Средневековая история. Граф и его графиня - Галина Гончарова

Модный дом Мариэль в этом году отмечал второй день рождения, институт книгопечатания активно развивался, патеры и пастеры активно осваивали гравюры, в замке Тараль производство развернулось так, что замка уже не хватало, – и приходилось кого-нибудь переводить оттуда, кроме того были еще слушатели медицинских курсов – как Лиля называла про себя первое поколение детей. И если начальную базу данных начитывали и Тахир, и Джейми, то практические занятия…

В Лавери открылась первая больница памяти графа Иртон. Сама Лиля в жизни бы не поименовала больницу в честь мужа, но положение обязывает.

Да и Рик…

В прошлом году Ричард Ативернский таки женился на своей принцессе. Роскошная свадьба, очаровательная невеста вся в белом и бриллиантах, улыбки, цветы, сплошное счастье… а Лиля чувствовала, что ее в чем-то ограбили. И ей будет не хватать ночных посиделок раз в квартал.

Ан нет.

Через пару месяцев после свадьбы Алисия вызвала Лилиан во дворец.

Матушка (а что поделать, теперь уже баронесса Брокленд, а вовсе даже не графиня Иртон, Август же даром времени не терял) была этим сильно недовольна. Но и не ругалась.

Ведь ничего не было.

Просто посидеть у камина, просто поговорить о всяких пустяках… это много или мало?

Наверное, очень много.

Ганц, кстати, знал об этих поездках. И уже в третью напросился вместе с Лилиан. Нагло.

– Я просто побуду во дворце. А если что – вы были у меня. Все.

– Ричард…

– С Его высочеством я сам поговорю.

И ведь поговорил.

Посиделки не прекратились, нет. Но Ричард как-то вскользь упомянул, что Ганц – настоящий мужчина. Так отстаивать женщину, которая тебя не любит…

С этой поры Ганц провожал женщину, дожидался ее утром… и Лиле казалось иногда – оглядывал ее намного пристальнее.

Зря.

У них ничего не было. Вообще ничего. Просто разговоры, просто чувство близости…

Беда Ричарда была в том, что он остался один.

С детства рядом с ним были Джерисон и Амалия, потом один Джерисон. Девочки – малы, друзей у королей не бывает, любовницы готовы хоть на крышу залезть, лишь бы свое урвать – и это не о любви. О деньгах, благах и титулах.

А сейчас Ричард остался один. Эдоард умирал. Лиля подозревала, что тогда, после заговора, у него все-таки случился микроинфаркт, но что случилось один раз, то и второй может не замедлить.

А у королей работа нервная. И молоко им за вредность не выдают…

Ричард искал человека, который не станет ждать от него выгоды. Не увидит в нем короля. Просто станет другом.

Не нужно ему плечо, на котором надо плакаться, ничего ему не нужно. Просто знать – есть кто-то, кто выслушает, поймет и не предаст. И на эту роль Ричард выбрал Лилиан Иртон.

Не свою жену – увы. Мала и глуповата. Спору нет, она хорошая, добрая веселая и милая девочка, но глубины ей недостает. Или это пока по малолетству?

Лиля вот тоже не могла когда-то похвастаться особым пониманием. Жизнь настучала по голове. Резко и качественно. Кровью пришлось платить не ей, но чужие могилы всю жизнь на душу давить будут.

И близнецы, которые уже называют ее мамой…

Сейчас она приходила в себя. Потом она еще расправит крылья, еще взлетит. Но – позже.

А пока – дом, дети, работа… и Ганц, который все чаще оказывается рядом.

Бежать из страны Лиля и не собиралась. Отлично понимала, что прятаться придется всю жизнь. А она – не сможет. Простите – это не американское кино, где убийца бодро притворяется подсвечником, а невеста – дворецким. Это – жизнь.

Она не сможет не работать. Да и… куда она от всего этого табора?

За прошедшее время Лиля так вросла в Лавери, что даже в Иртон возвращаться было страшно. Да и незачем. Один раз съездила, посмотрела…

Иртон оживал.

Соляной промысел, янтарь, рыба разной засолки, всякие поделки вроде вязания и шитья, спокойствие и достаток. Эмма не воровала, Тарис оставил вместо себя весьма толкового управляющего, – и в деревнях на Лилю только что не молились. Голода здесь больше не знали. Да и замок был вычищен, подновлен, где надо, радовал глаз новыми укреплениями и стеклами в окнах.

Уют и спокойствие. Как же это отличалось от грязного свинарника, в котором когда-то очнулась женщина…

Но приезжать сюда не хотелось. Может быть, в старости…

И тянулись дни, сливаясь в недели и месяцы…

– Лилиан, можно?

Ганц постучался, потом вошел. Лиля кивнула, мол, проходи, не отвлекаешь.

Ганцу, хоть и считался ее женихом, но с вниманием не лез. Они по-прежнему были сотрудниками, соратниками, они отлично работали вместе… даже всерьез не целовались. То, что у них было – в двадцать первом веке не сошло бы даже за робкую дружбу. Гуляли под руку, Ганц периодически целовал ее в щеку – но и только.

Настоящий джентльмен.

И Лиля не могла для себя решить – раздражает ее это или вызывает уважение.

Тем более, что монахом Ганц не жил. От своих людей Лиля знала, что мужчина два раза в неделю навещает одну милую даму. Вдову пекаря с несколькими детьми.

По борделям не ходит, и на том спасибо. Да и вообще, Ганц оказался… он был рядом, да. Но не вместе и не вместо. Он просто был.

Не вылезал, не навязывался, не…

– Рада тебя видеть. Что случилось?

– А что-то должно случиться?

– Если у тебя такое лицо? Безусловно!

Ганц вздохнул, устроился в кресле, не спрашивая налил себе морса из графина.

– Лилиан, я только что от короля. Его величество так ненавязчиво поинтересовался, не собираемся ли мы пожениться?

– Срок траура еще не кончен, разве нет?

– Я отговорился тем же. Но… надолго этого не хватит. Поэтому – вопрос. Ты собираешься бежать – или остаешься? И если да – то с кем?

Лиля вздохнула.

Да, был у них такой разговор. И может, поэтому Ганц не идет на сближение? Что не твое, то легче отпускается, разве нет?

Бежать? Куда и зачем?

Здесь – все. Вросла она в эту страну, в этот город, вжилась, корнями вцепилась… и все реже вспоминалась та жизнь, до аварии, и все ярче становились картины этого мира.

– Остаюсь я, конечно. Ты же сам видишь…

Ганц видел. И все же оставлял один процент из ста на женскую придурь. Мало ли кто, мало ли как…

– Тогда второй вопрос. Если ты не согласна на свадьбу со мной – придется подобрать подходящую кандидатуру.

Лиля коротко рассмеялась.

– Согласна, не согласна… Ганц, думаешь я не знаю, кто от меня кавалеров все это время разгонял?

Ганц вскинул брови.

Ну, разгонял. Но старался действовать незаметно, чтобы графиня не…

Лилиан насмешливо улыбалась.

– У меня есть свои источники информации. А знаешь, почему я не возражала?