Противостояние. Том II - Стивен Кинг

— Да, — кивнул Ральф. — Вот так.

— Ты хочешь, чтобы я снова смотрел на часы? Мне все равно. Ну, знаешь, когда их качают туда-сюда? «Ооочень хочется… спааать…» — Том нерешительно поглядел на них. — Только вот мне спать не очень хочется. Нет, в натуре. Прошлой ночью я рано лег спать. Том Каллен всегда рано ложится спать, потому что телика-то ведь нет.

Стю негромко произнес:

— Том, ты хотел бы увидеть слона?

Глаза Тома немедленно закрылись. Голова отрешенно свесилась вперед. Дыхание стало ровным и замедленным. Стю наблюдал за этим с огромным удивлением. Ник дал ему эту ключевую фразу, но Стю так до конца и не поверил, что она сработает. И уж он никак не ожидал, что это произойдет так быстро.

— Прямо как засунуть голову цыпленка ему под крылышко, — восхитился Ральф.

Ник протянул Стю приготовленный для этого действия сценарий. Стю посмотрел на Ника долгим взглядом. Ник не отвел глаза и мрачно кивнул, чтобы Стю начинал.

— Том, ты слышишь меня? — спросил Стю.

— Да, я тебя слышу, — сказал Том, и тембр его голоса заставил Стю пристально посмотреть на него.

Голос отличался от обычного голоса Тома, но чем — Стю не мог точно определить. Это напомнило ему об одном случае, который произошел, когда ему было восемнадцать и он оканчивал среднюю школу. Перед церемонией вручения аттестатов они сидели в раздевалке для мальчиков — все ребята, с которыми он ходил в школу с… ну, с самого первого дня учебы в школе; с четырьмя из них точно и почти столько же — со многими другими. И в какой-то момент он заметил, насколько их лица изменились с тех прежних, самых первых дней и до теперешнего мгновения его внезапного прозрения, когда он стоял на кафельном полу мальчишеской раздевалки с черным плащом в руках. Это открытие перемены заставило его содрогнуться тогда, и оно же вызвало у него дрожь теперь. Лица, на которые он смотрел тогда, больше не были лицами детей, но… они и не стали еще лицами мужчин. То были лица переходной полосы, лица, находящиеся словно между двумя точно определенными состояниями бытия. Этот голос, выходящий из затененной стороны подсознания Тома Каллена, напоминал те лица, только он был намного печальнее. Стю показалось, что голос этот принадлежит человеку, навеки отверженному.

Но все ждали, когда он продолжит, и он должен был продолжать.

— Том, я — Стю Редман.

— Да. Стю Редман.

— Здесь Ник.

— Да. Ник здесь.

— Ральф Брентнер тоже здесь.

— Да. Ральф тоже.

— Мы твои друзья.

— Я знаю.

— Мы хотим, чтобы ты кое-что сделал, Том. Для Зоны. Это опасно.

— Опасно…

Тревога пробежала по лицу Тома, как тень от облака медленно пробегает по кукурузному полю в середине лета.

— Мне надо будет бояться? Мне придется… — Вздохнув, он запнулся.

Стю обеспокоенно взглянул на Ника.

Ник губами изобразил: «Да».

— Это он, — произнес Том и пугающе тяжко вздохнул. Этот вздох был похож на звук, какой издает резкий ноябрьский ветер в голой дубовой роще. Стю снова ощутил внутреннюю дрожь. Ральф побледнел.

— Кто, Том? — мягко спросил Стю.

— Флагг. Его зовут Рэнди Флагг. Темный человек. Вы хотите, чтобы я… — И снова этот болезненный вздох, только еще горше и тяжелее.

— Откуда ты его знаешь, Том?

Этого вопроса в сценарии не было.

— Сны… Я видел его лицо в снах.

«Я видел его лицо в снах». Но никто из них никогда не видел его лица. Оно всегда было спрятано.

— Ты видел его?

— Да…

— Как он выглядит, Том?

Том долго молчал. Стю решил, что он уже не ответит, и собрался было вернуться к сценарию, когда Том произнес:

— Он похож на любого случайного прохожего на улице. Но стоит ему ухмыльнуться, как птицы падают замертво с телеграфных проводов. Стоит ему по-особому взглянуть на тебя, как у тебя начинает болеть простата и моча обжигает. Трава желтеет и вянет там, куда он плюнет. Он всегда снаружи, вне дома. Он вне времени. Он сам не знает себя. У него имя тысячи демонов. Однажды Иисус загнал его в стадо свиней. Имя ему — легион. Он боится нас. Мы — внутри. Он знаком с магией. Он может призвать волков и обернуться в ворона. Он — царь пустоты. Но он боится нас. Он боится… того… того, что внутри.

Том замолк.

В мертвой тишине все трое, бледные как полотно, уставились друг на друга. Ральф стащил с головы шляпу и судорожно мял ее в руках. Ник прикрыл ладонью глаза. У Стю пересохло в горле.

«Имя ему — легион. Он — царь пустоты».

— Ты можешь сказать что-нибудь еще о нем? — тихим голосом спросил Стю.

— Только то, что я тоже боюсь его. Но я сделаю все, что вы хотите. Только… Том так боится. — И снова этот жуткий вздох.

— Том, — неожиданно сказал Ральф, — ты не знаешь, Матушка Абагейл… она еще жива? — На лице Ральфа было написано отчаяние человека, поставившего все, что у него есть, на одну карту.

— Она жива. — Ральф откинулся на спинку стула с шумным вздохом. — Но она все еще не нашла верный путь к Богу, — добавил Том.

— Не нашла верный путь к Богу? Почему, Томми?

— Она в пустыне. Господь призвал ее в пустыню, ей не страшен ужас, возникающий при луне, или страх, ползущий среди ночи… ее не укусит ни змея, ни пчела, но… она еще не нашла верный путь к Богу. Не рука Моисея извлекла воду из камня. Не рука Абагейл обратила в бегство голодных ласок без поживы. Ее нужно пожалеть. Она прозреет, но прозреет слишком поздно. Будет смерть. Его смерть. Она умрет не на той стороне реки. Она…

— Остановите его, — простонал Ральф. — Неужели вы не можете его остановить?

— Том, — позвал Стю.

— Да.

— Ты тот самый Том, которого повстречал Ник в Оклахоме? Ты тот самый Том, которого мы все знаем?

— Да, но я больше, чем тот Том.

— Я не понимаю.

Он слегка выпрямился, лицо его было спокойно.

— Я — Том Господа.

Стю так задрожал, что едва не выронил записи Ника.

— Ты говоришь, что сделаешь все, что мы хотим.

— Да.

— Но ты видишь… как ты думаешь, ты вернешься?

— Не мне это видеть и говорить об этом. Куда я пойду?

— На запад, Том.

Том застонал. От этого звука волосы на затылке Стю встали дыбом. «Во что мы его втравливаем?» Быть может, он знает. Может быть, Стю и сам побывал там, тогда в Вермонте, в лабиринте коридоров, где от эха казалось, что его преследуют и догоняют чьи-то шаги.

— На запад, — произнес Том. — Да, на запад.

— Мы посылаем тебя, чтобы ты смотрел и запоминал, Том. Смотрел и запоминал. А потом вернулся назад.

— Вернулся и все рассказал.