Колосс поверженный. Красная Армия в 1941 году - Дэвид Гланц

Начиная с ранних 1960-х, все большее число уважаемых подготовленных историков начало выпускать работы о войне и боевых операциях на германском Восточном фронте. Эти работы были более основательными, нежели труды их предшественников — но и они основывались в первую очередь на немецких источниках. Потому им также не удавалось достичь приличествующего баланса между немецкими и советскими взглядами на войну. В самых первых из этих томов все же содержались некоторые советские материалы, собранные и сохраненные немецкими разведывательными органами времен войны, а более поздние тома приводили некоторые материалы из работ, выпущенных в свет советскими авторами в начале 1960-х годов, после того, как Хрущев отпустил узду, надетую на советскую историографию.

Эти работы также включали в себя исследования западных авторов, которые во время войны немало времени провели в Советском Союзе. К числу наилучших и наиболее существенных из подобных трудов, содержащих материал по 1941 году, относятся обзор Алана Кларка «Барбаросса» (1965), работа Эрла Зимке «От Сталинграда до Берлина» (1968, в серии СМН), написанная в более журналистском ключе книга Пауля Кареля «Гитлер идет на Восток» (1965), «900 дней» Гаррисона Солсбери (1969) и «Русско-германская война» Альберта Ситона (1971).

Хотя на английский язык были переведены немногие из большого количества опубликованных на русском языке работ, к этому огромному набору советских вторичных материалов все же нужно обратиться, так как он послужил стимулом для западных исследований по этой теме. Со времени десталинизации, или приблизительно с 1958 года, советская историография создала массированное число связанных с войной исторических обзоров, исследований операций, воспоминаний и историй отдельных воинских частей. В это число входили два крупных официальных исторических обзора и несколько энциклопедических серий.

6-томная История Великой Отечественной войны, выходившая с 1960 по 1965 год, была классическим примером процесса десталинизации и хрущевской гласности. Она познакомила читателей с доселе запретными темами — такими, как подробное описание катастрофы 1941 года, а также с рядом военных поражений, такими, как Харьковская катастрофа в мае 1942 года, которая стала «потемкинской деревней» провалившихся советских операций времен войны. С 1973 по 1982 год была опубликована советская 12-томная История второй мировой войны, которая хотя и отводила ведущую роль в войне Красной Армии и советскому государству, познакомила наконец российских читателей с операциями союзников[594]. Весьма характерно для брежневского периода — эти тома были менее откровенными, чем их 6-томный предшественник.

Наиболее существенная попытка создать энциклопедический свод военной истории произошла в период с 1976 по,1980 год, когда министерство обороны СССР выпустило 8-томную «Советскую военную энциклопедию», изданную под редакцией тогдашнего маршала И.В. Огаркова. В 1985 году появилась сопутствующая энциклопедия Великой Отечественной войны. Хотя эти тома и очень полезны для исследователей, вышли они на русском и содержат те же недостатки, что и другие книги, написанные в тот период. В 1990 году Министерство обороны начало готовить новую, более откровенную версию многотомной энциклопедии, но прекратило издание, когда в 1991 году распался Советский Союз[595].

Таким образом, самый лучший и наименее разрекламированный из этих вторичных источников появился в разгар оттепели 1960-х годов. После этого ценность работ носила смешанный характер — в зависимости от степени вольности, дозволяемой каждому автору и чувствительности каждой затронутой темы. В целом те, кто занимал более устойчивое политическое положение, как правило, имели возможность писать с большей откровенностью — как и те, кто создавал сугубо утилитарные работы для обучения офицеров советской армии. Но безотносительно к вольности в сфере истории, определенные темы, такие, как Красная Армия в 1941 году, поражения во многих боях, в том числе и в ходе операции «Барбаросса», точное соотношение сил и политически чувствительные операции, оставались запретными[596]. С другой стороны, некоторые спорные вопросы времен войны, которые служили текущим политическим надобностям, были извлечены для всеобщего обозрения — как, например, спор Жукова и Конева, который находил параллели во внутренних политических баталиях, шедших в современной советской политической иерархии.

Ограниченное число этих работ, такие как воспоминания старших командиров Г.К. Жукова, А.М. Василевского, И.С. Конева, К.К. Рокоссовского, А.И. Еременко, К.А. Мерецкова и В.И. Чуйкова, великолепное исследование работы Генерального штаба во время войны С.М. Штеменко и несколько исследований политически безопасных операций, таких, как Курская, вышли и в английском переводе. Советские власти сильно редактировали все воспоминания, и выброшенные части этих воспоминаний выходят лишь сегодня[597]. Хотя многие из фактов в этих воспоминаниях достоверны, их истолкования зачастую не столь верны, и они столь же достойны внимания в том, о чем умалчивают, как и в том, о чем сообщают точно.

Самые лучшие и самые точные из оперативных и тактических исследований оставались недоступными, поскольку были написаны на русском. Авторы обоих жанров в целом обходили наиболее спорные вопросы и зачастую скрывали причины крупных оперативных или стратегических провалов и обходили вопрос ответственности за них. Сюда можно отнести, например, рассказ Жукова о его поражении в ноябре 1942 года в ходе операции «Марс» и нежелание Конева описывать свою военную карьеру до января 1943 года. Примечательным исключением из этого правила были многие воспоминания и исследования, изданные во время хрущевской оттепели, приблизительно с 1960 по 1963 год, которые были отмечены беспрецедентной откровенностью[598].

Немногие западные историки, в силу своей службы во время войны, выдающимся лингвистическим талантам или уникальным возможностям доступа к советским источникам, были в состоянии синтезировать советские материалы и представить читателям уникальную картину Красной Армии времен войны. Делая это, они образовали на Западе советскую школу историографии войны. На первом месте в этой небольшой группе стояли Малькольм Макинтош и Джон Эриксон, труды которых начали в 1960-е годы проявлять лицо до той поры безликой Красной Армии и добавлять подробности к равно затененным ее операциям. Это произошло вскоре после того, как советские историки стали писать о войне с большей откровенностью.

Интерес Макинтоша к Красной Армии и знание этой темы происходили от его связи с ней во время войны. Работы Эриксона частично стали результатом его уникальных контактов со старшими командирами Красной Армии во время оттепели и знания советских исторических работ начала 1960-х годов, когда впервые появилось явление гласности.

Написанная Макинтошем однотомная история Красной Армии под названием «Джаггернаут» на много лет сделалась наиболее надежным и фактически единственным исследованием по данной теме. Вышедшее в, 1962 году фундаментальное исследование Эриксона «Советское Главное Командование», сообщило читателям беспрецедентные подробности о развитии Красной Армии с 1918 по 1941 год и, если можно так выразиться, захватило командные высоты в отношении Красной Армии 1941 года. Его последующие объемистые классические тома «Путь к Сталинграду» и «Путь к Берлину», сообщили много подробностей о советском участии в войне. И все же даже Эриксон вынужден был признать, что хотя немалая часть его труда выдержит испытание архивами, он предпочел бы иметь более полный доступ к архивным материалам в то время, когда писал свои произведения.

В 1980-х годах историография войны, подпитываемая улучшившимся доступом к русскоязычным источникам, возросшей советской откровенностью в области истории и усилившимся интересом западных ученых к советским делам, достигла определенной зрелости и стала более сбалансированной. Ученые получили возможность интегрировать русские материалы и проверить их, сравнивая с немецкими и японскими архивными источниками для создания более сбалансированной интерпретации войны. Среди тех, чьи усилия выделяют их из общего ряда, можно назвать Кристофера Беллами, Алана Фугейта, Джеффри Джукса, Майкла Пэрриша, Уолтера Данна и все возрастающее число более молодых историков.

Мое исследование достижений и провалов советской разведки открыло новые горизонты для понимания природы и силы воздействия тайных операций времен войны. В моей обзорной истории войны «Когда столкнулись титаны» использованы как немецкие, так и советские архивные данные — с целью открыть читателям прежде забытые крупные операции и пролить новый свет на уже хорошо известные. Джукс и Фугейт дали более подробные описания операции «Барбаросса» и титанической битвы на Курской дуге, а Беллами подготовил превосходный очерк истории советской артиллерии времен войны. Пэрриш вымостил дорогу для этих историков, подготовив обширные библиографические исследования советских исторических материалов по войне, а Данн издал свое обширное исследование войсковой структуры Красной Армии.