Парейдолия - Константин Владимирович Вершинин

– Отключили, на центральной. По всему городу, видать. – сказал Уманец.

– Похоже на то, о чёрт… – Горчаков резко повернулся и вылетел пулей из кабинета. За дверями его ждали абсолютно тёмные коридоры и озадаченные сотрудники, вышедшие из своих комнат. Горчаков бежал в информационный отдел, стараясь не споткнуться, и не наткнутся ни на кого в темноте. Открытые двери кабинетов освещали коридор слабым солнечным светом, и этого было достаточно, чтобы майор резво бросился вверх по лестнице. Добежав до вестибюля информационного отдела и открыв дверь в парадный кабинет, он увидел ярки свет ламп и работающие компьютеры.

– Анатолий Юрьевич?.. – Ницман и Егоров повернули голову в сторону распахнувшейся двери.

– Вы чего тут?

– Ничего, свет вырубили по всему городу, у нас резервное включилось, отдел работает в штатном режиме.

– Вырубайте, вырубайте нахрен! Вырубайте всё!..

Перепуганные сотрудники сначала замешкались, потом стали спешно выключать машины.

– Да из сети вырубай всё, отсоединяй провода и кабели! – Горчаков кинулся сам к сочленениям проводов и принялся методично вырубать всё от розеток, ведущих от бесперебойника.

– Погодите, так нельзя, вот тут не отрубайте, надо сохраниться! – Егоров молниеносно закрывал программу за программой, затем отсоединял провода. – Юля, вырубай расчётный отдел, и роутеры тоже обесточивай! – крикнул он куда-то в пустоту коридора.

Ещё несколько движений оставалось до отключения всей системы, как вдруг синхронно мигнули люминесцентные лампы и несколько оставшихся включенных мониторов. Поморгав, лампы продолжала светить тусклым светом, в то время как один из старых трубчатых элт-мониторов покрылся корявыми символами, словно возникший дефект экрана после очень сильного удара.

– Ого… – тихо сказал Горчаков и застыл на месте. Все тоже остановились как вкопанные.

– Похоже, это она. И она прошла… Больше ничего не мигает.

Егоров кинулся к местной радиостанции, работающей на длинных волнах, включил её и в шуме помех попытался различить голоса. После ряда иностранных голосов он услышал знакомую русскую речь, которая говорила что-то сквозь сильные помехи.

– Да, это была она! – сказал Егоров, убирая ухо от динамика. – Прошла. Можно подключать всё обратно. Вы хоть запомнили, чего понавыдирали?

– Ну ведь вовремя всё вырубили, а! – облегчённо сказал Анатолий.

– Точно. Судя по всему, не сильная вспышка была, но повредить длинные слаботочные системы вполне могла. – сказал Егоров откуда-то из-под стола, включая штекеры в розетку.

– Ну это как посмотреть! – возразил Ницман. – На самом деле, вполне сильная, на нашей памяти такого не было, только в 1886 году была мощнее, вывела тогда из строя редкие линии электропередачи – но как хорошо, что тогда была ещё доиндустриальная эпоха и век электричества только начинался. А вот какова мощность нынешней, остаётся гадать.

Перестали жужжать системы бесперебойного питания и кабинеты озарились светом.

– Ну наконец-то, включили! Значит, подсуетились вовремя.

Неожиданно, из сквозного прохода в другой отдел показался силуэт человека. Это был профессор Луговской, за ним шёл охранник.

– Следователь Горчаков?.. Чего тут происходит?

– Оо, профессор, совсем забыл про вас! Ну что, пережили конец света?

– Так что было-то?

– Вспышка на солнце, не знали?

– А, вот то-то и думаю, что-то у меня компьютер погас и как-то криво перезагрузился.

– Что?.. Погодите… о чёрт… Ницман!!! Бегом к профессорскому компу!

Горчаков и Егоров бросились через технические кабинеты, задевая столы и провода прямиком в рабочую резиденцию профессора. Распахнув дверь, они увидели яркий свет ламп и горящий синим экран компьютера.

– Твою мать… у него же бесперебойник-то свой был. – прошептал старший лейтенант. – И интернет распределялся не через фай-фай, а напрямую через нашу выделенную антенну, а там, видать импульс был, ой-ёй…

Ницман метнулся к компьютеру и стал шаманить – перегружать, включать в безопасном режиме, тестировать.

– Кажись, всё, погорел… – сказал старший лейтенант и с виноватым видом поднялся с корточек.

– Диск, доставай жёсткий диск, там программа!

Ницман вытащил из корпуса жёсткий диск, выбежал в конструкторскую, подсоединил диск к тестовой плате и включил. Пошаманив в BIOSе и попытавшись перегрузить, он уставился на экран с символами.

– Не, сдох… коротнуло его. – развёл руками Ницман.

Лицо Горчакова налилось кровью, и он подался вперёд:

– Да ты чего, старлей? Я… не понял, где ещё… ты… вы что, с ума сошли, совсем нюх потеряли? – заикался от негодования Горчаков, испуганно-растерянным взглядом озирая сотрудников информационного отдела. – Я ж уволю вас, под суд отдам, допустить такое…

– Анатолий Юрьевич, успокойтесь, пожалуйста! Восстановим всё, это не проблема, да и копий понаделали кучу. Вы чего это так, а?.. – смотрел на майора Ницман ошарашенным взглядом.

– Что? Копии? Ах да… блин, забыл совсем… Прости.

Растерянный и смущенный майор выбежал из отдела, хлопнув дверью.

Суматоха в отделе почти улеглась, когда Анатолий вдруг вспомнил о Луговском. Проследовав в комнату, где содержался профессор, майор не обнаружил там ни его, ни охранника. Горчаков быстрым шагом осмотрел все комнаты, но Луговского нигде не было. Он зашёл даже в конструкторскую и завернул на склад – никого. Приступ паники подкатил к груди Анатолия, он судорожно напрягся, на секунду представив, как мог бы сбежать профессор, и эти мысли внезапно перемешались с ощущениями от последних событий. Всё это нахлынуло на Горчакова, он резко дёрнулся, и бегом ещё раз обошёл комнаты информационного отдела, затем выбежал в коридор, пробежал до угла и уже хотел было завернуть на лестницу, чтобы вызвать охрану, как вдруг увидел Луговского, сидящего на кресле в зоне отдыха и безмолвно смотрящего в окно. Горчаков подбежал сзади и остановился за его спиной. Профессор не обернулся, а лишь отхлебнул кофе из стаканчика и поставил его на низкий столик.

– Вот ведь как неожиданно делаются открытия. – тихо сказал он. – А ведь представляете, гражданин майор, не думал я, что эта головоломка окажется такая увлекательная. Я даже забыл, что я пленник.

Горчаков оставался стоять за спиной, переводил дыхание и продолжал слушать профессора.

– Части программ, макросы, и вправду оказались тем, что заявлено – структурами «нейросетей» соединенные с рекурсивными фрактальными множествами. Как же долго я в них копался, пытаясь обнаружить хоть что-то интересное, что-то необычное! И ничего, абсолютно ничего. И я ведь не сразу обратил внимание на небольшие переменные, фактически, запятые в программном коде. Я не программист, посему не силён в цифровом синтаксисе, тем более у разных языков программирования в разных случаях он может сильно отличаться. Я, да и ваши ребята-информационщики, изучали кирпичи, а надо было изучать раствор, которыми они скреплены, понимаете? Вот в этих, казалось бы, мелочах, и скрывалось то, что ускользало от взгляда, но стоит только приглядеться, всего лишь приглядеться!

Горчаков обошёл кресло и медленно присел рядом с профессором, не говоря