Сокровенные тайны (За семью печатями) - Сандра Браун

Ничего она, конечно, не сказала. Его сурово нахмуренное лицо убивало в ней всякое желание разговаривать.

— Надо снова сесть, — отрывисто бросил он. Ухватив Алекс руками за плечи, он приподнял ее и прислонил к изголовью. Собрав майку у ворота, попытался натянуть ее Алекс на голову. Но девушка вздрогнула, как только он коснулся ее волос.

— Так не пойдет, — пробормотал он. Резким движением он разорвал ворот майки, и теперь голова проскользнула свободно, не причинив боли.

Уже лежа в постели, она пощупала разорванную ткань.

— Спасибо. Это моя любимая майка.

— Извини. — Он натянул ей одеяло до подбородка и встал. — Думаешь, обойдешься здесь одна?

— Да.

Он смотрел на нее с сомнением.

— Точно?

Она слабо кивнула.

— Может, подать тебе что-нибудь, прежде чем я уйду. Воды, например.

— Ладно. Поставь, пожалуйста, стакан на тумбочку.

Когда он вернулся со стаканом воды, она уже уснула. Рид постоял, глядя на нее. Разметавшиеся по подушке волосы были в сгустках крови. Лицо неестественно бледно. У него похолодело внутри при мысли о том, что она чудом избежала серьезной травмы, а может, и смерти.

Он поставил стакан на тумбочку и тихонько присел на край кровати. Алекс зашевелилась, неразборчиво забормотала и протянула руку, как бы стараясь что-то достать. В ответ на эту немую неосознанную просьбу Рид осторожно накрыл ее руки своими сильными мозолистыми ладонями.

Он бы нисколько не удивился, если бы она вдруг открыла глаза и начала упрекать его за то, что он лишил ее девственности. Но откуда, черт подери, было ему знать?

"Да хоть бы и знал, — подумал он, — все равно сделал бы то же самое».

Она не проснулась. Только тихо засопела и доверчиво обхватила пальцами его руку. В нем боролись здравый смысл и импульсивное желание, но схватка была недолгой, ее исход был предрешен еще до того, как заговорила совесть.

Он тихонько пристроился рядом с ней на кровати, вытянувшись во весь рост к ней лицом и ощущая ее нежное, пахнущее лекарствами дыхание.

Он любовался тонкими чертами ее лица, рисунком рта, длинными, лежащими на щеках ресницами.

— Алекс.

Он прошептал ее имя не за тем, чтобы разбудить, а просто , потому, что ему было приятно произносить его.

Она глубоко вздохнула, переключив его внимание на разорванную майку. Сквозь разрыв виднелись гладкие округлости ее грудей. В тусклом свете лампы ложбинка между ними казалась темной, бархатистой, его так и манило прижаться к ней губами.

Но нет, он не сделал этого. И даже не поцеловал ее трогательно-беззащитный рот, хотя из головы не шли ее нежные, глубокие и влажные поцелуи.

Ему хотелось ласкать дразнящие холмики ее грудей. Он видел, как под мягкой тканью майки темнеют ее соски, и знал, что они станут твердыми, стоит ему прикоснуться к ним языком или пальцами. А эта проклятая майка разжигала воображение сильнее, чем самые роскошные пеньюары и пояса Норы Гейл.

Было сущей пыткой лежать так близко к ней и не касаться ее — и в то же время какое блаженство ощущать ее рядом, смотреть на нее. Когда удовольствие и мука стали невыносимы, он нехотя высвободил руку и встал с постели.

Убедившись, что она тепло укрыта и лекарство подействовало, он тихо выскользнул из комнаты.

Глава 39

— Войдите.

Когда Рид вошел в комнату, Джуниор, сидя в постели, курил закрутку с марихуаной и смотрел телевизор.

— Привет. Каким ветром? — Он предложил Риду затянуться.

— Нет, спасибо.

Рид плюхнулся в кресло, положил ноги на стоявший рядом пуфик.

С тех пор как Рида впервые пригласили в эту комнату, в ней мало что изменилось, хотя Джуниор сменил обстановку на более современную, когда решил переехать домой после своего последнего развода. Это была просторная комната, где царил комфорт.

— Боже, ну и устал же я, — сказал Рид, проведя пятерней по волосам.

Джуниор погасил тлеющую сигарету и отложил ее в сторону.

— Да, вид у тебя неважный.

— Вот спасибо. — Рид печально усмехнулся. — Как это получается, что у меня вечно такой вид, будто на мне пахали, а у, тебя всегда свежий и ухоженный?

— Гены. Посмотри на мою мать. Я ни разу в жизни не видел ее непричесанной.

— Наверно, и правда — гены. Бог свидетель, мой отец не очень-то заботился о своей внешности.

— Не рассчитывай на мое сочувствие. Ты прекрасно знаешь, что твоя грубая красота неотразима. У нас разные типы, вот и все.

— Вместе мы были бы силой.

— Уже были.

— Да?

— А помнишь тот вечер, когда мы вместе развлекались с одной из сестер Гейл за учебным манежем Национальной гвардии? Которая из них была тогда?

Рид фыркнул.

— Черт, не помню. Я так устал, что и думать трудно, а уж вспоминать и подавно.

— Много работаешь сверхурочно, да?

— Приходится не спускать глаз… — Рид намеренно сделал паузу, — с Алекс, чтобы хоть как-то уберечь ее.

Он заметил, что в глазах Джуниора блеснул интерес.

— Да, с ней достаточно хлопот.

— Я не шучу. Ее сегодня чуть не убили.

— Что? — Джуниор спустил ноги на пол. — Что случилось? Она ранена?

Рид рассказал Джуниору о случае на шоссе.

— Я позвоню ей, — сказал тот, как только Рид кончил.

— Не надо. Когда я уходил, она заснула. В больнице ей дали болеутоляющее, и оно уже начало действовать.

Он чувствовал на себе пристальный изучающий взгляд Джуниора, но делал вид, что не замечает его. Он не собирался объяснять, почему счел необходимым уложить Алекс в постель. Ему потребовалась вся его сила воли, чтобы уши из ее комнаты, отказав себе в удовольствии пролежать рядом с ней всю ночь.

— Какие-то мексиканцы видели, как все произошло. Они сказали, что это был грузовик компании «Минтон Энтерпрайзес» и он преднамеренно сшиб ее с дороги.

Джуниор был в замешательстве.

— Мне прежде всего приходит на ум тот священник.

— А где бы он достал грузовик вашей компании?

— Какой-нибудь служащий мог оказаться одним из его прихожан.

— Этот вариант проверяется, хотя вряд ли он подтвердится.

Друзья минуту помолчали. Наконец Рид как бы между прочим сказал:

— Я слышал, ты сегодня утром завтракал с Алекс.

— Она позвонила и попросила с ней встретиться.

— Зачем?

— Утверждает, что ты рассказал ей о попытке Седины сделать аборт.

— А-а… — Рид отвернулся.

— Не хочу упрекать тебя, дружище, но…

— Тогда и не надо.

Рид с трудом поднялся с мягкого низкого кресла.

— Ну, ладно, ладно. Просто не понимаю, какая была в этом необходимость.

Но Рид не собирался обсуждать события вчерашнего вечера.

— О чем еще вы говорили за завтраком?

— О том вечере, когда умерла Седина. Алекс хотела знать, делал ли я ей предложение.