Буду злодейкой - Регина Мазур

Аннет ушла вместе с Закари, а Макс решил проводить их. Следом убежали, что-то возбужденно и крайне подозрительно обсуждая, Кай и Николя. А мой отец задержался на выходе.

– Еще один важный вопрос, – внезапно произнес он. – Будете ли вы поддерживать прежнюю политику в отношении истинных форм и сущностей?

Адар с пониманием усмехнулся.

– Думаете, я не понимаю, что, решись я на это, вы бы сейчас указали мне на то, что я и сам открыто воспользовался своей драконьей формой, хотя она тоже запрещена?

Папа повторил его усмешку, но все еще был настороже, настойчиво сверля взглядом Адара. А тот ласково посмотрел на меня и с трепетом отодвинул прядь моих огненных волос, упавшую мне на глаза. Та поддалась так же легко, будто была самой обыкновенной. И как у него только получается так просто меня касаться? Хотя о чем я думаю? Это ведь и замечательно! О чем еще можно мечтать?

– Я считаю, что этот закон давно устарел, – продолжил он, глядя мне в глаза. – Даже если бы хотел поддерживать старые порядки, то не стал бы принуждать тебя скрываться от других. Ты такая же живая, как и все мы, и имеешь полное право на существование. Ты прекрасна такой, какая есть, ты настоящая. Поэтому не вижу причин ограничивать тебя в твоих правах. Особенно если согласишься провести свою новую жизнь вместе со мной.

Он протянул мне раскрытую ладонь, на которой вдруг появилось кольцо. Обручальное!

Если бы возможно было покраснеть еще сильнее, то я бы это сделала. А пока от смущения и внезапно нахлынувшего счастья огоньки на моем теле только вспыхнули сильнее, грозясь поджечь что-нибудь в кабинете. Я невольно испугалась такой реакции моего нового тела, но Адар лишь радостно улыбнулся. Казалось, он понимал меня даже лучше, чем я сама. Поэтому мои слова не были для него неожиданностью.

– Я согласна! – ответила я.

Кольцо явно было зачарованным, поскольку теперь целым и невредимым красовалось на моем безымянном пальце. Казалось, оно было сплетено из магии света, но так гармонично сочеталось с моей огненной, что я не могла налюбоваться.

Адар притянул меня к себе. Последнее, что я увидела, – как отец, пряча улыбку, покидает кабинет. А потом я утонула в головокружительном поцелуе, и все остальное перестало меня интересовать.

Эпилог

Лепестки цветущей вишни, потревоженные ветром, упали на мое белое платье… Ну или почти белое – с золотисто-желтыми переливами, свойственными огню, что тоже вполне неплохо. Все же даже полгода оказалось недостаточно, чтобы научиться кардинально менять цвета своего пламени. Хотя у меня уже получалось принимать почти ничем не отличимый от человеческого облик. Временами кожа выходила как настоящая. Правда, особой радости я от этого не получала. К чему мне это, если я все равно больше не человек? Мне и так комфортно.

Ко всему прочему, за это время я успела добиться весьма неплохих результатов: обрела контроль над своей стихией, с отличием завершила учебный год и даже вышла замуж. Могла ли я, впервые пересекая двор академии, мечтать о том, что все закончится именно так? Да мне такого и в лучших снах бы не приснилось!

И вот теперь, сидя на террасе с видом на море в летней резиденции клана Авгаарн и наблюдая за закатом, я гладила спящего Марсика и с улыбкой вспоминала прошедшую недавно церемонию.

Гостей было много, пришла вся моя семья. Мама с папой поздравили нас самыми первыми, и я впервые увидела, как плачет от счастья отец. Это стало для меня большой неожиданностью, ведь он всегда казался мне таким суровым и непробиваемым. Мама наблюдала за ним с умилением и даже в шутку поблагодарила меня за то, что я смогла растопить его каменное сердце. Конечно же, никто на самом деле его таким не считал. Я и вовсе уже успела убедиться в том, что он очень даже чуткий и понимающий. Но было приятно, что именно такое знаменательное событие произвело на него столь сильное впечатление.

Закари и Аннет тоже присутствовали, теперь уже как полноценная пара. Жениться они пока не спешили, но всем и без того было ясно, что эти двое друг от друга никуда не денутся. Закари ушел из академии и теперь совместно с Максом познавал науку управления финансами. А Аннет доучивалась в академии вместе со мной. Наши с ней отношения стали заметно теплее. Возможно, скоро мы станем настоящими подругами.

Макс тоже не остался без пары – недолго ему удавалось хвастать своей беззаботной холостой жизнью. Спутница его показалась мне довольно милой и веселой девушкой. Была ли между ними любовь, я не знала, ведь вместе их связал договор. Но все же я надеялась, что эти двое рано или поздно поладят. По крайней мере, вместе они смотрелись чудесно, и благодаря этой девушке мой брат улыбался гораздо чаще, чем обычно.

А вот второй мой брат отличился сильнее всех. Наверное, было недальновидно с моей стороны давать ему в руки Алый Гримуар в тот день, ведь это было именно тем, к чему он всегда стремился, – заполучить могущество предков. А теперь у него еще и живой пример перед глазами имелся в моем лице и полный карт-бланш от Адара со снятым запретом на истинную форму.

И он действительно своего добился! Поразительное упорство! Воспользовался ситуацией с Ноэль, напросился в напарники к Каю и отправился вместе со всеми на ее поиски. Адар, руководящий отрядом, приказывал ему оставаться позади и не высовываться, ведь он не воин, а всего лишь маг-недоучка, бросивший академию. Снова. Но Николя не был бы собой, если бы не пропустил все предостережения мимо ушей и не поступил бы по-своему – повторил ровно то же самое, что произошло со мной в библиотеке!

Он бросился навстречу выпущенному из рук Ноэль магическому кинжалу и погиб… Совершенно глупой смертью. Сложно представить, что пережил тогда Адар, ведь он был в ответе за безопасность всего своего отряда, включая моего сумасшедшего братца. Но одно было хорошо – магия сработала как часы. Долг жизни Ноэль убил ее саму в ответ – она и понять ничего не успела. А Коля воскрес в виде огненного элементаля, довел до слез маму своим новым внешним видом, которая едва не потеряла второго своего ребенка. А на торжестве в честь моей свадьбы счастливо рассекал по небу в виде пламенной тучки, осыпающей всех гостей сверкающими фейерверками. Что ж, наверное, глупо было надеяться, что он когда-нибудь