Суд времени. Выпуски № 01-11 - Сергей Кургинян

Мы с вами прекрасно понимаем, кто такой был маршал Тухачевский. Это был прирожденный военный, не ангел. Ангелы в военной форме с погонами или без погон не разгуливают по земле. Это был человек, думавший об армии, занятый армией и положивший всю свою жизнь ради российской армии, ради советской армии. И вокруг него были такие же люди. И эти люди заботились, чтобы у нас была армия, способная защитить нашу страну.

Мы докажем сегодня, если понадобится и завтра, что уничтожение тех людей стало страшным ударом для России.

Сванидзе: Теперь выведите на экран материалы дела.

Материалы по делу.

Летом 1937-го года в Москве был вынесен судебный вердикт, который положил начало небывалым репрессиям в рядах Красной Армии. К смертной казни приговорили группу видных военных деятелей во главе с маршалом Советского Союза Михаилом Тухачевским. Бывшего заместителя наркома обороны обвинили в шпионаже, подготовке переворота и захвата власти. Следствие длилось всего месяц. Закрытое судебное заседание длилось несколько часов, а приговор был приведен в исполнение сразу после вынесения в здании Военной коллегии Верховного суда.

Истинные мотивы этого уголовного дела не ясны до сих пор. По одной версии Тухачевского отдали под суд в результате борьбы в руководстве военного ведомства. По другой — маршал встал в оппозицию действующей власти и действительно планировал захват Кремля.

Иностранные источники утверждают, что материалы против Тухачевского были сфабрикованы немецкой разведкой.

Как бы то ни было итог расправы над красными маршалами хорошо известен: за 4 года до войны армия осталась без своих лучших офицеров. Масштабы чисток разнятся — от 10 до 30 тысяч человек. После суда над Тухачевским немецкий журнал «Верфронт» писал: «Военная квалификация была принесена в жертву спокойствию большевистской системы». А маршал Василевский уверял, что без этих чисток не было бы войны. Гитлер якобы решился напасть на СССР, только зная о масштабах разгрома военных кадров.

Насколько были оправданы чистки в армейских рядах за несколько лет до вторжения вермахта? Явились ли многочисленные жертвы в начале войны следствием этих репрессий?

Сванидзе: Теперь короткий перерыв в нашем процессе и после перерыва приступаем к слушаниям.

Сванидзе: Переходим к существу дела. Мой первый вопрос к обеим сторонам: планировал ли Тухачевский захватить власть в стране? Шли ли так далеко его политические амбиции?

Слово обвинителю, Сергею Кургиняну. Прошу Вас, Сергей Ервандович, Ваш тезис, Ваш свидетель.

Кургинян: Мой тезис таков: если они не шли так далеко, если не было в нашей армии людей, которые хотели бороться со Сталиным, то это создает безумно сложную и трудную для понимания картину происходящего. Наша задача сейчас — освободить личность Тухачевского от мифов, от элементарных стереотипов, выявить эту личность, посмотреть ей в глаза. Посмотрите, в них эти амбиции написаны. А почему их не должно быть, если он такой талантливый человек, почему он не может быть Бонапартом. И как он не мог им быть? И разве в истории нет доказательств того, что он им был? И почему это плохо, что он им был?

Вот предположим, что вы очень не любите Сталина. И вам кажется, что он — страшный негодяй. Тогда прекрасно, что Тухачевский против него восставал. Что же это за военные, что же это за быдло, которые не восставали против диктатора, правда?

Предположим наоборот, что вы Сталина очень любите. Тогда что же это такое? Тогда это глубокий параноик, который на пустом месте начинает истреблять свою армию? А кто сказал, что это так? Все документы, которые я читал, говорят о том, что он всё время цацкается с Тухачевским. Он пытается с ним что-то выяснить, построить какие-то отношения. Откуда этот параноик, как этот параноик был руководителем…

Сванидзе: Я мягко напоминаю Вам, уважаемый Сергей Ервандович, что Вы тратите время Вашего свидетеля.

Кургинян: Итак, я прошу прежде всего вывести в качестве доказательства фрагмент из книги Пауля Карла Шмидта, личного переводчика Гитлера.

Материалы по делу.

Из книги личного переводчика Гитлера Пауля Карла Шмидта (Пауль Карел): «С 1935 года Тухачевский создал своего рода революционный комитет в Хабаровске… В его состав входили высшее армейское начальство, но также и некоторые партийные функционеры, занимавшие высокие посты. Когда в начале 1936 г. Тухачевский по пути в Англию и обратно проезжал через Берлин, он имел встречи с ведущими германскими генералами. Он хотел получить заверения в том, что Германия не воспользуется какими-либо возможными революционными событиями в Советском Союзе в качестве предлога для похода на Восток. Для него главным было создание российско-германского союза после свержения Сталина.» (цитата из книги «Гитлер идет на Восток»)

Кургинян: А теперь я представляю своего свидетеля Сергея Тимофеевича Минакова, доктора ист. наук, профессора, автора ряда монографий по этому вопросу и учебников.

Сергей Тимофеевич, у меня основной вопрос: были ли у Сталина основания для того, чтобы подозревать Тухачевского в наличии политических амбиций? И были ли эти амбиции у Тухачевского?

Минаков: Были основания, были амбиции.

Основания были, потому что поведение Тухачевского с 1923 года, по меньшей мере, вызывало подозрение, мало того, и соответствующую реакцию с начала 1924 года.

Кургинян: Какие факты говорят в пользу этого, потому что это неизвестно.

Минаков: Свидетельства и зарубежные, и белой эмиграции, людей, которые знали Тухачевского. И материалы ВЧК-ГПУ, это 24-й год. И последующие материалы. Но и эти свидетельства напрямую не расшифровали цель, что Тухачевский собирается захватить власть. Он занимал выжидательную позицию. Об этом можно судить по свидетельству того же Дыбенко на заседании Военного совета в 37-м году, который указывал… там не только Тухачевский был, но и ряд других деятелей военных… который свидетельствовал о том, что порывы эти сдерживались. Тухачевский говорил, что надо подождать. Т. е. всякий раз, когда возникала ситуация конфликтов в верхушке партийной, возникала и ситуация выжидания у Тухачевского.

Сванидзе: Я напоминаю, что ваше время истекло и сторона защиты может задать вопросы свидетелю.

Млечин: Сергей Тимофеевич, Вы обратили внимание на доказательства, представленные Вашей стороной? Вы согласны, что написано в тексте? Вы тоже считаете, что в 1936-м году Тухачевский находился в Берлине?

Минаков: Да, в 36-м году он был в Берлине.

Млечин: И вел там такие переговоры? Вы располагаете доказательствами этого?

Минаков: Есть свидетельства из службы адмирала Канариса, есть свидетельства из Русского общевоинского союза.

Млечин: И Вы доверяете свидетельствам Русского общевоинского союза?

Минаков: А почему я не должен доверять им? Никто ещё не опроверг достоверность этого.

Млечин: Замечательно! И он действительно в Хабаровске, где он не служил…

Минаков: Насчет Хабаровска не скажу.

Млечин: Понятно. Хоть в чем-то Вы согласились. Вы говорили о том, что Тухачевский имел политические амбиции и об этом сведения просачивались из эмигрантских кругов. Вы имеете в виду то, что чекистами отправлялось на Запад через операцию «Трест», ту самую операцию, когда было придумано, что Тухачевский будто бы является главой здесь монархического заговора и это внедрялось агентами ВЧК, потом ОГПУ в эмиграцию, а потом в виде разведсводок возвращалось сюда и клалось на стол Сталину? Вы эти сведения имеет в виду?

Минаков: Нет. Я имею в виду сведения дневника генерала Фон-Лампе.

Млечин: Они встречались с Тухачевским?

Минаков: Встречались, они служили вместе.

Млечин: Нет, они служили до 17-го года. Они что в 30-е годы встречались и Тухачевский ему рассказывал, что «я хочу свергнуть Сталина»?

Минаков: Я не говорю о 30-х годах, а о записях в дневнике, относящихся к 23-24-м годам.

Млечин: Правильно, это время операции «Трест», когда замечательный генерал Фон-Лампе и другие получали чудные сведения, придуманные на Лубянке.

Минаков: Ничего подобного. В записях генерала Фон-Лампе никаких данных, ни о какой связи в поведении Тухачевского с операцией «Трест» нету. Его информация шла совершенно не из тех источников. Его информация шла от полковника Колоссовского, который являлся редактором журнала «Война и мир» и который не являлся сотрудником ГПУ ни в какой форме.

Сванидзе: Я прошу прощения, сделаю некоторое историческое напоминание: в 23-м году Сталин не был официально у власти. Продолжайте допрос, но у вас осталось мало времени.