Золотой лев - Уилбур Смит

Настроение толстяка все еще оставалось очень тревожным, и один из охранников спросил его - "Что вас беспокоит, сеньор?’

‘За нами следят, - сказал Капело.

‘Вы уверены, сэр? - ответил охранник. - ‘Я никого не видел.’

‘Вам не нужно видеть человека, чтобы знать, что он здесь. За нами следят.’

Аболи был всего в десяти шагах от колючих кустов, окружавших лагерь работорговцев. Прошел уже целый день с тех пор, как он и его люди напали на безошибочный след каравана, и они настигли его через несколько часов после этого. Сейчас было очень заманчиво напасть, потому что одолеть Капело и стражников было бы несложно. Но что же тогда?

Этого было недостаточно, чтобы спасти Хэла, он должен был освободить и Юдифь. Он уже послал вперед двух человек, и они вернулись с известием, что до рудников всего один день пути. Кроме того, они нашли еще один след - восемь мужчин и одна женщина, которые сегодня же добрались до земли Лобо.

Значит, еще через день Хэл и Юдифь окажутся в одном и том же месте. Это было бы самое подходящее время, чтобы пойти и забрать их. А до тех пор Аболи держал свое присутствие в тайне и позволял Хэлу оставаться рабом, как бы ему ни было больно это делать.

***

Очень редко Джудит и Канюк когда-либо соглашались в чем-либо. Но хотя ни один из них не произнес ни слова, оба знали, что у другого была точно такая же реакция - это Бальтазар Лобо?

Это был человек, который создал свое собственное королевство в самом сердце Африки, который открыл горы, полные золота, и привел армии рабов, чтобы добыть его для себя. Юдифь ожидала увидеть грубого, жестокосердного хулигана, но она не сомневалась, что он тоже будет сильным, властным и мужественным. Вместо этого Лобо оказался маленьким, тощим, высохшим старым человечком, на лице которого доминировала длинная, низко опущенная нижняя челюсть, выступавшая так далеко, что нижние зубы выступали вперед больше верхних. Во время своих путешествий по Европе Юдифь слышала рассказы о династии Габсбургов, которая в разное время господствовала в Испании, Германии, Австрии и всей Священной Римской Империи. Его члены пользовались дурной славой из-за своих необычайно уродливых нижних челюстей. Возможно, Лобо был каким-то незаконнорожденным сыном рода Габсбургов, сосланным в Африку, чтобы не ставить его в неловкое положение перед остальными членами клана.

‘Итак, - сказал он, оценивающе глядя на Юдифь – она заметила, что по ее нелепому подбородку стекает тонкая струйка слюны - ты та самая красотка, которая хочет стать моей следующей женой? Ну, я думаю, что ты выглядишь не лучшим образом после своего долгого путешествия. Почему бы тебе не пойти отдохнуть, моя дорогая? Твоя комната уже подготовлена. Мы даже нашли для тебя свадебное платье. Раньше им пользовались только дважды. Сегодня ты будешь спать, а завтра сможешь дать отдых своим усталым ногам, смыть грязь, поесть нормальной еды – мои повара приготовят все, что тебе понравится. Короче говоря, делай то, что лучше всего подготовит тебя к тому, чтобы выглядеть самой красивой завтра вечером. Затем ты наденешь свое великолепное платье, представишься мне, и я решу, что мне с тобой делать.’

Он пронзил ее пронзительным взглядом, и внезапно Юдифь ощутила всю силу воли Лобо и поняла, как в молодости он смог вырубить свой собственный уголок дикой природы для себя одного.

- Хм ... - он склонил голову набок, оценивая ее. - Красивая пухлая грудь, округлый живот, и все же ноги довольно тонкие. Это почти как если бы ... ты ведь еще не беременна, девочка?’

Юдифь ничего не ответила.

‘А если бы и была, разве это имело бы значение? - спросил Канюк. - Предположим, и я говорю совершенно гипотетически, но только предположим, что эта женщина носила ребенка от высокого, молодого, рослого белого мужчины. Предположим, она родила этого ребенка, когда была замужем за тобой. Да ведь это сделает ребенка твоим. Разве это имело бы значение, если бы не вы посадили семя, из которого оно выросло?’

Лобо оглядел Юдифь с головы до ног. - Нет, - сказал он. - ‘Я не думаю, что это так. Спи спокойно, юная леди. Я хочу, чтобы ты была в лучшем виде, когда в следующий раз увижу тебя.’

***

Амадода посмотрел вниз на раскинувшийся комплекс, где жил и сколотил свое состояние Бальтазар Лобо. Его дом был построен на пустом квадратном участке с выбеленными глиной стенами без окон, более чем в два раза выше человеческого роста и увенчан зубчатыми стенами снаружи, в то время как внутренняя часть дома выходила во внутренний двор, засаженный зеленью и цветами. - "Наверное, именно туда они и увезли Юдифь", - подумал Аболи, довольный тем, что ему хватило предусмотрительности взять с собой абордажный крюк

Он почувствовал, как кто-то похлопал его по плечу, и увидел, как один из его людей указывает на шеренгу людей, возглавляемую толстым белым человеком на осле, приближающимся ко входу в комплекс. Это был Капело, и там, конечно же, единственным белым человеком в середине шеренги рабов был Хэл.

‘Я вижу тебя, Гандвэйн’ - сказал Аболи, и это слово было особенно весомым, потому что "я вижу тебя" было официальным приветствием, используемым народами Южной Африки. - А теперь наберитесь терпения, капитан. Мы не заставим себя долго ждать.’

А потом Аболи увидел что-то еще и прошептал себе под нос одно-единственное слово - "Фаро?’

Когда в тот день взошло солнце, Капело обратился к рабам, сказав им, куда они идут, кто будет их новым хозяином и какие жестокие наказания они могут ожидать, если посмеют вызвать его недовольство. Теперь, когда караван приблизился к шахтам, Хэл тоже заметил небольшой белый форт, господствовавший в этом районе, и пришел к выводу, что Лобо должен использовать его как резиденцию и как средство одновременно навязать себя своим рабам и защитить себя, если они когда-нибудь восстанут против него.

Двигаясь дальше вглубь комплекса, они миновали ограду, окруженную отвесным рвом глубиной не менее двенадцати футов и шириной не менее двадцати, похожим на пустой крепостной ров. По-видимому, через ров можно было перебраться двумя путями. Один из них представлял собой веревочный мост с узкой дорожкой из досок, которая вела из одной стороны в другую, без каких-либо ворот на обоих концах, а другой был подъемный мост,