметив это, мобильный резерв, состоящий из офицера-пограничника, трех ветеранов, а также – в качестве стрелков – Мелиссы и двух поселенцев, выдвинулся им навстречу. У защитников получилось закрепиться в надвратной галерее.

Охотники, разместившиеся на крышах домов внутри форта, также переключились на обстрел этой группы нападавших.

На узкой, еще не достроенной, без перил галерее завязалась рукопашная. Хорошо экипированные и обученные огорки превосходили силой людей. Но в узком пространстве численное превосходство не играло решающей роли и частично нивелировало преимущество в силе – широко замахнуться было попросту негде, мешали столбы и стропила крыши. Да и кроилась галерея под людские габариты.

Стражники, ликвидировав угрозу на своей части стены, двинулись к галерее с тыла, пробивались, пытаясь отрезать войска подкрепления, что карабкались на стену, оттолкнуть или разбить приставленную лестницу. Уперлись в яростное сопротивление – остановились на время.

Стоя в узком проходе, на две ступени выше, чем схватка, наполовину прикрытая столбом, пустынница целила из арбалета в лицо или слабину в доспехах огорков, стреляла поверх голов офицера и пограничника, те, в свою очередь, парируя и уворачиваясь от ударов, медленно, но все же пятились к галерее над воротами. Защитники же самой галереи, два поселенца и пограничники, были заняты обстрелом обслуги тарана. Дело принимало довольно скверный оборот.

Оценив это, сидящий на крыше и жующий соломинку охотник огляделся и, не увидев во дворе посторонних, спрыгнул вниз. Остановил двоих поселенцев с ведрами.

– Возьмите топоры, мне нужна будет помощь.

Подбежал к своей палатке, вытащил моток длинной веревки с якорем-крюком на конце, с ее помощью охотники возвращались в форт из леса, и быстро побежал к стене, где рубились пограничники и стреляла Мелисса.

Пустынница в очередной раз брала на мушку огорка, когда внезапно тот покачнулся и с ревом исчез со стены. Боец, что дрался с ним плечом к плечу, от неожиданности потерял концентрацию и получил мечем в неприкрытый бок. Внизу, под стеной, охотник, стоя над уже мертвым, добитым топорами поселенцев огорком, освобождал крюк из-за шиворота доспеха. Минута-другая, и охотник по-кошачьи переместился под галерею – ушел от стрелы, пущенной со стены. Снова бросок, рывок всем телом, и следующий боец огорков совершил вынужденный полет вниз, к радостно и споро замахавшим топорами поселенцам. Стражники, воспользовавшись замешательством в рядах нападавших, пробились к лестнице, оттолкнули ее от стены.

Ярко полыхнуло внутри форта. Это двоим черноухим удалось проникнуть внутрь, они подожгли сарай и теперь сцепились с легко раненными, недалеко от госпитальной избы. Второй охотник колобком скатился откуда-то сверху, убил одного сзади, отвел удар от Оксаны, которая выскочила на шум, сцепился со вторым. Поселенец, вывернувший с ведром на пожар, огрел им огорка по голове. Охотник добил.

– Как думаешь, горящий сарай сойдет за знак для Баюна? – почесав за ухом, спросил охотник Оксану. – Или все ж развести правильный?

– Да кто ж его знает, на мой взгляд, лучше разведи как условились.

Охотник, соглашаясь, кивнул и направился к заготовленной с утра поленнице, приправленной травой и смолой.

Таран с грохотом ударил по воротам.

Зачистив стену над воротами, офицер дал команду:

– Арбалетчики к воротам! Поселенцы – камни и масло на башню, товьсь!!!

Пятеро арбалетчиков собрались у ворот.

– На счет раз —масло, на два – камни! Арбалетчики – на счет три – залп через бойницы ворот!

Сам встал сбоку у стопора заслонки бойниц, открывающих их, уходя при этом с поворотом вбок.

– Товьсь!

Пауза. Удар тарана.

– Раз! – И вниз на головы атакующих у ворот полилось шипящее масло.

– Два! – Улетели булыжники, разбрасывая черепаху у тарана, сдвинул в бок заслонки. Арбалетчики вскинулись, сделали шаг вперед – в воротах открылся ряд кованых, размером в два больших пальца, десяток бойниц. Арбалеты в упор к отверстиям, и не целясь…

– Три!!!

Залп – кованые оголовки болтов практически в упор пробивая доспехи разбрасывали прислугу тарана. Заслонка встала на место.

– Товьсь.

– Раз. Два. Три. Все повторилось.

Практически все, кто двигал и направлял таран, были мертвы.

– Горящие стрелы на стену! Поджигай таран!

Спустя минут пять таран задымил и слабо загорелся.

– Ворота обливать водой, пока не догорит таран!

Сарай выгорел дотла, в нем сгорели часть припасов, механизмы подгорной работы и сено для лошадей. Крыши строений внутри форта местами покосились от попаданий булыжников. Также пострадала палатка Оксаны.

Обстрел не утихал весь день. Наблюдатель на угловой башне, следивший за катапультой, продолжал выкрикивать.

– Головня! Камень!

Под эти крики и в заботах – вечерело.

Мелисса, офицер-пограничник, стражник и пара поселенцев обсуждали, подводили итоги. Уныния и паники не было. Только деловая сосредоточенность и желание преодолеть, справиться. Охотники после атаки ушли спать.

– Головня, камень! – раздавалось над фортом до темноты. Потом стихло и это. Обстрел прекратился и легла ночь. Молча собравшись и попрыгав, Борода с братом растворились в темноте.

Часа через два уже за полночь условно ухнул филин. На западе что-то громыхнуло, взвизгнуло и ярко полыхнуло. Минуты через три в районе кустов, на позиции катапульты, ярко взорвалось. Истошно завопили несколько глоток, округу озарило пламя и мечущиеся фигуры нескольких огорков.

Через мгновение снова визг. Шумно, с криками и воплями, что-то перемещалось в лесу и кустарнике. Через час начало успокаиваться и стихать, но горело сильно и почти до рассвета. Когда предрассветная мгла рассеялась, защитники увидели торчавшие в поле шесты с чем-то на концах. Они отделяли стены от леса, в зоне поражения стрелков из форта. Кустарник в районе катапульты сгорел дотла, на краю леса и на поляне валялись трупы угргумов.