Ночная тень. Книга 1. Загадки негатива - Еша Шейка

class="p1">— Почему ты ввязываешь меня в это? — глаза девушки вдруг наполнились слезами. — Я не смогу это долго терпеть.

— Кажется, я уже объяснял тебе, что произойдёт, если ты всё расскажешь. Реши уже, кто для тебя важнее: Адам или Астра.

Вета вытерла слёзы рукавом и нахмурилась, прожигая Ская взглядом, будто бросая ему вызов.

— Мне кажется, сам Адам уже догадался… — она набрала побольше воздуха и что есть силы закричала, — …что я никого не могу вернуть к жизни!

Она расплакалась.

Треск души, дорога, состоящая из наивного счастья и ложных надежд, разбилась, и Адам опять летел вниз, прямо в объятия негативных шипов.

Тогда Скай обернулся. И Адам не понял его взгляда. В холодном малахитовом глазу не было ничего. Он был пустым, неживым. Словно Хейли не видел друга.

Друга…

Адам… не знал. Не знал, что говорить, что делать. Он просто смотрел на Ская, как на мертвеца. Единственное, на что Адам решился — это отрицательно мотать головой, отвергая слова Веты, отвергая любые мысли о том, что лучший друг его обманул.

Но непрекращающиеся слёзы Веты говорили об обратном.

Не стерпев стального взгляда Ская, Адам рванул обратно в дом и заперся в комнате.

Он внезапно потерял голос и не мог кричать. Пятно на шее отравляло болью всё тело. Адам чувствовал, что негатив поедал его медленно, растягивая своё удовольствие и страдания жертвы. И если не выпустить эту тёмную энергию, негативные щупальца прорвут его грудь. А потому на пол полетело всё, что попалось под руку. Постельное, книги, одежда, ваза с цветами. И только, когда парень схватился за гитару и чуть не опрокинул и её, он очнулся. Сел в угол комнаты и закрыл лицо руками.

Странно, но он не плакал. Не мог. Его душили слёзы, застрявшие где-то в горле, которые были не в силах вырваться.

Хрупкий внутренний мирок рушился, по большей части, не из-за осознания, что всё же Адам не увидит семью, а от неверия и разочарования. Самый близкий человек, которого любил всем сердцем и признал частью семьи, которому доверял больше, чем кому-либо другому, которого так боялся потерять… обманул. Так много времени он лгал ему, даря фальшивое счастье.

Это значит, что он… предатель?

В Адаме не было ненависти, не было желания разорвать все нити с… бывшим другом. Был лишь вопрос.

Почему?

Что Адам сделал не так? Он чем-то обидел Ская? Как-то подвёл? Почему лучший друг поступил так?

С этим вопросом, звенящим оглушительнее вертолёта, Адам просидел до самой ночи. И одна мысль заставила его подняться.

Он больше не может тут находиться. Только не рядом с тем, в ком разочаровался так сильно.

Адам, взяв небольшую бумажку, написал на ней: «Пожалуйста, не вини себя. Люблю тебя. Прощай», и захватив гитару, вышел из комнаты. Из-под двери напротив не горел свет, впервые. Но Алеан был уверен, что Скай не спит. А потому покрался словно мышка. Просунул записку под дверь Веты, спустился по лестнице и прошмыгнул на улицу.

Куда ему идти? Что делать? Как жить? Эти вопросы Адам игнорировал. Он брёл, не видя дороги, но ноги несли его на автомате.

Домой. Где проходили лучшие моменты его жизни и где пролилось много слёз.

Наткнувшись на знакомую, помятую временем, железную калитку, Адам открыл её, по привычке сначала повернув задвижку не в ту сторону, подошёл к заросшему колючими кустами покорёженному крыльцу и сел. Достал гитару и стал что-то наигрывать. Он даже не слышал, что. Пальцы сами бегали по струнам. Луна красиво освещала инструмент, будто, верно пропевая свою меланхоличную мелодию, гитара сияла.

Милый друг, по-видимому, оставшийся последний у Адама, смог донести свою магию до хозяина, и парень, всё же услышав мелодию, ушёл в родную стихию. Музыка — его великая сила, что заставляет забыть о горечи. Она растеклась по этому дикому саду, крича луне о том, о чём хотел бы рассказать Адам. И когда последний аккорд повис в воздухе на вопросительной интонации, парень ожидал хоть какого-нибудь ответа.

— Ого. Клёво играешь.

— Спасибо, — рефлекторно пробормотал Адам и смущённо провёл по струнам.

— А что за музыка?

— Моя собственная.

— О как. Так ты ещё и композитор?

— Ну… не то что бы… До звания композитора мне ещё далековато.

— Да ладно тебе. Откуда такой скромняха?

Адам слабо улыбнулся. Ему было приятно поговорить после празднества в душе негатива…

…

Так, стоп, что?..

Парень повернул голову. Сидящая рядом Астра, освещённая фиолетовым свечением луны, выглядела красиво. Очень красиво. Девушка усмехнулась.

— Знаешь поговорку? «Когда человек музицирует, его даже бронеклык не кусает».

Адам будто в кому впал. Это происходит в реальности? С ним разговаривает Астра?

— Что, сложный денёк? Или тебе нравится в зарослях сидеть и скармливать себя комарам?

— Прости, что отвечаю вопросом на вопрос… — парень чутка оклемался. — …но что ты тут делаешь?

Астра цыкнула.

— Пенёк Хейли сегодня сказал, что тут меня будет ждать сюрприз. А так как любопытства у меня не занимать, я решила проверить, — она фыркнула. — Облом. А я надеялась на ещё одну драчку.

Вот как? Скай знал, что Адам пойдёт именно сюда, и подослал Астру?

Что ж, после произошедшего это ранило не так сильно.

— Извини, что не оправдал твоих надежд.

— Это у тебя привычка такая, извиняться за всё подряд? — хихикнула девушка. — Что ж, это мило. Понятно, почему ты мне с первого взгляда понравился.

На секунду Адам ощутил что-то приятное. Но тут же это нечто исчезло. Её слова имели бы смысл, если б парень был её напарником.

— Наверное, у тебя плохой вкус на парней.

— Ха! И не мечтай, мне вообще мало кто может понравиться.

Внезапно Астра взглянула на него с прищуром.

— Слушай, ты ведёшь себя слишком спокойно при разговоре со всемирно смертельной опасностью… Что, не боишься совсем?

Она приблизилась, рядом с Адамом появился сюрикен.

— Не уж то даже пощады не попросишь? Так просто дашь монстру убить тебя?

Адам никак не отреагировал ни на лезвие металлической звезды, почти что касающееся его шеи, ни на то, что лицо Астры слишком близко.

— Честно, я уже запутался, кто монстр, а кто нет, — промолвил он равнодушно. — Будь я чуть посмелее, наверное, сам попросил бы тебя убить меня.

Какое-то время Астра молчала. Её лицо не изменилось, но в глазах появилось недоумение. Потом она улыбнулась.

— Надо же. А ты, мальчик, мастерски умеешь завоёвывать симпатию. Поэтому, что ли, мои напарники просили тебя не трогать? — девушка, убрав сюрикен, отстранилась и, оперев голову на руку, лукаво взглянула на парня. — Эй, расскажешь свою невероятную историю?