Война мага. Том 2. Миттельшпиль - Ник Перумов

– Поури, – странным голосом произнесла Ниакрис. Отец её метнул на дочь не менее странный взгляд.

– Хотел бы я знать, что они здесь делали…

Некоторое время ушло на рассказ о том, кто такие эти карлики.

– Что они могли здесь делать? – спросила Тави.

– Грабить, что ж ещё, – отрывисто бросила дочь некроманта.

– Едва ли, – покачала головой Клара. Чародейка выпрямилась, глядя поверх стены на большое пятно гари в самой середине развалин.

Рядом с ней выпрямился и Бельт, сощурился, всматриваясь в чёрную кляксу.

Это можно было б принять за след кострища, не витай над пятном столь ощутимый «запах» могучей и злобной магии. Ни на что не похожего волшебства… впрочем, нет, имелись некие туманные ассоциации с дальним берегом и подземной криптой, где меч в руке Сильвии разрубил скрижаль с перечёркнутой стрелой – символом Спасителя.

По первости тёмное пятно обступил весь отряд, однако Клара жестом попросила всех отодвинуться. Предстояла правильная осада артефакта, и неважно, что «артефакт» – всего лишь пятно сажи.

Некромант Бельт и Ниакрис застыли со странно искажёнными лицами, точно запах этой магии напомнил им о чём-то донельзя неприятном.

Немного помешкав, Клара всё же поманила к себе Тави. Юная мельинская волшебница, конечно, не могла сравниться с боевым магом Долины, но сейчас требовалось не взламывать крепостные ворота или взрывать стены.

Лицо Тави вспыхнуло румянцем – слишком долго она оставалась на вторых ролях в отряде. Её, а не другую несли бесчувственной, вытаскивали, выхаживали… любой истинный воин скажет, каково это – быть обузой товарищам, полумёртвым грузом, спасая который, возможно, погибнут и остальные.

Тави прикусила губу и молча поклялась умереть на месте, но не ударить в грязь лицом.

– Я постараюсь дотянуться до источника. Ты – удерживай это место в фокусе. – Клара кивнула на окружившую пятно гари причудливую ломаную линию.

Невольно Тави вспомнила, кажется, давно минувшее прошлое – Мельин, поход вместе с Кан-Торогом и гномом Сидри за Алмазным Мечом и её собственный бенефис, когда их настигли на выходе из предгорных топей.

Она кивнула.

– Не беспокойся, кирия Клара. Здесь сильный откат, но я, с твоего разрешения, начертила бы ещё одну звезду, мою собственную…

Хюммель подняла брови, но спорить не стала.

У Тави давно не осталось никаких инструментов, и пришлось под палящим салладорским солнцем, ёжась и вздрагивая от накатывающих волн боли, заклятьями искать истинное положение правильных звёзд, то есть тех, чьё положение и здесь, в ином мире, связано с могущественными магическими потоками.

Они провозились достаточно долго, пока остальные как могли обустраивали временный лагерь. Наконец Клара устало вздохнула, перевела дух, припала к фляжке и, напившись, махнула Тави – начинаем, мол.

Казалось бы, удерживать «в фокусе» неподвижное пятно гари – что может быть проще? Но, к сожалению, артефакты тем и отличаются от обычных предметов (скажем, простого кострища), что неподвижны и неизменны они только в нашем, человеческом (и, следовательно, несовершенном) восприятии.

Сидевшая скрестив ноги Тави молча кивнула и плотно зажмурилась, надвинула на глаза шарф. Ей показалось, что лицо словно бы окунули в горячую ванну, пот, и так тёкший изо всех пор, хлынул самым настоящим потоком.

Все уже привыкли, что заклятия и чары в Эвиале даются куда сложнее, чем где бы то ни было ещё. Сейчас Тави чуть ли не с ностальгией вспоминала Дно Миров – насколько же легче там и дышалось, и колдовалось, если только можно так выразиться.

За опущенными веками пятно гари дёргалось, словно живое. Его границы менялись, оно словно бы металось внутри тесной клетки, ограниченной той чертой, что провела Клара. Ожила и собственная «звёздочка» Тави, исправно делясь силой, – пятно явно не собиралось раскрывать свои секреты добровольно. Молодой ученице Акциума чудилось, что гарь отделяется от камней, принимая вид какой-то не то многоногой змеи, не то распластанной ящерицы, и со всевозрастающей яростью кидается на стены своей клетки. Злобное и тонкое шипение становилось всё громче; для Тави словно вновь оживала битва в дольмене, когда они вместе с Учителем схватились с крылатой тварью.

Но всё-таки Тави была чародейкой. Пусть не такой могущественной и опытной, как Клара Хюммель, но в своё время она считалась одной из первых у Вольных (недаром же Круг Капитанов отправил её за Драгниром!); и, конечно, не прошли даром уроки с Акциумом.

Тави знала не так много классических формул, она не владела в полной степени искусством мысленной ворожбы, когда собственные ум и воображение заменяют чародею все прочие иструменты, включая магические фигуры, ингредиенты и артефакты. Но зато она страстно тянулась к своему источнику силы, наваливалась, не щадя себя. Накатывающаяся боль тупо и злобно ввинчивалась в виски, растекалась по внутренностям черепа, властно овладевая её сознанием, однако Тави не сдавалась.

Сперва «удерживать в фокусе» ей показалось легко, хотя и болезненно. Пятно гари окончательно обратилось в нечто отвратительно шипящее, скользящее по земле и над землёй; порой чёрное создание даже открывало подобие пасти, но, само собой, безуспешно…

Тави еще не додумала фразу про «пытаясь выбраться», когда в плавающем над незримой клеткой тумане внезапно стали появляться разрывы, в них проглянула стоокая темнота, нет, нечто, ещё чернее её; из дальней дали неслись тёмные стрелы, играючи пробивая туман, который словно бы пытался закрыть собой молодую чародейку. Обмирая, Тави вновь услыхала шипение, на сей раз – стократно громче, оно оглушало, било в уши могучей штормовой волной; из-за горизонта вслед за стрелами тянулись и копья – туго свёрнутые чёрные острия нацеливались прямо в неё, Тави, гневный голос, громыхая где-то в отдалении, проклинал дерзкую. Слов Тави разобрать не могла, но в общем их значении не сомневалась.

Уж не сама ли Западная Тьма протягивала к ней руки?

А потом, когда от тумана остались лишь жалкие клочки, чёрные стрелы стали падать совсем рядом. Неведомые лучники пристрелялись, всё точнее и точнее беря прицел.

Тави зажмурилась. Отчего-то она очень хорошо представляла, что случится, настигни её хоть одна такая стрела. Не из дерева и стали, это оружие тем не менее было куда более гибельным, и защиты против него не существовало.

Тварь в магической клетке, обезумев, металась всё сильнее, билась о невидимые стены, и каждый удар отзывался звенящей болью. Тави пыталась стянуть расходящиеся скрепы, но её заклинания скользили и срывались, словно пальцы с осклизлого рычага. Страх мягкой кошкой вспрыгнул на плечо, издевательски мурлыкнул, заглянул в глаза: напросилась, милочка.