Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том II - Дэн Абнетт

Осыпаемый скалобетонным градом сержант катился вниз, видя перед собой удивительно яркий свет открывшегося через пролом неба. Оглушённый Аквила рухнул на разбитый пол. Обломки остановились, взмыли клубы пыли.

Внимание Аквилы привлёк вой исполинских моторов. Посмотрев наверх, он увидел, как над проломом навис вражеский «Пёс войны».

Где-то наверху закричала Вариния.

Открытый частичным обвалом здания «Налётчик» стоял прямо перед «Денолой». Его прицел был сбит, выстрел разрушил здание, но не попал в «Пса войны». Тихе расхохотался. Одно попадание в беззащитный мостик закончит поединок.

Шум пробился сквозь аудиоприёмники. Вопль чистого ужаса. Звук был таким приятным, что Тихе даже покосился на развалины здания. Он почувствовал, как откликнулась и «Денола», взбудораженная засечённым звуком.

Молодая женщина, окровавленная и вымазанная в грязи, осела среди обломков. Её страх и горе были ощутимы.

Что-то шевелилось в её руках. Ребёнок.

Два ярких, пронзительных как лазерные лучи синих глаза смотрели на Тихе.

Убивай.

Пронёсся по «Деноле» импульс, но Тихе помедлил. Пребывающий в блаженном неведении младенец не боялся. Чистая невинность.

Убивай. Разрушай. Калечь.

Страстный шёпот машины вонзался в мысли Тихе словно раскалённые иглы. Боль — настойчивость — встревожила его, и принцепс оттолкнул связь. На безумно короткое мгновение он всплыл из мыслеимпульсов и своими глазами взглянул на мостик «Пса войны». В контрольных креслах модератов лежали иссохшие трупы, а панели мерцали от тошнотворной жёлтой энергии.

Кровь. Пусть течёт кровь.

Это были не голоса его товарищей. Холодное осознание сжало сердце Тихе, увидевшего себя. Его тело было хрупкой, едва живой оболочкой, удерживаемой неестественной силой «Денолы». Он больше не был её господином.

— Не командуй мной! Я принцепс…

Истребляй. Рви.

Титан вновь вонзил в разум Тихе иглы боли, и отшатнувшийся принцепс сжал зубы, борясь с охватывающими его мысли дикими порывами.

— Нет! Нет, я господин машины!

Мыслеимпульс поймал его решимость и послал прямо в системы титана.

Внезапно «Пёс войны» пошатнулся назад, к середине дороги. Микал не дрогнул.

— Огонь!

Мельтаорудие выпустило сфокусированный луч, испарив бронированный купол «Пса войны». Поток микроволн испепелил всё на мостике титана, давление разорвало бронированную голову. «Пёс войны» пошатнулся, забив в припадке орудиями и ногами, и рухнул на жилой блок на другой стороне улицы.

— Ещё! Полная атака!

«Инвигилатор» обрушил на искалеченную боевую машину ракеты, лазерные лучи и мельта-разряды, разрывая пластины брони. Нога «Пса войны» оторвалась, пламя вспыхнуло вокруг оголённых проводов. Почерневшие, искорёженные обломки рухнули на землю, истекая горящей нефтью.

Микал сканировал обломки ещё несколько секунд, убеждая себя, что враг действительно уничтожен.

— Ремонтные команды — враг приближается к «Аратану». Мне нужно, чтобы к приходу на кордон снова заработали пустотные щиты. Будем надеяться, что Бог-Машина благословит нас своевременным прибытием.

Вскарабкавшийся по обломкам Аквила увидел брата, стоящего над Варинией и ребёнком. Женщина не двигалась.

— Она мертва, — сказал Септивал, глядя на хрупкое, израненное тело.

Аквила нагнулся и взял из мёртвых рук малыша. Пексилий нахмурился, глядя на космодесантника, и провёл крошечными пальцами по перчаткам.

— Гай считал, что защищать их — наш долг. Он отдал жизнь ради этого младенца.

— Боюсь, что односторонний обмен, — проворчал Септивал.

— Он был прав. Этот ребёнок вырастет среди войны и смятения, но ради чего мы сражаемся, если не ради защиты следующего поколения? Поколения, которое сможет узнать мир. В грядущие годы будет много сирот, но мы не должны их бросать.

— И один ребёнок сможет что-то изменить?

— Если мы умрём, то пусть наши смерти послужат благому делу. Гай верил, что жизнь ребёнка гораздо ценнее него. Ради его памяти эта жертва не должна стать бессмысленной. Со временем мы все умрём, но другие должны увидеть наши деяния. Итрака стала массовым захоронением, но возможно однажды юный Пексилий узнает о произошедшем здесь и тысячекратно отплатит за его жертву.

— Значит, ты всё-таки надеешься на будущее Империума?

— Надежда — первый шаг на пути к разочарованию, брат. Если хочешь, то можешь сражаться ради неё. Я буду сражаться в память об умерших. Теперь довольно задержек — мы идём к месту встречи.

Микал не раз видел, как мощь титанов обрушивается на отринувшие согласие миры, но всё это меркло по сравнению со зрелищем битвы двух легионов. Пустотные щиты мерцали, переливаясь синими и пурпурными отблесками в зареве войны. Снаряды разрывали металлические тела, лазеры пробивали броню, а с небес падали ракеты. Уже пали три «Владыки войны» Прэсагиусов, их горящие остовы сияли во тьме, словно маяки.

«Инвигилатор» был лишь одним из многих титанов, в бой бросили всё, а позади слабеющего строя экипаж «Аратана» пытался освободить главные ворота хранилища и посмотреть, что же можно спасти.

— Неважно, если мы проиграем, — обратился к боевой группе Микал. — Достаточно того, что мы сражались. Предатели извратили искусство Бога-Машины ради своих целей, и это нельзя оставить безнаказанным.

Выстрелы пушки-вулкана слева опалил «Инвигилатора», разорвав щит. Короткий укол боли в затылок Микала стих через несколько секунд. Он знал, что смерть близко. Он был спокоен.

— Мне вспоминается отрывок из трактата «Архая Титаникус», написанного в тёмные времена до того, как Омниссия принёс единство. «Когда-то считалось, что нет ничего чище Человека. Человек породил Ремесло, поэтому Ремесло тоже сочли чистым. И когда оказалось, что Человек испорчен, порча разнеслась по всем его творениям, и всё когда-то изведанное было потеряно» Принцепс-максимум Арутис рассказал мне его в тот день, когда я вступил в легион. Но я его понял только сейчас.

На «Налётчика» обрушился град ракет, покрывший титана паутиной взрывов, выгорел ещё один пустотный щит, исчерпав всю энергию. Микал ответил собственными ракетами «апокалипсис», выпустив очередь в целящегося в него «Владыку войны».

Строй прогибался, отступал к зданиям вокруг упавшего «Аратана». Микал видел обгорелый корпус и рои красных техножрецов, трудящихся у огромных грузовых ворот. Тяжёлые сервиторы с дуговыми резаками пилили обломки, загораживающие путь.

В бой вступили ещё два «Владыки войны» и «Ночной Ходок» Инфернусов, появившиеся на севере. В ответ навстречу новой угрозе направились «Виктрикс» и «Огненный Волк», безнадёжно превзойдённые силой, но непреклонные и готовые дорого продать свои жизни.

И тогда лишь в считанных метрах от позиции Микала на корпусе Аратана вспыхнули красным и оранжевым тревожные маяки. Взревели сирены, когда огромные ворота транспорта наконец-то открылись. Из грузовой палубы полился свет.

И наружу выступил «Имморталис Домитор», возвещая рёвом боевого горна начало контратаки.

«Разжигатель войны» был великаном даже по сравнению с «Владыками войны», а его главные орудия были длиннее линейного титана. Выпушенные снаряды размером с танк одним выстрелом испепелили махину Инфернуса. Способные сравнять с землёй целые городские кварталы ракеты врывались из пусковых установок и пронеслись над разорённым парком. Они взорвались, словно дюжина крошечных звёзд.

Следом за исполином шагали ещё четыре «Владыки войны» Легио Прэсагиус, свежие и готовые к битве. По общей связи раздались ликующие крики.

Возрадовавшийся Микал вновь открылся мыслеимпульсам.

— Восстановите пустотные щиты. Боевая группа, поддержите принцепса-максимуса. Итрака ещё не потеряна!

Гэв Торп

Сайфер: хранитель порядка

Глубоко вздохнув, чтобы умерить напряжение, сжимавшее грудь, Захариил вгляделся во тьму прохода. Усилием воли он отогнал воспоминания о своем последнем визите в это место — подземелье под аркологией Северных пустошей — и о тех ужасных вещах, свидетелем которым он стал. Что-то заставляло его мешкать у входа, но он не знал точно, что именно: то ли запустение этого нового примитивного поселения, то ли отзвук какого-то более глубокого, нематериального ощущения. Он обернулся к спутнику и жестом указал на скалы вокруг них, обработанные буровыми инструментами и лазерными кирками:

— Раскопки совсем недавние.

Как и Захариил, другой космодесантник был без доспеха, предпочтя броне тяжелые одеяния Ордена. На них не было знаков, указывавших на его звание или чин: воин-загадка, лорд Сайфер, хранитель тайных традиций.