Везунчик (СИ) - Олег Бубела

Ну, только это мне и остается – отсиживаться за спинами товарищей, ведь в ближнем бою мои шансы на выживание стремятся к нулю. Да, в схватке с тварями я еще могу помахать сабелькой, но против опытного мечника не продержусь и секунды. А идущие нам навстречу искатели являлись именно такими, если судить по тому, что они не просто возвращались из Проклятых земель, а еще и с добычей, которую можно было заметить издали.

Дальше мы шли в напряженном молчании. Возможный бой с неизвестным противником действовал на нервы и заставлял искателей то и дело проверять, под рукой ли рукоять кинжала, хорошо ли выходит оружие из ножен, удобно ли сбросить сумку с плеча… Я такой ерундой не занимался, хотя тоже поддался общему настроению и долго прикидывал, смогу ли эффективно швырять ножи обеими руками, или лучше все-таки не выделываться.

Но потом мои мысли отчего-то повернули в сторону странного поведения командира. Меня не особо удивил тот момент, когда спутники сразу предположили худший вариант развития событий, ведь всем известно, что человек – самая опасная из тварей, и опасения остальных были понятны. Однако решение Дорака немного озадачило. Разве нельзя было отойти подальше и подождать, пока неизвестная группа пройдет мимо? Тем более, времени достаточно, да и укрытий полно. Зачем же рисковать? Ответ напрашивается простой – он сам надеется на схватку. Ведь силы двух команд искателей примерно равные, а куш в итоге можно сорвать очень неплохой.

Бог ты мой, неужели в приграничье все настолько запущено? Неужели здесь даже не пахнет цеховой солидарностью, а искатели готовы жрать друг друга, словно пауки в банке? Неужели каждый из них способен вонзить клинок в спину коллеге ради пары золотых? Тогда какого черта я тут делаю? Если в приграничье царят такие нравы, о каком доверии может идти речь? Ведь получается, что тот же Дорак, узнав о схронах, сперва выпытает их точное местонахождение, а потом прирежет меня, чтобы не делиться… Или нет, будет всю дорогу притворяться лучшим другом, чтобы я помог в переноске тяжелого металлолома, а как только на горизонте появится Ирхон, смахнет сабелькой мою голову с плеч. И наверняка еще посмеется над трупом глупого новичка… Выходит, мой план был обречен на провал с самого начала?

Над этим вопросом я размышлял долго, вплоть до того момента, когда Лашт опустил подзорную трубу и облегченно выдохнул:

– Это Тит со своими.

Искатели сразу же расслабились, а через несколько минут и я смог без труда разглядеть четверку, бредущую нам навстречу с туго набитыми мешками на плечах. Вскоре мне стали видны мелкие детали, по которым я сделал вывод – Лота с друзьями сильно потрепали. Их одежда была во многих местах порвана и заляпана чем-то темным, у одного на иссеченном свежими шрамами лице красовалась грязная повязка, закрывающая глаз, второй сильно хромал, а у третьего отсутствовала кисть на руке. Лишь четвертый выглядел относительно целым и тащил сразу два мешка. Мои спутники тоже отметили видок коллег, но злорадствовать не стали. Как, впрочем, и сочувствовать.

– Приветствую, Тит! – сказал Дорак, когда две команды остановились друг напротив друга. – Кто вас так?

– Траски, – поморщившись, ответил человек с повязкой на глазу. – Ночью, у Трех Холмов напали целым выводком. Еле удалось отбиться.

– Дозорный заснул?

– Нет, сигналка разрядилась.

– Ясно, – кивнул Дорак. – А Гока с вами был, или в этот раз ты его решил не брать?

– Гока у Трех Холмов остался, – мрачно ответил Тит.

– Да уж, не повезло ему. А ведь только недавно перстень надел… Что ж, пусть Хинэль будет к вам благосклонна!

Махнув на прощание, Дорак вместе с нами обошел компанию искателей, но Тит окликнул его:

– Постой! Скажи, у тебя лишней склянки камиша не найдется? Дам за нее три ниральи шкуры.

Толстяк обернулся и с таким удивлением посмотрел на коллегу, что тот решил пояснить, кивнув на своего прихрамывавшего товарища:

– Суташа угораздило у моста нарваться на колту, а у нас к тому времени уже все вышло. Выручи, друг! Четыре шкуры отдам.

– Тит, не надо, – тихо попросил укушенный (или ужаленный, ведь кто его знает, что за зверь такой – колта?). – Я постараюсь дойти.

Одноглазый искатель лишь сокрушенно покачал головой и, не прощаясь, развернулся и повел команду к Ирхону. Мы тоже потопали своей дорогой, причем мои спутники то и дело оборачивались, словно ожидали острый подарочек в спину, а расслабились лишь тогда, когда расстояние между нами и коллегами достигло метров четырехсот. Эта случайная встреча произвела на меня неизгладимое впечатление и лишь укрепила возникшие подозрения. Но чтобы окончательно определиться с выводом, я рискнул спросить у Дорака:

– Слушай, ты не мог бы объяснить кое-что? К примеру, вы с Титом – давние друзья, ведь так?

– Скорее, приятели, – поправил искатель.

– Пусть так. Но почему вы сейчас общались друг с другом, будто являетесь заклятыми врагами, встретившимися на нейтральной территории?

– Отчего ты так решил?

Он что, меня за дурака держит? Или же я приблизился к опасной грани, за которой может последовать фатальный удар саблей, и Дорак этим вопросом дает понять, что определенную черту лучше не пересекать? Ладно, попробуем закосить под северного невежу, авось пронесет.

– Мне было прекрасно видно, что никто из вас радости от встречи не испытывал. Ты не поздравил приятеля с хорошей добычей и не спросил о его ранах, а он, уходя, даже не попрощался. Причем все остальные во время разговора только и ждали, когда же вы, наконец, схватитесь за клинки. А просьба о склянке лечебного зелья? Неужели, у Лашта не нашлось бы в сумке одной лишней? Или четыре ниральи шкуры за нее – это очень мало?

Дорак внимал моей речи с улыбкой, которая становилась все шире и шире, а под конец вообще расхохотался. Ему вторили Лашт с Сишком, но я никак не мог врубиться, что сказал смешного. Глядя на мое глупое выражение лица (а я постарался, чтобы оно сделалось именно таким), искатели заржали пуще прежнего.

– Ох, Ник, ну ты выдал! – простонал здоровяк, держась за живот. – Надо же, не попрощался! Ха-ха…

Отсмеявшись, спутники объяснили мне, что у искателей есть свои традиции и правила поведения, основанные, большей частью, на суевериях. Так, к примеру, говорить коллегам на Проклятых землях нечто вроде «Свидимся!» или «До встречи!» – очень плохая примета. Искатели верят, что таким образом можно обидеть Хинэль, бросив ей вызов, то есть, нахально заявив о своей уверенности в том, что эта встреча состоится. Также при прощании не следует желать удачи (этим ты как бы отдаешь свое везение коллеге), легкой дороги или спокойного перехода (можно накаркать неприятности).