Князь Владимир Старинов. Книга вторая. Чужая война. - Сергей Садов

— Ах вон ты к чему, — протянул граф, задумчиво кивнув. — Тогда не буду тебя задерживать. Удачи.

В госпитале Володя сразу велел Арвиду провести его к самым тяжелым раненным. Врач светил факелом, а мальчик, весь зеленый, осматривал вспоротые раны.

— Здесь, боюсь, я ничего не смогу сделать — повреждены внутренности. Их надо шить, но в таких условиях…

Арвид кивнул и, ничем не выдавая эмоций, отправился к следующему. Здесь Володя задержался подольше, изведя пузырь перекиси водорода.

— Арвид, у меня лекарств не так уж и много. Осталось все две банки перекиси… Надо будет нам с тобой заняться изготовлением спирта, моих припасов, боюсь. Надолго не хватит.

— Спирт, это…

— Дезинфекция и обеззараживающее средство. Вы же видели, как я смачивал им вату и протирал те места, куда делал укол, или которые резал.

Осмотр продолжался. Где-то Володя задерживался подольше, делся уколы и что-то объясняя Арвиду, где-то качал головой и проходил дальше.

— Скажите, милорд, а у вас бы этих людей спасли?

Володя задумался.

— Если бы они сразу оказались бы в операционной очень может быть. Разве что с первым были бы проблемы — слишком большие внутренние повреждения. Просто удивительно, как он до сих пор жив.

— Понятно. — Арвид вздохнул. — А я ничем не могу помочь им.

— Дело не в знании. Я знаю, как их можно было бы спасти, но у меня нет ничего, что им могло бы помочь. На все случаи жизни лекарств не захватишь. Да тут и не в лекарствах дело. Ну найдется у меня обезболивающее, противошоковое. Можно провести анализ крови и сделать переливание — система тоже есть. Но знания и опыт… Тут нужен хирург высочайшего класса, чтобы все правильно сшить, но даже тогда могут возникнуть осложнения. Надо нам с тобой, Арвид, искать местные заменители лекарств и тогда можно будет обоим учиться. Рецепт приготовления спирта я знаю, надо будет скупить у крестьян все зерно не очень хорошего качества и поставить на брожение. С дистиллятором будут проблемы…

— Дистиллятор?

— Ну видел у меня такую штучку типа трубки в трубке? Я воду дистиллированную делал.

— Которая, ты говоришь, без примесей?

— Да. Я в ней все лекарства развожу — у меня-то они в концентрированном виде. Чтоб места меньше занимали, иначе пришлось бы телегу с лекарствами за собой возить.

— Перед походом вы, милорд, помнится, наделали много запаса этой вашей воды.

— Вот тут тоже самое — продукт брожения надо будет перегнать через такой дистиллятор и лучше два раза. Вот и получим спирт — универсальное средство обеззараживания и первый помощник врача. А вот с остальным… Я вам говорил, что таблетки делятся на группы, в каждой из которых могут быть много видов лекарств.

Арвид задумался, достал из сумки тетрадь и принялся что-то в ней выискивать.

— Это антибиотики, противовоспалительные, антигистамины…

— Оно. По поводу антибиотиков еще подумаем. Противовоспалительные я точно знаю, что есть множество трав, настой которых, может служить для этого. Тоже самое и по остальным группе. В идеале было бы неплохо найти какую-нибудь знахарку и переговорить с ними. У меня есть целая энциклопедия по лечебным травам, но пока я тут нашел не очень много знакомых растений.

— Знахарка, — презрительно фыркнул Арвид. — Совершенно не научный подход.

— Извини, но я предпочту выздороветь не по науке, чем помереть по ней, как это едва не случилось с принцессой.

— Этот с позволения сказать врач был шарлатаном!

— Кто ж спорит? Но тем не менее.

— Да… если бы не ваши лекарства, милорд… боюсь, что на тот момент я бы спасти принцессу не смог, а после ваших лекарств ей уже на второй день стало лучше.

— Извини, Арвид, но мне надо идти — дел еще много. И все же постарайся узнать о какой-нибудь знахарке, живущей поблизости. Хуже ведь не будет, если мы поговорим с ней. Может она и окажется шарлатанкой, а может и нет.

До поздней ночи Володя задумчиво сидел перед картой герцогства, изучая окрестности. Как ни странно, но на этот раз никакой тревоги он не чувствовал. То ли уже привык ко всему, то ли настолько устал, что никакие волнения в голове просто не помещались. Решив, что большого смысла в дальнейшем издевательстве над организмом нет, он разделся и улегся в приготовленную слугами кровать. Ощущения ночевки в только что захваченном вражеском замке оказались довольно необычные… и сверчки ночью что-то расшалились.

Утром, уже не нарушая сложившихся традиций, Володя вошел в зал, где собрались офицеры последним. Он неторопливо прошел к своему месту, но садиться не стал.

— Итак, господа, наше положение все вы прекрасно знаете. Скоро известие о падении замка дойдет до герцога и тот ускорит марш, чтобы наказать нас за нахальство. Какие предложения будут?

Задав этот сакраментальный вопрос, Володя опустился на стул, откинулся на спинку и выжидательно замер. На миг в комнате воцарилась тишина, которая моментально взорвалась гомоном голосов. Кто-то заспорил с соседом, некоторые пытались согласовать свое видение ситуации. Во всем этом шуме невозмутимыми остались только Лигур, Конрон и Танзани. Граф, правда, неторопливо поднялся со своего места, отозвал Лигура к окну и стал что-то у него выспрашивать. К ним подошел Конрон. Недолго посовещавшись, они вернулись на свои места.

— Что-то придумали? — поинтересовался Володя.

— Мысли у меня есть, но боюсь, они вступят в конфликт с твоими. Потому предпочту выслушать твой план и его обдумать.

— А вот мне бы хотелось выслушать разные мнения, — вздохнул князь. — Возможно в моем плане произойдут изменения.

Наконец один из офицеров решился заговорить — видно делегировали его от группы. Тот довольно толково рассказал о текущей ситуации, что их остальные войска подойдут однозначно раньше войск герцога и этим надо воспользоваться, чтобы дополнительно укрепить замок, а потом засесть в оборону…

Володя до этого момента слушал внимательно, но когда пошел разговор о дополнительных укреплениях жестом остановил его.

— Кто еще думает, что надо садиться в осаду?

Поднялось несколько рук.

— Готовы обосновать это мнение?

На этот раз выступил один из полковников, бывший раб. Локхерцы поморщились, но ничем иным свое отношение к выскочке не проявили — в свое время князь довольно резко отреагировал на попытку одного из тиров высказать нежелание находиться в одном помещении с бывшим рабом, после чего этот тир вылетел из этого помещения пулей с категорическим запретом подходить к князю даже близко. Слова, которыми проводил тира князь хоть и были на незнакомом языке, но их смысл дошел до всех.

Полковник ненадолго задумался, собираясь с мыслями, а потом объяснил, что превосходство врага в силах таково, что принимать бой в открытом поле чрезвычайно опасно…

Тут же нашлись тиры, которые обвинили его в трусости. Володя прервал готовый было уже разгореться скандал хлопком ладони по столу, а сидящий рядом граф Танзани медленно обвел спорщиков таким взглядом, что те моментально притихли, а зачинщик даже робко пробормотал извинение. Во дает человек, восхитился Володя, один взгляд и моментально тишина и порядок.

«Интересно, чтобы я без него делал?» Мда уж, пока такой вот авторитет не появится, руководить этими людьми занятие не из приятных. Если бы не граф еще неизвестно, что получилось бы. Половина бы тиров смертельно обиделась и свалила бы куда подальше, другая половина собачилась бы с выдвиженцами Владимира из-за их низкого происхождения, а то и вообще из бывших рабов. В результате ни о каких боевых действиях речи бы ни шло. Конрон еще смог бы держать в узде своих, но те рыцари, которые присоединились к отряду в столице в надежде на славу точно бы устроили дебош. А вот с графом такие шутки не проходили. Во-первых его авторитет среди рыцарства и тиров был непререкаем — пример для подражания, во-вторых, слава лучшего бойца королевства и доверенное лицо прежнего короля, а теперь, судя по всему и молодого, и в-третьих, при всей своей сдержанности он обладал очень суровым характером и если его рассердить, то неприятности можно было поиметь на все части тела. Это знали все и ссориться с таким человеком желающих не находилось. Как все благородные относились к тому, что граф в данном случае выступал как тень этого чужеземного князя, подчеркнуто выказывая ему уважение подчиненного командующему, оставалось загадкой. А спросить напрямую графа почему он так поступает желающих тоже не было.

— Как я понимаю, у вас есть более храброе предложение? — поинтересовался у спорщика Владимир. — Мы слушаем вас.

Как и ожидалось — все его предложение свелось к тому, чтобы выступить вперед и разгромить врага в открытом бою.

— А если он нас разгромит, что делать?

Такой вопрос поставил храбреца в тупик. Он на мгновение задумался, а потом понес ахинею про храбрость преданных королю солдат, про помощь богов тем, кто соблюдает клятвы и обреченность мятежника. Под пристальным взором князя накал страстной речи постепенно спадал, а под конец тир совсем замолчал, прервавшись на полуслове.