Архив Троцкого (Том 2) - Юрий Фельштинский

Идея, что Советы могут быть создаваемы только при переходе от демократической революции к социалистической, выдвинутая весной 1927 г., не похоронена и может в дальнейшем лишить восточный пролетариат могучих форм массовых организаций, без которых невозможна победа и в демократической революции. Все эти пережитки старого правого курса могут исчезнуть только при ликвидации того режима, который установился в Коминтерне после V конгресса. Режим этот состоял в проведении политической линии Коминтерна и его нац [иональных] секций без действительного участия партийных масс. Существующие в них противоречивые тенденции не могли выявляться под угрозой опасности исключения их носителей.

Вредные правые и левые уклоны, порождаемые жизнью, сложностью обстановки, в которой действовали компартии, не изживались в идейной борьбе; партийная масса получала сверху готовое учение, которое должна была только «перерабатывать». Это привело к окаменению направлений, к их фракционному оформлению и нелегальному существованию. Изменение руководств целых компартий производилось на деле Коминтерном, без действительного участия партийных масс. Подобная политика настолько обостряла внутренние конфликты, что приводила, с одной стороны, к исключению из партий элементов, доказавших всей своей деятельностью свою кровную связь с коммунистическим движением, с другой стороны, лишала возможности наиболее преданных и активных работников не только принимать участие в руководстве партии, но и вообще в ее работах. Создавался постоянный перерыв преемственности в руководстве партии, в развитии партии, невозможность создания руководящих кадров, на опыте своих ошибок подготовляющихся к самостоятельному руководству. Этому всему надо положить конец, ибо в случае серьезных революционных событий даже лучшее руководство Коминтерна обанкротится, не имея в каждой стране кадров самостоятельных руководителей, органически связанных со страной, с партией и олицетворяющих ее опыт.

Коминтерн не может дальше развиваться без программы. Предложенный проект носит на себе все характерные черты оторванности ИККИ от действительной практической жизни компартий. Уже перед VI конгрессом Коминтерна работала программная комиссия. Проект, выработанный ею, был после предварительной дискуссии на конгрессе передан на обсуждение нац[иональных] секций. Никакого действительного обсуждения этого проекта в продолжение шести лет не последовало, несмотря на существование многих теоретических органов Коминтерна, на существование Ко-макадемии в СССР. Программная комиссия возобновила работу только в самое последнее время. Она представила за несколько недель до конгресса свой проект.

Мы не можем здесь давать подробной оценки страницы за страницей этого более публицистического, чем программного, документа. Мы остановимся только на его главных недостатках. Всякая коммунистическая программа должна базироваться на анализе тенденций экономического развития. Позади нас десять лет послевоенного развития капитализма. Дает ли программа хотя бы самый сжатый очерк тенденций этого развития? Она посвящает вопросу капиталистической стабилизации двадцать строк. Она не дает никакого анализа новых отношений стран, новой возросшей роли трестов, новых сдвигов в технике, новых организационных методов капитализма (процессов рационализации). Видоизменения в развитии аграрного хозяйства даже не упоминаются.

Вся картина развития мира за десять лет дает только повод к повторению нескольких агитационных формулировок. Картина противоречий между капиталистическими государствами, ведущих к новой империалистической войне, новые тенденции в вооружении, которые могут создаться при грядущей войне, положение масс, отличное от положения во время последней империалистической войны (центр тяжести переходит от восстаний в армиях к восстаниям амуниционных рабочих), новые явления в колониальной политике (попытка экономической кооперации) не существуют для проекта программы.

Программа должна выражать положительно и отрицательно опыт той революционной борьбы, которую ведет пролетариат в капиталистических странах. Проект программы отражает только опыт русской революции. Чреватый последствиями опыт венгерскои революции[518] (нигилистическое отношение венгерских коммунистов к аграрному вопросу, не преодоленное ни в одной западной стране), опыт венгерской, финляндской[519], германской[520] революций (отношение к левым социал-демократам). Новые явления в реформизме (американские компанейские союзы, рабочие банки, отказ от забастовок). Все это не находит ни малейшего отражения в проекте программы, который посвящает целую страницу гильдейскому[521] и конструктивному[522] социализму, не имеющему почти никакого практического массового значения.

Вопрос о причинах поражения первой волны революции в Европе решен указанием на силу социал-демократии и нашу слабость, как будто бы это были самопроизвольные явления. Опыт китайской революции, за который мы уплатили морем крови, стыдливо обойден кивком по направлению к старым решениям II конгресса Коминтерна, хотя эти старые правильные решения были забыты в 1926 -1927 году. Проект программы неудовлетворительно формулирует вопрос о построении социализма в одной стране, не связывая этот вопрос в достаточной мере с развитием мировой революции.

В продолжение десяти лет существования Коминтерна все партии, начиная с Союза «Спартака»[523], были принуждены выступать с сотнями документов программного характера. В период первой волны международной революции все эти документы относились преимущественно к вопросам непосредственной борьбы за власть. С 1921 года, когда схлынула первая волна революции, компартиям всех стран приходилось занимать программную позицию по отношению к борьбе за улучшение быта рабочих против постоянной угрозы его ухудшения, против свертывания одного за другим прав рабочей массы. Приходилось занимать позицию по отношению к вопросам налоговым, трестов, аграрному, таможенной политики, охраны труда, организации армии и т. д. и т. д. Эти программные заявления партий шли ощупью, путано, полные то правых, то левых ошибок.

Все компартии нуждаются в ответе на вопрос: как должна быть построена программа частичных и переходных требований? Необходимость ответа на эти вопросы признал IV конгресс Коминтерна, приняв формулировку, продиктованную Лениным против Бухарина:

«В общей программе должно быть дано обоснование всех переходных и частичных требований. При этом конгресс так же решительно осуждает тенденцию, усматривающую оппортунизм в требовании включения переходных требований в программу, как и все попытки затушевать или заменить основные революционные задачи частичными требованиями. В общей программе должны быть выяснены основные исторические типы переходных требований нац[иональных] секций, причем это должно быть сделано в соответствии с основными различиями политической и экономической структуры отдельных стран, например, с одной стороны, Англия, с другой — Индия».

Это решение сегодня еще более актуально, чем было в 1922 г., когда принималось, ибо стабилизация капитализма не позволяет компартиям сделать ни одного решительного шага без программного ответа на целый ряд вопросов. Проект программы хоронит резолюцию IV конгресса, не дает никакого ответа на поставленные им задачи, если таким ответом не считать, что «надо обострять соответствующие лозунги». А это значит, что если бы проект программы Коминтерна имел во всех прочих частях те преимущества, которые у него отсутствуют, то он бы за отсутствием ответа на самые спорные вопросы был непригодным для тех целей, для которых вообще пишется программа. Коминтерн очень нуждается в программе, но принятие этого проекта не удовлетворяет этой потребности и поэтому вместо того, чтобы, принимая его, создавать фикцию, лучше отложить еще раз, как это ни прискорбно; открыть действительную, свободную дискуссию над опубликованным проектом, привлечь к работе над новой программой все научные силы коммунистического движения и выработать документ, отвечающий не только на вопрос о том, какая должна быть политика коммунистов после взятия власти, но и на вопрос о том, как ее завоевать. Слабость проекта программы отражает состояние, в котором находится Коминтерн, механизацию его умственной жизни, отрыв его от практики нац [иональных] секций, распыление его идеологических сил.

Мы отчетливо видим, какие трудности придется преодолевать левому курсу, если он будет развиваться дальше по ленинскому пути. Новый курс есть попытка выпрямить классовую линию партии. Он не может не встретить сопротивления тех хозяйственников, бюрократов, которые начали сползать с классовой пролетарской линии и того широкого слоя партии, «лакированных коммунистов», которые никогда в действительности на классовой линии пролетариата не стояли. В самом начале нового курса влиятельные правые круги партии заняли по отношению к нему враждебную позицию. Не выдвигая своей программы изживания трудностей, эти элементы стремятся путем отдельных решений протискивать свои взгляды, срывая на деле провозглашенный ЦК сдвиг влево.