Пожиратели света и тьмы. По Мыслящим Королевствам. Триумф душ - Алан Фостер

— Обычные ларцы содержат только таверну. Ничего больше. — Он сделал еще глоток. — Мне нравится атмосфера, которую создают посетители.

Симна наблюдал, как люди вокруг пьют, едят и веселятся.

— А они настоящие? Или только призраки? Могу я просунуть руку сквозь кого-нибудь из них?

Бин Гру хихикнул:

— А можете просунуть руку сквозь стул, на котором сидите? Я бы не стал пробовать. Согласитесь, довольно унизительно быть вышвырнутым из несуществующего кабака искусственными завсегдатаями. — Его глаза блеснули, голос чуть посуровел. — Кроме того, если вы затеете здесь драку, то вас может засосать внутрь шкатулки, когда она снова свернется. Колдовство действует только в течение определенного времени.

— Тогда давайте лучше приступим к нашему разговору. — Эхомба попробовал жидкость в высоком металлическом кубке, и ему понравилось. Он учтиво пил маленькими глотками.

Симна же подобных ограничений не признавал. Осушив свою кружку одним глотком, он потребовал еще. Служанка, наполнявшая его сосуд, одарила Симну кокетливой улыбкой и не особенно возражала, когда он притянул ее к себе, чтобы поцеловать.

— Эх, вот такая некромантия мне по душе! — Подняв кружку, северянин одобрительно поприветствовал хозяина.

— Однако вы, должно быть, голодны. — Повернувшись, бин Гру хлопнул в ладоши.

Из невидимой кухни, находящейся в каком-то немыслимом обломке пространства, появился квартет половых и скорым шагом направился к их столу, неся блюда, доверху наполненные самой разнообразной и обильно приправленной снедью. На последнем подносе лежали длинные куски сырого мяса. Его поставили перед довольным Алитой, который принялся пожирать угощение с величайшим смаком.

— Кушайте! — потчевал их хозяин, с энтузиазмом обгладывая ногу жареного единорога.

— Вынужден отдать вам должное. — Симна нечетко вы говаривал слова, поскольку рот его был набит мясом. — Я видывал путешественников, которые с помощью волшебства вызывали еду. Но целую таверну с кухней, стойкой и посетителями?.. — Он махнул обглоданной куриной ножкой в направлении своего друга. Жаль, что, когда мы пересекали пустыню, при нас не было этой маленькой коробочки!

— Замечательное произведение магического искусства, — кивнул Этиоль, не переставая поглощать значительные количества пищи.

Они ели и пили, казалось, в течение многих часов, пока даже грозный Симна ибн Синд не изнемог. Северянин сидел, откинувшись на спинку стула, выпятив живот, и был похож на беременного шакала. Раздувшийся громадный черный котище лежал около него на полу и спал мертвым сном.

Только Эхомба, к неподдельному изумлению Гру, продолжал есть, размеренно и без видимого вреда для желудка.

— Куда только в вас лезет? Ваш живот лишь слегка увеличился.

Дожевывая вареные овощи, пастух с довольным видом объяснил:

— Тот, кто родился и вырос в засушливой бедной стране, никогда не отказывается от предложенного угощения и приучает тело вмещать довольно много еды в тех редких случаях, когда она доступна в большом количестве.

— Не верьте ни единому слову… О-ох-х-х… — Постанывая, Симна попытался обхватить свой живот обеими руками, но не сумел. Затем он увидел, как Этиоль достал из своей котомки маленькую бутылочку. — Вот видите! Без колдовства не обошлось! Расскажи ему, братец. Какая такая уменьшающая алхимия содержится в крохотном пузырьке, из которого ты тайком отхлебываешь?

— Пожалуйста. — Пастух перевернул бутылочку над своей наполненной тарелкой. Из дырочек в пробке высыпались мелкие белые частицы. — Морская соль. Она не только напоминает мне о доме, я вообще люблю приправлять еду.

Огорченный этим откровением, не содержавшим ничего загадочного, Симна с недовольным ворчанием откинулся на спинку стула. Поглядев вверх, он увидел улыбающееся лицо и прочие составляющие знойной служанки, подносившей им напитки.

— Потанцуешь с одинокой дамой, солдатик?

— Потанцуешь?.. — пробормотал Симна. — Разумеется! — Не без труда поднявшись, он обнял девушку, и они, пошатываясь, направились к свободной площадке напротив тихо игравших музыкантов. Трудно было понять, кто кого поддерживает. С удивлением и восторгом фехтовальщик убедился, что его руки, как и обещал торговец, не проходят сквозь партнершу.

И все это время, к затянувшемуся недоумению коренастого купца, Эхомба продолжал есть.

— Никогда не видел, чтобы даже три человека съедали столько, сколько вы, — открыто изумлялся бин Гру. — А еще я помню кое-что, сказанное ранее вашим другом. Вы действительно волшебник?

— Вовсе нет. Простой пастух с дальнего юга, пасу крупный скот и овец. А теперь объясните мне, Харамос бин Гру, как вы собираетесь помочь нам добраться до далекого Хамакассара?

— Сделать это трудно, но не невозможно. Сначала вы должны… Этиоль Эхомба, вам дурно?

Пастух чувствовал себя не то чтобы плохо, а скорее неустойчиво. Хотя он еще отнюдь не насытился и по-прежнему в значительной мере не потерял своего необыкновенного аппетита, перед глазами все начало расплываться. Смех посетителей коробочной таверны не просто звучал, а эхом отзывался в ушах, а свет в зеркалах за стойкой подернулся дымкой. Очертания предметов стали смутными, и даже округлый купол головы внушительного бин Гру приобрел некоторую расплывчатость. Он что-то говорил пастуху, но его слова вдруг стали такими же неразличимыми, как и лицо, на котором теперь отдельные черты, казалось, беспорядочно плавали: нос менялся местами со ртом, губы наползали на брови…

Взгляд Эхомбы упал на изящный узкий бокал. Вино в нем было светлое и искрилось маленькими пузырьками, приятно щекотавшими нёбо. Наверно, всему виной эти пузырьки, о которых он раньше не имел представления. Подвижные и занимательные, они могли также служить для того, чтобы отвлекать внимание человека от истинного вкуса напитка. И тут он понял, в поданной бутылке вина было нечто такое, что никак не могло вести свою родословную от благородной лозы.

Попробовав посмотреть вверх, Эхомба понял, что не в состоянии даже поднять голову. Негоциант оказался ловкачом. Его грубоватые манеры и откровенные высказывания заставили пастуха поверить, будто их хозяин не из тех людей, которые проявляют терпение в деле. Надо отдать ему должное, он сумел отлично скрыть эту черту своего характера. Щедро потчуя их обильной едой и тонкими напитками, он в то же время выжидал благоприятный момент.

Эхомба попытался что-то пробормотать, но губы и язык служили ему не лучше, чем глаза. Когда начала опускаться тьма, застилая яркий свет зеркал и поглощая теперь уже глумливый смех посетителей, Этиоль увидел, как бин Гру встал и поманил кого-то рукой. Не кого-то из гостей или бестелесных завсегдатаев, а нескольких крупных и проворных мужчин, входивших через пыльный дверной проем.