Лич добра и поддержки (СИ) - "RedDetonator"

— Ува… Ува… И голова барбарадает с плеч… — изрёк я, легонько толкнув череп прислонённого к стене спецназовца.

Может, удастся поднять что-то из этого?

— Соберите этого типа в один мешок и перенесите в Душанбе, — приказал я. — Остальных тоже. Но кости не перепутайте, а то знаю я вас…

Ни одного вертолёта, ни одного самолёта, блядь. Танка всего два, но один конченый. Зато снарядов к ним дохрена. Ну и «Хамви» будут очень полезны.

На фоне грохотал М2 Браунинг, старинный, но всё ещё очень эффективный. Пулемётчик уже приноровился и долбил по продолжающим упорно наступать вегмам. 12,7 миллиметров — это по-взрослому. При попадании вырывает из тела жертвы сочный кусок, кости почти не видит, ломая их как сухие тростинки, а при попадании в голову гарантирует 100% смерть. Джон Браунинг знал, что делает. Мощнее только крупнокалиберный пулемёт Владимирова, но эту штуку на зенитный станок внедорожника поставить сложнее и не покантуешь особо. Но японцы такого оружия на вооружении не имели, поэтому придётся ограничиться калибром.50, что бы это ни значило у американцев.

— Продолжаем грабёж, джентльмены! — воскликнул я. — У нас мало времени, ведь эти твари никак не хотят останавливаться!

/3 сентября 2028 года, Хоккайдо, г. Асахикава, военный лагерь/

— Я календарь… переверну… — убираю я телефон во внутренний карман.

Буря закончилась внезапно. Просто будто тумблером щёлкнули.

Уже был день и я впервые увидел родное Солнце. Вышел на улицу, опустил шарф и поднял голову к небесам — ништяк.

Погода минус тридцать, считай, что тепло, а это значит, что климат меняется в лучшую сторону. Вон, солнышко родимое увидел — какая радость. Правда, жжётся, сука…

Мои ребята работали как пчёлки, поэтому мы дошли до извлечения бетонных плит аэродрома. Тут я узнал, что эти штуки залегают на глубину около двух с чем-то метров. Плиты эти мы пустим на благо демократии, можно даже не сомневаться, ведь японцам они больше не нужны.

Вегмы, суки, прекратили атаку сразу же, как сошла на нет буря, потому что мои ребята лучше всего в жизни умеют стрелять из ружей. Ружей правоты.

Стало тихо, поэтому мы решили спалить нахрен накопленные тела. По оценке Леви за эти дни мы прикончили около шести тысяч вегмов, которые продолжали упорно переть на нас, будто мы переехали на пикапе всех их любимых айдолов. (3)

Горы трупов были сложены вперемешку с импортной древесиной, политы керосином и подожжены. Прямо как в той тупой серии восьмого сезона «Игры престолов»…

— М-м-м, незабываемый аромат жарящихся шашлыков… — принюхался я. — Леви, сколько нам тут ещё торчать?

— Остались лишь бетонные плиты с взлётной полосы и ограда, — ответил тот. — До конца дня должны закончить, но можем и б…

— Ну-ка, тихо! — остановил я его. — Все тишину поймали! Замерли! Ты слышишь это?

Рокот реактивного двигателя. Снимаю капюшон и срываю с себя шапку, после чего активно кручу головой.

Направление северное. Чёрная точка среди туч. С каждой секундой она становится всё больше и больше.

Затем от неё отделяется нечто с густым белым шлейфом, разгоняется до ебических скоростей и влетает куда-то в центр города Асахикава.

Стою и смотрю на приближающийся с громким рокотом самолёт.

— Всех, блядь, в иной мир! — выкрикнул я. — Всеобщая эвакуация!

Леви не привык задавать ненужных вопросов и начал раздавать приказы.

Мои немёртвые инструменты побежали в первый ангар, где всё ещё действовал большой портал.

Я же установил вокруг себя четыре «Завесы Смерти» и ждал дальнейшего развития событий.

Ракета, взорвавшаяся в городе — это демонстрация силы, чтобы мы не дурковали. На фоне, высоко в небесах, вижу ещё четыре таких же самолёта с вертикальным взлётом-посадкой.

Готовлю «Иглы Смерти», думаю, если будет очень надо, попаду в этот самолёт, и хорошо ему от этого точно не будет.

Неизвестный самолёт же, тем временем, сменил вектор тяги и завис над взлётной полосой.

Он от меня в сотне метров, отсюда вижу две авиационные пушки на подвижной турели, а также закрытые ячейки для ракет. Восемь штук — одну он уже потратил, а значит, осталось семь. Мне, как я думаю, будет достаточно одной.

Покрытие у самолёта серое, фонаря кабины не видно, будто пилота нет и не нужно, что наводит на мысли о том, что это беспилотник. Хай-тек, блядь, запредельный. У меня железо переплавить не сразу получилось, а тут кто-то на многоцелевых СВВП летает и ракеты разбрасывает так, будто у него их дохрена…

Самолёт приземлился на остатки полосы, после чего из его бомбового отсека выпрыгнуло два металлических существа гуманоидного типа. Роботы, выходит? Что за безумие?

Я стою, жду говна, а эти роботы даже оружия извлекать не стали, хотя я вижу две хай-тек винтовки.

— Что ты здесь делаешь, человек? — спросил один из роботов механическим голосом.

Лицевой щиток его, оборудован двадцатью с лишним постоянно двигающимися датчиками с зелёным светом, а комплекция почти как у человека — две руки, две ноги, туловище пропорциональное, на груди некая эмблема с надписью «Z-tech». Корпус исполнен в сине-белых тонах, с закосом под паттерн «цифра». Военная машина, это как пить дать.

— Я? — недоуменно ткнул я себя в грудь. — Да просто гуляю.

— Биометрия показывает, что ты не человек, — вдруг произнёс робот. — Но ты и не постинфицированный.

— Ни слова не понял, — признался я.

— Зачем ты здесь гуляешь? — спросил робот. — Что это за силовое поле вокруг тебя?

Но не успел я ответить, как этот робот вздрогнул, датчики его мигнули красным, после чего сменили цвет на синий.

— Кто ты такой? — раздался совершенно иной голос.

Холод механики из него практически исчез, мне даже на секунду показалось, что со мной говорит человек.

— Алексей Иванович Душной, студент ТГМУ, проживал во Владивостоке, по адресу… — начал я представление себя.

— Пропал без вести, скорее всего, мёртв, — спустя секунду ответил робот.

— А ты-то откуда знаешь? — усмехнулся я. — Вот он я, стою перед тобой.

— Ты пропал без вести и, скорее всего, умер, задолго до начала периода вымирания, — сообщил мне этот синий робот. — Это не можешь быть ты.

— А с кем я, собственно, говорю? — поинтересовался я.

— Мой создатель нарёк меня Захаром, — ответил робот. — Значит, ты Алексей Душной, но ты мёртв. Как так получилось и что ты делаешь на Хоккайдо?

— Знаешь, мне не нравится, что ты тут меня допрашиваешь, поэтому давай-ка я пойду отсюда, — предложил я.

— Ответь на серию вопросов, и я дам тебе то, что ты ищешь, — предложил робот.

— Так, это уже интересно, — усмехнулся я. — И что же я ищу?

— Ты ищешь базовые материалы — всю доступную сталь, электронику, алюминий, провизию, бетон, всё, что плохо или хорошо лежит, — поведал мне робот Захар. — Перемещаешься ты с помощью трудно поддающихся объяснению порталов, которые невозможно повторно воспроизвести.

— Всё возможно воспроизвести, надо просто знать, как, — ответил я на это.

Значит, эта железяка заинтересовалась мною ещё на Сахалине, где я чуть пограбил краешек города. Потом она искала меня, нашла Вакканай и те две деревни, которые мы опустошили до фундаментов и глубже, а затем, спустя время, начал следить за нами с небес. Он хорошо изучил следы и для него моя деятельность в этих палестинах не составляет никакого секрета. Но чего эта железяка хочет от меня?

— Что ты можешь мне дать в обмен на ответы? — поинтересовался я.

— Пятьдесят тонн стали заданной характеристики, — предложил робот Захар.

— А что это за штуки у твоих бойцов? — спросил я, указав на оружие роботов. — Какая-нибудь лазерная херня?

— Ты верно всё понял, — кивнул Захар штуковиной, которая у него в качестве головы. — Твои силовые поля едва ли смогут удержать даже один выстрел.

— Проверять не хочу, честно сказать, — вздохнул я. — Пятьдесят тонн стали? У тебя её прямо дохрена, да?