Город костей - Кассандра Клэр

— Валентин прав. Я не смог шагнуть в портал, — прошептал Джейс. — Я не смог убить его. Я слабак, Клэри…

— Зря ты так говоришь. Раз не шагнул за Валентином, значит, все-таки не слабак, — ответила она.

Джейс пробормотал что-то себе под нос. Клэри не стала вслушиваться и решительно вынула осколок из его руки. На ладони Джейса виднелись два пореза, из которых сочилась кровь.

— Разве тебе не говорили, что нельзя играть со стеклом? — ласково спросила она.

Клэри услышала сдавленный смешок, а потом Джейс вдруг крепко обнял ее. Клэри закрыла глаза и прислонилась к плечу брата. Ей было плевать, что их видит Люк! Вдохнув исходивший от него солоноватый запах крови, Клэри наконец-то услышала, что именно бормочет Джейс. Он шептал ей прямо в ухо, словно молитву: «Клэри, Клэри, Клэри…»

Эпилог

Подъем манит

Белый коридор больницы слепил глаза. После многих дней, проведенных при свете факелов, газа и магического огня, в лучах люминесцентных ламп все предметы казались Клэри искусственными и бесцветными. Медсестра, сидящая за стойкой регистрации, вручила ей планшет для записи посетителей. В ярком освещении кожа медсестры слишком сильно отливала желтизной.

«Наверное, демон».

— Последняя дверь по коридору, — сказала медсестра с вежливой улыбкой.

«Или я схожу с ума», — задумалась Клэри, а вслух произнесла:

— Знаю. Я приходила вчера. — И мысленно добавила: «И позавчера, и днем раньше».

Был ранний вечер, время основного наплыва посетителей еще не наступило. Мимо прошаркал старик в больничной пижаме и тапочках, за ним катился передвижной кислородный прибор. Прошли два врача в зеленых хирургических халатах, держа в руках одноразовые стаканчики с дымящимся кофе. В коридоре стоял собачий холод: хотя лето окончательно уступило осени, в здании больницы интенсивно работали кондиционеры.

Дверь в палату была открыта. Клэри тихонько заглянула внутрь, чтобы не разбудить Люка: предыдущие два раза она застала его спящим на стуле возле кровати. Сейчас Люк разговаривал с высоким мужчиной в светло-бежевой мантии, выдававшей принадлежность к Братству молчания. Незнакомец обернулся, и Клэри узнала Брата Иеремию.

Она скрестила руки на груди:

— Что случилось?

Люк выглядел измученным, на его лице отросла трехдневная щетина, очки были задраны на макушку, фланелевая рубашка топорщилась на перебинтованной груди.

— Брат Иеремия как раз собирался уходить. Накидывая капюшон, Иеремия шагнул к двери, однако Клэри преградила ему путь:

— Вы поможете маме? — В ее голосе прозвучал вызов.

Иеремия приблизился, и Клэри почувствовала исходящий от него ледяной холод.

«Нельзя спасти других, пока не спасешься сам», — прозвучал голос в ее голове.

— Похоже на избитое предсказание из китайского печенья, — ответила Клэри. — Скажите лучше — что с мамой? Вы помогли Алеку, а ей сможете?

«Мы никому не помогли, — возразил Иеремия. — Не стоит просить Братство за тех, кто покинул Конклав».

Он пошел по коридору, и никто из встреченных им людей не обернулся. Тогда Клэри слегка прикрыла глаза: Брата Иеремию окружали защитные чары. Ей стало интересно, что же видят окружающие. Очередного пациента? Доктора? Посетителя?

— Он сказал правду, — проговорил Люк. — Алека излечил Магнус Бейн. Но даже он не понимает, что случилось с твоей мамой.

Клэри осторожно подошла к кровати. Она никак не могла поверить, что лежащее там маленькое бледное тело, обмотанное трубками, когда-то было полной жизненной энергии женщиной с огненно-рыжей копной волос. Конечно же волосы Джослин не поменяли цвета, они разметались по подушке, словно медная накидка, но кожа выглядела очень бледной. Мама напоминала одну из восковых фигур музея мадам Тюссо — Спящую красавицу, грудь которой подымалась и опадала благодаря специальному механизму.

Клэри бережно взяла Джослин за руку. Точно так же, как вчера и позавчера. Пульс бился ровно.

«Она хочет проснуться. Очень хочет. Я точно знаю».

— Конечно хочет, — ответил Люк. Клэри догадалась, что произнесла эти слова вслух. — Теперь у нее куча поводов выздороветь. Причем о некоторых она и не подозревает.

Клэри осторожно опустила мамину руку на кровать:

— Ты о Джейсе?

— Естественно! Она семнадцать лет его оплакивала. Если бы я только мог обрадовать Джослин, что ее сын жив… — Голос Люка сорвался.

— Говорят, что люди в коме иногда слышат, — заметила Клэри.

Правда, доктора заявили, что у Джослин особый случай: ее кома не вызвана травмой, или недостатком кислорода, или внезапно отказавшим сердцем. Казалось, она просто спит, но разбудить ее невозможно.

— Поэтому я все время пытаюсь с ней говорить. — Люк устало улыбнулся. — Я рассказал, какая ты смелая. Джослин бы тобой очень гордилась. Ее дочь — настоящий боец!

Клэри почувствовала ком в горле. С трудом сглотнув, она уставилась в окно, за которым виднелась глухая кирпичная стена соседнего здания. Ни деревьев, ни реки. Только стена.

— Я купила то, что ты просил: арахисовое масло, молоко и хлопья. А за хлебом специально съездила в итальянскую булочную «Фортунато бразерс». — Клэри протянула сдачу.

— Оставь себе. Оплатишь такси на обратном пути.

— Меня Саймон отвезет. — Клэри сверилась с часами в форме бабочки, висящими на брелке. — Наверное, он уже подъехал.

— Хорошо. Кстати, я очень рад, что ты с ним общаешься, — сказал Люк. — В любом случае, деньги оставь себе: закажешь вечером какой-нибудь еды на дом.

Она хотела возразить, но промолчала. Вспомнились мамины слова: с Люком как за каменной стеной, на него можно положиться даже в самых трудных ситуациях.

— Когда домой придешь? Тебе надо выспаться, — заметила Клэри.

— Выспаться? Мне? — фыркнул Люк.

Однако Клэри заметила, что он выглядит очень усталым. Усевшись на стул возле кровати Джослин, Люк бережно убрал прядь волос с ее лица. Клэри отвернулась: глаза защипало от накативших слез.

Возле центрального входа больницы у обочины стоял фургон Эрика. Над головой, будто опрокинутая фарфоровая миска, синел купол неба, ставшего почти сапфировым над Хадсон-Ривер, куда опускалось солнце. Сидевший за рулем фургона Саймон потянулся к пассажирской двери, чтобы открыть ее для Клэри. Она села на переднее сиденье:

— Спасибо.

— Домой? — Машина влилась в автомобильный поток на Первой авеню.

— Я уже не знаю, где это, — со вздохом произнесла Клэри.

Саймон искоса взглянул на нее.