Тело сдал — тело принял. Книги 1-7 - Александр Борисович Шорников

часто её видел. Деревня это не город где можно расстаться и не увидеться до самой смерти, но он не стремился общаться с ней первым.

Временами он ловил её недоумённые взгляды, девочка никак не могла понять, почему он так вдруг стал спокоен и сдержан по отношению к ней. Но Сергея не хотел повторять те глупости которые вытворял Или ради неё.

Все её уловки, до этого так безотказно срабатывающие в отношении этого бедного мальчика, теперь совершенно не трогали его. Сергей в этих вопросах сам теперь мог дать ей изрядную фору. Тем более если она сама решила связать свою жизнь с Кауфи то как говорится флаг ей в руки!

— Вот ты где прячешься Или — весело сказала она подойдя к нему поближе.

— Иногда мне хочется, просто побыть одному. — ответил ей Никитин и похлопал рукой по толстой подстилке. — Присаживайся подруга, как жизнь молодая?

Девочка от удивления даже остановилась, удивленно взглянула на него, но потом послушно села рядом. Она явно не понимала происходящего. Где восхищенье в его глазах? Где готовность бежать куда-нибудь по её первому требованию. Или за это непродолжительное время как-то странно возмужал и поумнел. Вон как хитро на неё посматривает!

— Странный ты, какой-то стал…. — она откинулась рядом с ним, спиной на ствол дерева.

— Неужели я стал ещё хуже, чем был, — не согласился с ней Сергей.

— Да нет, ты стал, лучше — она запнулась, подбирая слова — ты стал мужчиной, но ты стал очень странным. Всё об этом говорят.

— Говорят, говорят, ну и пусть говорят! — небрежно произнёс Сергей.

Она пристально взглянула в его глаза.

— Да ты стал взрослее, намного взрослее, иногда я вообще сомневаюсь ты ли это. Твои глаза — это глаза совершенно другого человека.

Девочка помолчала, и немного скосив глаза, стала пристально разглядывать его. Она инстинктивно чувствовала, что то здесь что то не то, но вот только что? Вроде бы ничего особенного. Ну подрос Или немного, ну стал физически покрепче, да и поправился немного — кости уже не проглядывают так вызывающе сквозь кожу. Всё вроде бы так и должно быть, но этот умный пронизывающий взгляд. Ну не мог Или так резко измениться! Или он действительно отмечен духами как хвастается Низа? Её рука потянулась к нашейному амулету, когда речь заходила о духах, амулет успокаивал и защищал.

Продолжая теребить амулет она искоса разглядывала Или, который казалось никак особо не реагировал на её присутствие, он задрал голову повыше и рассматривал облака в небе.

— А раньше он не стал бы так неподвижно сидеть. — подумала она — Он всегда старался прикоснуться к ней, залезть в вырез, погладить грудь. А сейчас как будто с духами разговаривает!

Она с удивлением отметила, что расстроена таким невниманием к себе.

— Странно, очень странно. Я не верила Низе, когда она говорила мне что ты сильно изменился. — вслух сказала она когда молчание несколько подзатянулось.

— Она всё время выгораживала тебя, — Миши фыркнула — но теперь я вижу, что она была права.

— Да нет, это я. — Никитин протянул руку и легонько прижал к её себе, она не стала сопротивляться, в свою очередь, тесно прижавшись к нему.

— Нет, все-таки это он! — промелькнула у неё мысль.

Только вот сейчас она поняла что её всё время смущало, раньше он жался к ней как ребёнок к матери, то теперь её наоборот тянуло в его объятья, хотелось вот так лежать в его объятьях и лежать… Тут её мысли окончательно запутались он, не он. Мощное биополе Никитина заставило её инстинктивно потянуться к нему. Ей было хорошо.

— Просто со временем мы все меняемся. Вот скажи ещё пять вёсен тому назад ты была такая как сейчас?

— Нет, — ответила она, немного подумав.

— Вот видишь. А ответь мне, ещё через пять вёсен, ты останешься такой же или снова изменишься?

— Через пять вёсен у меня уже наверно будут две или три косички и свой мужчина — она звонко засмеялась, сверкнув белыми зубами.

В этом племени количество косичек у женщин означало количество детей, которых она родила и соответственно её статус в местной женской иерархии. Больше косичек — больше почёта. До рождения ребёнка все девочки носили только одну косу. Кстати расплетать и заплетать косу они должны были только дома. Ещё одно местное табу — девочки только дома могли ходить с распущенными волосами, вне дома это было запрещено.

Обычно в семьях рождалось от пяти до десяти ребятишек, так что большинство женщин, зрелого возраста, здесь носило не менее семи косичек. У одной из них, самой уважаемой, Никитин насчитал восемнадцать косичек, при этом в живых из них осталось только восемь. Смертность особенно среди младенцев была очень высокая.

Здесь была ещё одна тонкость. Косичку, которая отмечала, что её владелица родила мужу мальчика, можно было богато и красиво украсить, тем более что муж, по обычаю, должен был сделать ей за это подарок. За рождение девочки такая честь не полагалась и в косу, соответственно ничего не заплетали.

— Вот ты и сама ответила на свой вопрос.

— Всё равно ты стал, какой-то странный. Лучше чем ты был прежде, но странным. Парни даже иногда шепчутся, что ты превратился в бабу, — попробовала она поддеть его.

Сергей только пожал плечами, не поддаваясь на провокацию. Он хорошо помнил, как взвился бы Или доказывая ей, что это не так. Ему это было совершенно безразлично, что говорят о нем мальчишки, или кто нибудь другой в этом племени, до самого Мудрого включительно.

— А мне плевать, что они там говорят! — с безразличным видом ответил он ей.

Девочка озадачено замолчала, не зная как ёй дальше быть. Несколько минут они, молча, сидели. Она не делала попыток выскользнуть из его объятий, только задумчиво ковыряла босой ногой в тёплом песке.

— Как там у тебя дела с Низой? — неожиданно задала она вопрос.

Никитин нейтрально пожал плечами.

— Хорошо.

— Да уж — усмехнулась, Миши — она нам всё уши прожужжала о том, какой ты в постели.

Сергей искоса посмотрел на неё.

— Похоже, девчонка меня ревнует, только вот вопрос почему? В конце концов, она сама меня послала далеко и надолго. А может быть они с Кауфи разругались? Хотя с чего бы это, вроде все формальности соблюдены, и она в скором времени должна будет влиться в ряды его обширного гарема? — подумал он.

— А может быть она специально выгораживает своего братца. А Или? — продолжала провоцировать его Миши, при этом она развернулась к нему и её губы