Грешник (ЛП) - Тессье Шантель

Я думала, что мой отец и Син позаботятся о маме, заставят ее заплатить за то, что она разрушила наши жизни, но после того, что я увидела в «Бойне», она заслуживает того, что они для нее запланировали. И я надеюсь, что она проживет там много лет. По крайней мере, девять.

Войдя в дом, я оглядываюсь по сторонам, и меня пробирает холодный озноб. Он пуст. Син отправил персонал по домам до того, как несколько дней назад мы привезли сюда Линка и Лиама. Мы это не обсуждали, но я не знаю, что мы будем делать с этим домом.

Я бы сказала, что сюда переедет мой отец, но зачем ему это нужно? Здесь был убит его брат-близнец. Моя мать делила этот дом с двумя другими мужчинами, даже устраивала здесь свадебные приемы. Насколько я знаю, отец вынужден скрываться от Лордов. Они думают, что он мертв, и не уверена, должно ли так оставаться или нет. Я просто знаю, что он не сможет снова стать Лордом. Эта часть его жизни закончилась.

Поднявшись в спальню, я достаю из шкафа чемодан. У меня дома всего несколько комодов, забитых одеждой. Мне пока не хочется идти туда. Лучше быть здесь одной, чем там, зная, что он в Соборе. Кто знает, как скоро Син сможет вернуться домой. Судя по тому, как он передвигался, я бы сказала, что он слишком рано нагружает себя больше, чем следует.

Я запихиваю одежду в чемодан и достаю вещи из-под раковины, но тут слышу какой-то звук.

— Кто здесь? — спрашиваю я, выходя в спальню из прилегающей ванной. В ответ — тишина.

Я подхожу к колонке блютуз на столе, подключаю ее к своему мобильнику, нахожу «Pray» от Xana и включаю ее.

Зайдя в свою гардеробную, я хватаю ремни и несу их обратно в комнату, где на полу лежит мой открытый чемодан. Я останавливаюсь, поскольку вижу мужчину, который стоит в моей спальне, загораживая дверь.

На нем черные джинсы, толстовка с капюшоном и маска на лице. Это простая черная маска с сеткой на глазах и белой строчкой там, где должны быть губы. Я кладу руки на бедра, а затем вытягиваю одну вперед.

— Разве ты не должен отдыхать? — перекрикиваю я музыку.

Должно быть, он выбежал сразу за мной. Полагаю, Тайсон привез его сюда.

Он просто стоит на месте, не двигаясь и не говоря ничего, что я могу услышать.

— Я не буду этого делать, Син, — кричу я еще раз и разворачиваюсь.

Я возвращаюсь к гардеробной и хватаю несколько шарфов. Затем выхожу, а он все еще там. Я бросаю их в чемодан.

— Прекрати. Я не в настроении.

Песня прерывается, и тут начинает звонить мой телефон.

Закатив глаза, я подхожу к своему столу и смотрю на экран. На нем загорается надпись «Син», и я быстро оборачиваюсь, чтобы посмотреть на стоящего в дверях моей комнаты парня. В его руке нет телефона.

Мой отец взял его с собой после того, как получил сообщение. Насколько я знаю, он отдал его Сину в Соборе. Значит, это он мне звонит.

— Как ты это делаешь? — спрашиваю я, нервно отступая на шаг.

Может, Син нажал кнопку вызова, а потом засунул телефон в карман. Син всегда придумывает, как меня обмануть.

— Прекрати, — повторяю я, мой пульс учащенно бьется.

Парень заходит в комнату, мой телефон перестает звонить, а песня начинает играть снова.

— Я не хочу сейчас играть в твои дурацкие игры, Син. Я серьезно.

Музыка почти сразу смолкает, и комнату наполняет звон. Кровь шумит у меня в ушах, и я осознаю, что обе его руки прижаты к бокам.

«Это не Син».

Развернувшись, я иду к выходу через французские двойные двери на балкон, но они распахиваются. Так сильно, что ударяются о внутреннюю стену, и одна разлетается вдребезги. Я вижу другого парня, одетого точно так же, пытаюсь закричать, но ничего не выходит.

Обернувшись, я вижу, что тот, что стоял у двери, прошел в мою комнату, и все, о чем я могу думать, — это парни из «Бойни». Сколько их там было? Двое? Нет, трое. Значит, здесь есть еще один. Они следили за нами. Хотят заставить меня заплатить за помощь в его освобождении. Как они нашли меня? Моя мама. Она и раньше бросала меня на растерзание волкам. Это ничем не отличается. Особенно если она отдаст меня в обмен на свою свободу. Она бы так и поступила.

Парень у открытой двери спальни отходит в сторону, и я, воспользовавшись ситуацией, выбегаю из комнаты. Я не оглядываюсь, сердце бешено колотится в груди. Я спускаюсь по лестнице, стараясь не споткнуться и при этом приказывая себе дышать. Это не помогает.

Я уже на полпути вниз, когда вижу фигуру у подножия лестницы — третий брат? Все, что я вижу, — это черная одежда и еще одна маска. Я перепрыгиваю через три последних ступеньки, изо всех сил врезаясь плечом в его тело.

Я знала, что это они. Братья. Они хотят притащить Сина обратно и пытать его. Я не позволю им забрать его. Я не позволю ему сдаться из-за меня. Или из-за кого-то еще. Если они планируют использовать меня в качестве приманки, ничего не выйдет. Сначала им придется убить меня.

Я бью его с такой силой, что он впечатывается в противоположную стену, где стоит прямоугольный столик с хрустальной вазой и зеркалом. Мы падаем на пол, и я сворачиваюсь в позу эмбриона, чтобы защитить лицо, когда чувствую, как на нас сверху сыплются осколки стекла. Стол тоже с громким стуком падает на пол.

Перекатываясь на спину, я хнычу от жжения в боку. Трясущимися руками тянусь вниз, и чувствую кровь. Я обо что-то порезалась, но, к счастью, из моего тела не торчит стекло.

Перекатившись обратно на живот, я оказываюсь лицом к лицу с человеком, которого ударила, и это та же маска, что и у двух других в моей спальне.

Стон срывается с его закрытой маской лица, и он двигается быстрее, чем я ожидала, потому что меня швыряют, как тряпичную куклу, поскольку я сейчас чертовски медленная.

Двигаясь, он запрыгивает на меня сверху, сев на мои бедра. Я приподнимаюсь, пытаясь отпихнуть парня, но его обтянутые перчатками руки умудряются обхватить мое горло. Я выгибаю спину и двигаю бедрами, отпихивая дальше по телу, но не сбивая полностью. Я поднимаю руку над головой и сильно дергаю локтем, умудрившись высвободить правую руку, затем делаю глубокий вдох, переворачиваясь ровно настолько, чтобы дотянуться до куска стекла, лежащего на полу рядом со мной. Я хватаюсь за него и чувствую, как он впивается в мою ладонь. Прежде чем парень успевает меня задушить, я вонзаю осколок в нижнюю часть маски, прямо ему в шею.

Я выдергиваю стекло, и отовсюду на меня течет кровь, забрызгивая мое лицо, шею и руки.

Я хватаю осколок обеими руками, поднимаю над головой и с криком втыкаю его в черную толстовку, снова и снова, разбрызгивая еще больше крови, пока тело не падает с меня на пол.

Я роняю руки на бок, пытаясь перевести дыхание, глаза закрываются сами собой, желая передохнуть, но тут кто-то хватает меня за волосы, поднимая на ноги и заставляя вскрикнуть. Мое падение и драка дали возможность двум другим в моей комнате догнать меня. Я брыкаюсь и кричу, пока он тащит меня в гостиную и там ставит на колени.

Меня прижимают лицом к полу, уперев колено мне в спину и заломив назад руки, и я кричу во всю мощь своих легких. Я чувствую, как вокруг запястий оборачивается знакомый грубый материал стяжки, а затем слышу, как туго застегивается молния, защипывая мою кожу. Меня подхватывают и бросают на диван, и я лежу на своих теперь уже связанных руках. Я тяжело дышу, глядя на двух мужчин сквозь мокрые от слез ресницы.

— Син убьет вас обоих! — гневно кричу я, зная, что он сделает все возможное, чтобы спасти меня. В конце концов, дьявол процветает в аду.

Тот, кто притащил меня сюда за волосы, бьет меня по лицу. Да так сильно, что я падаю на бок. От перчатки у меня щиплет щеку и звенит в ушах. Схватив за плечи, парень переворачивает меня на спину и прыгает сверху, прижимая и затрудняя дыхание своим тяжелым весом.

Он обхватывает мое лицо, и у меня слезятся глаза от того, насколько он груб.

— Син не может спасти тебя, детка. — Его голос — низкое рычание, заставляющее меня дрожать. — Он мертв.