Наказаны любовью - Наталья Гилева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Даниэль взял ее руку в свою и поднес к губам, целуя.
— Стараюсь забыться, мне так не хватает отца, — он притянул девушку к себе ближе, приобнял, уткнулся носом в ее плечо, вдыхая аромат ее волос, — не верю до сих пор, что его больше нет. Не верю в то, что он больше не будет с нами. Его комната — она пуста, но он навсегда останется там. Я сегодня заходил, побыл там немного. Папа много для меня сделал, я оправдаю его доверие. Хочу, чтобы он гордился мной.
— Твой отец гордился бы тобой, — Виктория была рада переменам в Даниэле.
— Спасибо, что ты рядом, спасибо, что поддерживаешь меня, — он заглянул в ее глаза. — Не знаю, что будет дальше, но благодарю бога, что ты есть.
Виктория хотела наклониться к нему и поцеловать, но Даниэль остановил ее.
— Что-то не так, — спросила Виктория?
— Не знаю, — Даниэль был искренним.
Эти слова заставили Виктория отшатнуться, но не смогла этого сделать, так как Даниэль крепко ее держал.
— Что ты хочешь этим сказать? — она пыталась вырваться из его объятий.
— Тише, — Даниэль сжал ее в своих объятиях, — успокойся.
Виктория замерла, она не понимала его.
— Ты очень дорога мне, — Даниэль поцеловал ее в шею. — Никогда не сомневайся во мне.
Улыбка появилась на ее лице, он вздохнула с облегчением, чуть наклонив голову, давая ему простор для поцелуев.
— Что бы не случилось, будь со мной всегда, — Даниэль прокладывал тропинку из поцелуев по ее шее в сторону губ.
Девушка легко засмеялась, наконец-то напряжение последних дней стало отступать. Даниэль откинул голову назад, наблюдая за ней, радуясь, что она наконец-то в его объятиях. Замерев на мгновение, он запечатлел на ее губах страстный поцелуй…
Рамона смотрела на Палому. Та была спокойна, но отрешенна. Мануэль сидел в кресле. Она попросила его оставить их одних. Подождав, пока он выйдет из комнаты, она сказала Паломе:
— Я больше не позволю тебе пить. Хватит, — Рамона была строга, сдержана.
— Почему ты решила именно сейчас вмешиваться в мою жизнь? До этого тебя все устраивало, — женщина откинулась на подушки, она лежала под капельницей.
— Ты станешь женой моему сыну, — отрезала Рамона.
— Не поздно ли ты спохватилась?
— Не дерзи мне, Палома. Я устроила твою свадьбу. Твой отец был на краю банкротства и только мой сын спал вас от разорения, благодаря ему, твой отец еще несколько лет продержался.
— Что с того? — она была равнодушна. — Моего отца уже нет столько лет, а ты все вспоминаешь.
— Подумай о дочери.
— Она уже выросла, мать ей не нужна, — отмахнулась Палома. — Кстати, как и жена твоему сыну. Он прекрасно проводит время на стороне, о чем ты и без меня знаешь. Какие могут быть ко мне претензии? Может ты спросишь у Роберто.
Рамона нервно ходила по комнате.
— Ты его жена, — напомнила она ей. — И пока это так, никто ничего не сможет сделать.
— Кого ты боишься?
Рамона остановилась и резко повернулась к Паломе.
— Я никого не боюсь. О чем ты?
— Ты стала нервной, раздражительной. Может это из-за того, что объявилась та, чье имя во сне шептал твой сын, — проговорила Палома. — Я не глуха и не слепа, пила, чтобы забыть и не вспоминать, что твой муж, лежа в постели с тобой, думает и мечтает о другой. Каково это? Ты ничего не знаешь. Привыкла помыкать всеми.
— Палома, я не узнаю тебя? — Рамона искренне удивилась. — У тебя оказывается есть зубки. ТЫ еще не до конца пропила свой разум.
— Не дождешься, — Палома села на постели, она с удовольствием бы встала, но мешала капельница. — Я пью, но спиваться не собираюсь. Всегда знаю грань.
— О какой грани ты говоришь?
— О той, когда можно говорить и делать все, не задумываясь, я еще ни разу не допилась до этого, при всей моей зависимости.
— А тебе разве есть, что скрывать?
— У каждого есть свои секреты, — Палома отвернулась. — Но не мне тебе рассказывать о своих, как и ты не собираешься делиться со мной своими.
Нахмурившись, Рамона присела на кровать.
— Палома, — она чуть поддалась вперед, — о каких секретах ты говоришь?
— Я ничего не скажу, порой люди не замечают того, что творится у них под носом. А жить в тени, — Палома чуть наклонилась к ней, — знаешь, многое можно узнать, понять.
— И, — Рамона улыбнулась, подражая ей, тоже поддалась вперед, — расскажи мне свои секреты.
— Всему свое время, — тихо прошептала женщина, впервые почувствовав, что одерживает вверх над Рамоной, — ты думаешь, что скрыла от всех свой секрет?
Рамона со всей силы влепила той пощечину.
— Ты жена моего сына, — она выпрямилась и встала с кровати. — Ты обязана вести себя подобающим образом. Хочешь ты этого или нет, но с этого дня ты везде будешь сопровождать Роберто.
Палома откинулась на подушки.
— С удовольствием, у меня будет повод выпить, здесь же ты мне запрещаешь.
Рамона подошла к двери.
— Посмотрим, но ты его жена, ты ею и останешься, — она вышла из комнаты и хлопнула дверью.
Мануэль сидел в коридоре на кресле. Он встал, когда Рамона покинула комнату Паломы. Проводя ее взглядом, он зашел.
Палома смотрела в окно.
— У вас все в порядке? — поинтересовался мужчина.
Палома кивнула.
— Да, у меня все хорошо, — она не хотела сейчас разговаривать. Впервые она решилась дать отпор этой женщине. Палома поняла, что лечение начинает действовать. Нельзя сказать, что у нее пропала зависимость к алкоголю, но то, что она смогла ответить этой женщине, уже говорило о многом, и впервые за эти годы, Палома поняла, что может что-то изменить в своей жизни. Надо поговорить с Роберто.
Паула заехала на квартиру и была обрадована, что Кристина вновь приступила к работе. Кристина разговаривала с рабочими, давая им указания. Паула наблюдала за ней. Взрослая женщина, красивая, милая. Все было при ней. Изящность, привлекательность, грация, шарм. Она очаровывала. Про таких женщин можно сказать, что увидел и влюбился. Повезло ей в жизни, все достается легко и просто. Имеет семью, да, конечно, муж умер, но она не показывает своего горя. Работает, улыбается. Пауле захотелось с ней поговорить, просто, без наигранности и своих капризов.
— Как вы можете вот легко со всеми общаться? — спросила Паула, когда рабочие вышли из комнаты.
Кристина обернулась, она так была увлечена работой, что не заметила, когда пришла Паула.
— Я вас не заметила, извините, — Кристина вытерла руки полотенцем, она делала в ванной декоративную
