Баба Яга прибудет из Парижа. - Ирина Славская

шее у нее сидела. И никто ее на мороз не выгонял. Она от тетки ушла, когда той дома не было. И ее гробовые украла…

– Какие гробовые?

– Есть у стариков такая привычка – копить гробовые. Чтобы родня, когда помрем, на похороны не тратилась и спокойно, не влезая в долги, по-человечески похоронила.

– Зачем она мне врала?

– Она всегда всем врала. Может, постыдную правду говорить не хотела.

– Может быть. Никифоровна, скажи мне. На тебя улыбка Ивана так же действовала?

– А! Так вот ты почему такая у калитки стояла? Ванечку встретила?

– Да уж, встретила…

– Мимо прошел, поздоровался и улыбнулся?

– Нет. Мимо прошел, остановился и долго на меня смотрел.

– Смотрел, говоришь? Значит, ты следующая. Знаешь, что? Беги ты от него. Иначе пропадешь, как другие…

– Он всегда таким спросом пользовался у женщин?

– Бери круче. Начал с детсада. Плейбой был…

– А вы как на него реагируете?

– Как? Что же я не женщина, что ли? Только я понимаю, что мой поезд ушел. И тебе он не нужен. Увидишь – просто от него беги. Не приносит он женщинам счастье. Только беды от него одни…

Посидели с ней, поговорили еще полчаса. И я пошла домой. Через лес мне идти почему-то уже не хотелось. Грейс ждал меня у калитки. Сторожил. Вдруг на хозяйку кто покусится. Наивный пес. Кому я нужна?

Потом зашла к соседу Никифоровны. Тот мне рассказал все, что знал. В общем, ничего нового он не поведал. Поговорили. На вруна он не похож. И Руслану действительно жалел. А сутенером у нее был ее бывший любовник. Звали его Марк. Наверное, папаша и заставил ее сына к ювелиру пристроить, чтобы работать на трассе не мешал? «Хороший» у нее любимый парень был. Заботливый. В чужое гнездо своего сыночка подкинул. Еще и заработать умудрился. Обалденная семейка. Жену на панель, сына продал. Безотходное производство.

Если сынок пошел в родителей, то это тот еще пройдоха. Судя по тому контракту, который он тогда составил, хитрожопый у нее сынок вырос. Он с ней объединился для защиты ее интереса? Или он с ней временно, а потом они друг друга кинуть попытаются. Интересная интрига затевается. Мошенники объединяются только из-за денег. Сын, которого бросили в детстве родители. Плюс мать, бросившая своего сына. Зачем Марк ей понадобился? Только ради денег ювелира? Тогда что это за деньги?

Что такого узнала шантажистка Софья? За что ее приголубили. Она знала, где богатство? Или не знала? Ее прибили и оборвали случайно ниточку к кладу? Чье это добро? И о какой сумме идет речь? Если во Франции у нее действительно богатый жених, то речь должна идти об очень больших деньгах. А ювелир здесь каким боком? Его не просто так по голове отоварили. Тоже из-за денег? Он себя считал самым хитрым, но они его переиграли.

Почему они отсюда не уезжают? Значит, что-то их здесь держит. И это не старый умирающий еврей. Пусть эти сказки кому другому расскажут. Их здесь держит или клад, или антиквариат. Тогда получается, что они сидят и ждут, когда очнется еврей. Им его богатство нужно. Вот почему они здесь. С чего они решили, что он им расскажет? Ничего не понятно. Все равно слишком много неизвестных. Надо поработать и подумать.

Я шла по лесу и по сторонам не смотрела: задумалась крепко. И тут неожиданно над моей головой раздалось приветствие. Я подняла голову, здороваясь, и увидела, что прямо передо мной стоит Иван. И улыбается… Погоди-ка… Это не Иван. У того улыбка совсем другая. И запах. Куда делся запах? Рост тот же, и лицо похоже. Фигура одинаковая. Одет так же, но не Иван. Это Николай.

– Здравствуйте, Николай.

Он очень удивился. Неужели думает, что на брата похож? Совсем не похож. И зря он улыбается: по улыбке сразу стало понятно, кто есть кто. А так-то внешне они действительно как две капли воды. Только вот от Николая совсем другой запах. Одежда у них и впрямь одинаковая. Это они специально так одеваются? Или просто вкусы похожи. Есть над чем подумать. Тропинка узкая. Он посторонился, чтобы меня пропустить. Прошла прямо вплотную. А запах-то от него не очень. Не сказать, что противный. И уж тем более не козлом, как от председателя, но мне не нравится его запах. Не чета брату…

Пришла домой довольная. Я что-то начала понимать. Здесь убийца не один орудовал. Теперь я в этом убеждена. Просто так совпало, что в одном месте пересеклись разные интересы. И оба убийцы наш лес для своих мерзких дел облюбовали. Интересно, куда делось золотишко и антиквариат ювелира?

Домой зашла. Никита еще не приехал. Значит, опять допоздна в кафе будут. Я тогда тоже делами займусь. Только сначала к маме наведаюсь в гости и расскажу, что выходила, что узнала, кого встретила. И поем. На голодный желудок что-то плохо думается.

– Мамуль, ты дома?

– Где мне быть, как не дома?

– Мало ли. Может, в магазин пошла.

– Сижу и тебя жду. Волнуюсь.

– Чего за меня волноваться?

– Иришка, ты недооцениваешь опасность. Не ходи больше одна в лес.

– Я же не одна. Я с Грейсом.

– Все равно одна с Грейсом больше не ходи. Не рискуй.

– Хорошо. Будем ходить толпой. Знаешь, кого я в лесу встретила?

– Что за привычка делать театральную паузу? Не томи, говори.

– Ивана Мельникова.

– И как он тебе?

– Теперь я понимаю тех, кого он обаял. Первоклассный мужик.

– Произвел впечатление?

– Еще какое…

– Он же для тебя староват.

– Он выглядит намного моложе. Лет на тридцать. Ты знаешь, он совсем на брата не похож.

– Где ты брата встретила?

– В лесу на обратном пути.

– И что он?

– Не такой, как брат. Вроде все то же самое, но я бы их не спутала.

– Почему? Одежда разная?

– Нет. Одеты они одинаково, и внешне нет различий: лицо, рост, телосложение – не отличишь. Но запах разный. Иван пахнет – закачаешься! От Николая вроде и не противный запах, но как-то маленько неприятно.

– Понятно. А что тебе Никифоровна сказала?

– Сказала держаться от Ивана подальше. Только горе он приносит своим женщинам. Ломает им жизнь. Зачем мне Иван, когда у меня муж есть?

– Я бы тебе посоветовала то же самое. Держись от этого обаяшки подальше, целее будешь. Красивые мужики – самые настоящие мерзавцы.

– Мама, у меня Никита красивый, но он же не мерзавец.

– Это тебе просто повезло вытащить из кучи красавцев исключение. Так что береги его. Он сам по себе уникум.

– Ладно. Мама, а она