Сталь и шелк. Акт второй - Алиса Рудницкая

и сейчас стоял на полу на коленях, держась за голову – с его носа капала кровь. Мрамор шипел и непереводимо ругался на драконьем языке, цепляясь за прутья решетки, чтобы его не снесло. Из самого угла доносились причитания Текки. Повернув голову в ее сторону, я увидела сжавшегося в комок Фрино. Его лицо было мертвенно белым, почти синим, а руки с силой сжимали горло. Текка, стоящая перед ним на коленях, пыталась разжать его пальцы чтобы он не дай бог сам себя не задушил – а, видит небо, он был к этому близок. От осознания этого у меня внутри все скрутилось. Я растерялась, не зная, что делать. То ли кинуться спасать собственного парня, то ли помогать Орсону.

Тем временем, видимо поняв, что выйти не получится, староста голубого общежития решил пойти другим путем. Он крикнул что-то своим, и ветер стих. Бескрылая фея – почти идеально красивая девушка, одетая почему-то в мужскую одежду – опустила руки и устало сползла на пол. Мун прикусил губу и единственным пасом руки заставил шкатулку сползти со стола-подставки. Она гулко шлепнулась на пол, покачнулась, но на бок не упала. Пальцы разогнулись и жадно загребли воздух в направлении Орсона.

– Да разожми ты уже эти дурацкие руки… – донеслись до меня будто издалека слова Текки. – Текка не хочет чтобы ты умер, глупый человек...

И такое меня зло взяло! И на себя, что стою и просто смотрю, и на Рейнара, который тоже замер, потому что толком ничего сделать не может, и на остальных, что валялись поверженные собственными воспоминаниями! Повторив про себя все те ругательства, которыми Якоб осыпал придумавших это ужасное задание хранителей, я потянулась к своей магии.

Кошмарное существо попыталось затянуть меня обратно, погрузить в болезненные воспоминания. В голове появлялись и сразу же потухали образы – то лицо Хоука в тот первый раз, когда мы встретились, то как исчезла в ресторане на Пинионе Янка, то сон об убитом мной Фрино, то обезумевший в тумане Мрамор. Но утянуть себя на дно я не давала. Нет уж, спасибо. Насмотрелась. Разобралась. Нечего мне делать там, внутри. У меня снаружи проблем полно.

И, сделав из собственной магии меч, я сосредоточилась, пытаясь определить, как именно существо на нас влияет. И скорее почувствовала, а не увидела, нечто наподобие расходящихся по воде кругов. Только не круги это были… а спираль. Она заполонила всю клетку – ровная, идеальная, темная, дрожащая и словно живая. И я резанула по ней со всех сил, сломала ее.

Моих соседей отпустило, кажется. По крайней мере, я услышала, как закашлялся Фрино. Вместе с тем отпустило и ребят из голубого общежития. Однако на соревнование мне было уже плевать – я хотела уничтожить эту мерзость, чтобы она никому больше не причинила вреда. Потому второй удар я нанесла уже не по спирали, которая пыталась восстановиться, а по руке. Мелодия сломано задребезжала, и из черного ногтя повалил дым, как из фитиля потухшей свечи. Существу явно не понравилось то, что я с ним сделала.

– Орсон, беги! – крикнула громко Ивона.

Вампир дернулся, вскочил на ноги и кинулся к выходу из клетки. Но я этого уже не видела, потому что пыталась вырваться из пут накинувшегося на меня чудовища. Существу уже больше не были интересны другие студенты, теперь оно хотело покарать обидчицу. Но у меня все еще был меч. Меч, в который я вложила весь свой магический запас и который с силой воткнула мыслью в самое основание шкатулки. Раздался треск, грохнула дверь и Орсон закричал что-то неразборчиво – то ли радостно, то ли испугано.

Все потухло.

– Янка, Янка, очнись!

Моргнув, я поняла, что все это время сидела на полу с открытыми глазами, но ничего перед собой не видела. Меня тормошила Ивона – трясла за плечи и, кажется, уже не первый раз хлопала по лицу.

– Мы… победили? – осторожно спросила я.

– Да, твоими стараниями, – как-то испуганно улыбнулась Ивона, облизав губы. – Ты… глянь что сделала. Глянь.

И она отстранилась, приобняв меня за плечи села рядом, ткнула рукой в сторону шкатулки. Впрочем, не было больше шкатулки. Я ее надвое разрезала. Из одной половинки этой гадости безжизненно высовывалась отрубленная рука – теперь уже мертвая. Я осмотрела своих соседей. Ну что ж… Мрамор, ворчливо ругаясь, разминал затекшие пальцы – он так сильно вцепился в решетку, что они у него, видимо, онемели. У отстраненно смотрящего в одну точку Фрино на шее расползался страшный синяк. Рейнар, Ивона и Текка выглядели чуть взволнованными, но вполне живыми. Один только Орсон буквально прыгал за пределами клетки, вопя от радости… но мне его крики напоминали пир во время чумы. Чувства удовлетворения от победы я не испытывала.

– Яна, – вдруг раздался со стороны зрительских мест голос Нинель Тарман.

Я обернулась удивленно к некромантке. Та стояла, скрестив на груди руки и смотрела на меня жадно, как коллекционер на редкую безделушку.

– За  каждое следующее непосещение моих занятий я буду снимать вам баллы, – непреклонно заявила она. – И, если ничего не изменится, на втором курсе я забираю вас на свою специализацию. Потому что такие силы надо развивать. Это вам ясно?

– Да, – кивнула я устало. – Как скажете…

Глава 42. Абигейл (2)

***

Посреди ночи меня разбудил ужасающий грохот. Я даже на постели подскочила от неожиданности, решив спросонок, что крыша обрушилась мне на голову. Чуть очухавшись, я сползла с кровати и, закутавшись в тонкое одеяло, выглянула в коридор. Впрочем, выглянула не я одна. Из-за своих дверей высунулись растрепанная Текка и Мрамор в своей драконьей пелерине. На лестнице уже топтался взволнованный Рейнар в халате, за его спиной маячила Ивона в короткой сорочке и зевающий Орсон в зеленой фетровой пижаме.

За дверью Фрино опять что-то грохнуло, зазвенело разбитое стекло. Свет, просачивающийся под дверью, нервно мигал. Не на шутку перепугавшись и наплевав на все предосторожности, я кинулась к его двери.

– Постой, – остановил меня Рейнар. – Давай я. У меня хотя бы щит есть…

Я кивнула.

Что ж… на самом деле я опасалась, что случится нечто подобное. Стоило нам после второго тура вернуться в общежитие, как Фрино заперся в своей комнате. Ивона пыталась отнести ему поесть, но на стук он не откликнулся. Проигнорировал Фрино и предложение вылечить синяк на собственной шее.