Лунное притяжение - Борис Лапин

Шипулин взглянул на часы: пора. Пыль еще не осела, хотя и стала пореже. Сейчас будет дан сигнал общего сбора, и двинутся вездеходы к центру гигантского искусственного кратера. Чудаки бурильщики, предлагали ломиться в стену, когда непременно должна быть дверь. Но если она окажется не на дне воронки, а совсем в другом месте? Тогда, значит, интуиция обманула его, тогда пора подавать в отставку.

Люди в скафандрах начали вываливаться из люков базы, в шлемофоне послышалась вибрация от моторов вездеходов. Шипулин опасливо встал опять ноги показались длинными и ватными, как на ЛН-5, хотя система искусственной гравитации действовала исправно. "Нервы, нервы, отметил он. - Расклеиваюсь. Расклеивается, Оленька, твой старик, на пенсию пора, на Землю, цветочки поливать. А его лунное притяжение не отпускает..."

Четыре вездехода двинулись к кратеру. На трех сидели люди, четвертый пыхтел под тяжестью прожектора, снятого с грузовой ракеты. Как пригодился бы сейчас пятый вездеход!

Шипулин сидел у смотрового стекла головной машины. Гребень нового, первого на Луне искусственного кратера приближался. Вездеход колотило на камнях, Михаил Михайлович вцепился в поручни и почти прилип лбом к стеклу. Вот кабина поднялась на гребень, перекачнулась в сторону кратера, и стало видно бездонную черную дыру глубиной в добрых 350 метров. На дне ее не было ни единого блика.

- Прожектор! - скомандовал он хрипло.

Вниз свалился ослепительно белый столб, уперся в стену воронки, дрогнул, стал падать ниже, ниже, почти вертикально, и вдруг поблек в свете ответного, казалось, еще более яркого луча. Вглядываясь в него, Шипулин сощурился до боли в уголках глаз и сразу различил покатую сверкающую сферу, на которой в самом центре луча новеньким пятачком выделялся...

- Люк! Вход! - раздалось в шлемофоне сразу несколько не то восторженных, не то испуганных голосов.

"Выдержала оболочка наш взрыв, - почти равнодушно отметил Шипулин. - Недаром же рассчитывали ее на оборону от метеоритов. Если так не откроем люк, честное слово, лазером взломаю", - внезапно решил он. И сразу почувствовал, как ноги вдруг стали расти, вылезли из вездехода, опустились в воронку и, вытягиваясь и утончаясь, достигли наконец сверкающей металлической сферы, как корни дерева проросли сквозь люк и устремились в темноту...

Водитель вездехода видел, как Шипулин отвалился от смотрового стекла и медленно рухнул на спинку сиденья. Первым его порывом было свинтить шлем с теряющего сознание начальника экспедиции, но он вовремя спохватился, что это Луна, и только прокричал в микрофон: "Врача в головную машину, срочно! Начальнику плохо!"

Когда Шипулину дали кислород, он прошептал спекшимися губами:

- Немедленно... заготовленную радиограмму... на Землю... которая у Сашки...

6

Люк подался неожиданно легко.

Люди - от волнения, что ли, он даже не видел, кто - уважительно посторонились, пропуская его вперед и подсвечивая фонариками. Он первым шагнул в этот чужой мир.

Лестница в десяток широких ступеней вела вниз, в круглый вестибюль. Здесь вдоль всей стены шли двери, которые бесшумно раздвигались, едва к ним подходили - столько тысячелетий прошло, а ничего не испортилось! За каждой дверью была небольшая, человек на пять, кабина. Внутри кабины громоздились строчка на строчку непонятные рельефные рисунки. Шипулин пригляделся к ним, но изображения человека нигде не обнаружил. Может быть, это были и не рисунки, а знаки, иероглифы.

Он повернул какую-то рукоять на противоположной от входа стенке кабины - пол под ногами дрогнул и поплыл вниз. "Лифт, - догадался он. - А как же выберемся? - Оглянулся: в кабине был он один. - Вот так штука! Увлекся, Михаил Михайлович, увлекся! Ну да ничего, конструкция вроде бы несложная".

Он спускался довольно долго и все жалел, что не знает скорости лифта: на какую глубину он опустился? Наконец лифт остановился, дверь открылась. Это был точно такой же круглый зал, только освещенный призрачным желтоватым светом. Вглубь вел широкий коридор, и Шипулин смело пошел вперед. Через две минуты он оказался в другом зале, более просторном и светлом. На возвышении стояла золотая скульптура, устремленная вперед и вверх, как бы рвущаяся взлететь обнаженная женщина держала в руке сверкающую острыми лучами звезду. Женщина была очень похожа на земную...

В какой-то пустой комнате он остановился у вмонтированного в стену матового рефлектора, и сразу в голове его начала складываться таинственная песня...

"Было три дочери у нашего солнца, три родные сестры. Старшую звали Оуа, среднюю - Аэу, младшую - Юиа. И когда поняли три сестры, что умирает их отец и уже не сможет обогревать их своим теплом, собрали они Объединенный Совет Мудрецов. Двадцать лет думали мудрецы и порешили: лететь, искать себе новое солнце, очень похожее на наше, и планеты, чтобы можно было на них жить и чтобы не угас в веках разум человечества, родивший великое Знание. И порешили: не строить для полета искусственных сооружений, ибо дороги они и ненадежны, а обуздать подходящую малую планету, поселить внутри ее три человечества трех планет-сестер, разогнать до нужной скорости и покинуть родное солнце, чтобы в неизведанных дебрях Бесконечного обрести новое солнце и новую жизнь. И нашли такую планету, называлась она Л'Уна, и за сто лет построили внутри ее все необходимое для, жизни четырех миллиардов людей в течение трехсот поколений и для защиты в пути от полчищ летающих глыб и смертельных для всего живого лучей, видимых и невидимых, и двинулись в путь в тридцать две тысячи восемьсот тридцать пятом году, рискуя либо потерять все, либо все обрести заново..."

"Передача мысли, - догадался Шипулин. - Это еще успеется, надо дальше, дальше, надо найти что-то самое главное, найти тайну этого космического Ноева ковчега. Кстати, если они разгоняли свою планету до третьей космической скорости, должны же где-то быть дюзы. Может, то, что мы принимали за кратеры, вулканического происхождения, и есть дюзы двигателей? А все остальные кратеры - от встречных метеоритов? Боже, как просто!"

Он торопился, во многие помещения вовсе не заглядывал, в другие заглядывал мимоходом, пытаясь определить, для чего они предназначены. Быстро, почти бегом, миновал большой плавательный бассейн, полный воды. За стеклянными стенами плескались золотые рыбки. Отвернул и снова прикрыл кран водопровода, из которого потекла тоненькая струйка, и вовсе не удивился, что все еще действует и водопровод, и электричество, и кондиционирование воздуха. Он попробовал на секунду свинтить шлем - воздух был нормальный, немного тепловатый, с запахом пыли и нагретого металла. "Какой же энергией они пользовались, чтобы столько веков продержаться внутри планеты? Ладно, это выяснится позднее, а пока вперед, вперед!"