Лунное притяжение - Борис Лапин

Лапин Борис Фёдорович

Лунное притяжение

Борис Федорович Лапин

ЛУННОЕ ПРИТЯЖЕНИЕ

1

В каюте приглушенно звучал Бетховен. Соната "14 до-диез минор. "Лунная". Любимая...

Шипулин писал письмо жене, когда дежуривший в этот вечер Саша Сашевич деликатно кашлянул за дверью.

- Михаил Михайлович, вас Тяпкин вызывает. Говорит, срочно. Говорит, нужно самого. Я говорю, вы отдыхаете, а он говорит...

Шипулин с досадой отбросил ручку, сунул недописанное письмо в книгу, но не только не чертыхнулся, а даже нашел в себе силы пошутить, правда, не очень оригинально:

- Ну раз Тяпкин! Растяпкин...

Вставая, он опять не рассчитал это проклятое лунное притяжение, хотя пора было привыкнуть за два месяца, но, наверное, и за два года не привыкнешь, и опять ноги на миг повисли в пустоте и показались длинными и тонкими, как у паука, и опять почувствовал он всем телом, какой усталостью и тяжестью оборачивается на деле эта кажущаяся лунная легкость. "С такими работничками как раз отдохнешь, - вздохнул он. Вечно что-нибудь да случится".

- Слушаю, Петя.

- Михаил Михайлович, - голос был хриплый, испуганный, будто у нашкодившего школьника, самоуверенности как не бывало, - вы, конечно, извините, но без вас... Ради бога приезжайте!

- Прямо сейчас?

- Михаил Михайлович, тут какая-то чертовщина...

- Что случилось?

- Да ничего. Честное слово, ничего. Просто бур дальше не идет.

- Знаете, Петя, давайте оставим шутки на завтра. А если действительно что-то произошло, не валяйте дурака, говорите...

- Да нет, честное слово, ничего такого не произошло. Только бур не идет. И хоть лопни.

- Если у вас алмазный бур не идет в грунт, значит, там по крайней мере алмазы. Тогда немедленно давайте на Землю радиограмму: "Закурил трубку мира. Тяпкин". И за вами пришлют ракету "Скорой помощи". И отлично, важно захватить болезнь в начальной стадии.

Тяпкин обиделся.

- Напрасно смеетесь, Михаил Михайлович. В самом деле бур не идет.

- Я смеюсь! Нет, вы подумайте, я смеюсь, мне весело, что посреди ночи меня вытаскивают из постели. Я смеюсь! Очень мило...

И тут его сжало, стиснуло, скрутило внезапно ворвавшейся мыслью: "Да ведь это, наверное, то самое! Как же я так, всю жизнь ждал, а вот случилось - и сам не поверил?"

- Хорошо, Петя, еду!

Низко над горизонтом висел большой голубоватый глобус - самая прекрасная планета Вселенной. Он был словно стеклянный, и сквозь полупрозрачное стекло смутно проглядывали знакомые с детства очертания континентов. Шипулин не столько разглядел, сколько угадал в одном из темных пятен Европу, мысленно поставил точку посреди материка и улыбнулся ей: там была. Ольга.

Шипулину нравились лунные ночи с их мягким земным светом, скрадывающим резкие, как провалы, тени. Ночами он отдыхал и от ослепительного солнечного сияния, от которого не спасали даже фильтры в шлемах, и от черных теней, на которые боязно ступить, и от полосатого, как матрац, пейзажа. Но главное, конечно, ночью можно было сколько угодно смотреть на Землю.

Еще издали, из окна тряского вездехода, увидел он четыре фигурки головастиков, сидящих у подножия вышки. Значит, буровая простаивала. Вспомнил график основных работ, висящий в каюте, - в груди неприятно царапнуло. Заметив вездеход, головастики встали и робкими прыжками двинулись навстречу. Сквозь шлем скафандра мелькнули растерянные злые глазки Пети Тяпкина - видно, ждал взбучки.

- Ну-с, проверим, в чем дело, - спокойно сказал Шипулин. - Давно стали?

- В час десять. Автоматика отключила бур - перегрев. Добавили охлаждение, все проверили, включили - опять реле сработало. Уж я хотел отключить автоматику, так пустить, а потом думаю, вдруг установка полетит, тогда что?

- С чего бы ей полететь? Просто какая-то неисправность или в реле, или в системе охлаждения. Не может быть грунта такой твердости.

- Я не мальчик, Михаил Михайлович! Реле уже сменили, охлаждение Димка на три ряда проверил, все в порядке. Точно, породы такой твердости не существует, но если все в порядке, а реле выключает бур, - что же это, Михаил Михайлович, как не дьявольщина?

- Ладно, Петя, хорошо, что вызвали. Отключать автоматику, конечно, нельзя. В этом проклятом космосе ожидай любого подвоха. Вдруг и в самом деле... - он поискал выражение поточнее, чтобы и ребят успокоить, и лишнего не выболтать, - нашла коса на камень. Ну что ж, коли не берет алмаз, попробуем лазер. Как там у вас аккумуляторы, Дима?

Когда до конца ночной смены осталось полчаса, Димке удалось выколотить керн. На Груду породы упала блестящая металлическая болванка с оплавленной поверхностью. Пять шлемов стукнулись друг о друга, склонившись над нею.

- Металл, - сказал Тяпкин.

- Сталь.

- Вот тебе и сталь. Потверже, братцы!

- Алмаз сюда, - протянул руку Шипулин. - Старую коронку, живо!

Богатырь Димка попробовал резануть болванку алмазом - следа на поверхности металла не осталось никакого. Шипулин почувствовал, как со лба по щеке побежали щекочущие мураши.

- Везите - и сразу в лабораторию, пусть дадут состав, - сказал он водителю вездехода. - Да скажите, срочно, Шипулин велел.

- Ну что, Михаил Михайлович, еще разок долбанем лазером? - входя в азарт, спросил Димка.

- Тебя вот долбанет оттуда. Ишь ты, герой какой! Заканчивайте, ребята, и айда отдыхать. Кстати, Петя, давайте-ка мне ваши записи.

Когда в тамбуре ракеты сняли скафандры, Шипулин сказал каким-то странным голосом:

- Ну вот, наконец-то свершилось. Не грех сегодня и шампанское раскупорить.

И тут же достал из кармана пластмассовую коробочку, торопливо кинул в рот несколько таблеток и, пошатнувшись, сел. Лицо его стало совсем серым, только под седыми нависшими бровями непонятным торжеством светились неугасимые глаза фанатика.

...Вечером все собрались в столовке. Из угла в угол несмелым ветерком перелетал тревожный ропот. Если бы это была не научная экспедиция, а пиратский корабль, можно было подумать - назревает бунт. Шипулин сказал:

- На глубине 340,4 бур наткнулся на преграду чрезвычайной твердости. Кроме лазера, ни один инструмент этот сплав не берет. Химический состав: железо, титан, кремний, цирконий, хром. Нелепый с нашей точки зрения сплав. Что это такое, мы не знаем, дальнейшее изучение здесь, на месте, невозможно, а вопрос, сами понимаете, слишком серьезный. Поэтому за двадцать четыре часа экспедиция сворачивается. Завтра в 19.00 личный состав отбывает на Землю. Обе грузовые ракеты и все оборудование остается, замираем только пробы и документацию, надеюсь, скоро вернемся...

Нечто похожее на угрожающую вибрацию сотрясло зал.

- Разрешение уже есть? - робко осведомился Саша Сашевич.