Волк с Уолл-стрит - Белфорт Джордан

Дэнни мрачно кивнул.

– Не волнуйся, дружище, – ободрил я его. – Сколько ты ему уже продал?

– Около миллиона акций.

– Ну и ладно. Когда дойдет до полутора миллионов, я уже вырублю этого китайца и…

В дверь позвонили. Мы с Дэнни переглянулись и замерли на месте, приоткрыв рты. Спустя несколько мгновений в бильярдную, громко топая по ступенькам лестницы, спустился Алан-Химик.

– Как дела? Как Чэндлер? – поинтересовался он, решив для начала поговорить о личном.

Господи Иисусе! Ну почему он не может, как любой нормальный пушер, просто стоять на углу у школы и толкать наркоту ребятишкам? Почему он так хочет нравитьсясвоим клиентам?

– Отлично! – тепло откликнулся я, думая: «Давай же сюда таблетки!» – Как поживает Марша? Как детки?

– Ну, Марша есть Марша, – неопределенно ответил дилер, скрипнув зубами, как типичный кокаинист, каковым он, собственно говоря, и был. – А у детей все в порядке. – Он сделал несколько судорожных жевательных движений. – Знаешь, мне бы очень хотелось открыть для них счет, если это возможно. Может, фонд колледжа или что-то в этом роде?

– Да, конечно! – Отдай же, наконец, таблетки, жирный ублюдок!– Позвони помощнице Дэнни, и она этим займется. Так, Дэнни?

– Да, – процедил тот сквозь зубы. На его лице было написано: «Давай таблетки, а то пожалеешь!»

Спустя пятнадцать минут Алан, наконец, отдал таблетки. Я взял одну и тщательно осмотрел ее. Она была идеально круглой, диаметром чуть больше монеты в десять центов, тонкая и белоснежная. По внешнему виду она напоминала таблетку растворимого аспирина, но ее поверхность блестела, намекая, что это вовсе не безобидный аспирин. На одной стороне колеса было вытиснено торговое название – «леммон 714». На другой стороне тонкая бороздка делила таблетку ровно пополам. Ободок был правильный, со скошенной кромкой – еще один отличительный признак этой торговой марки.

– Да настоящие они, Джордан, – нетерпеливо сказал Алан-Химик. – В любом случае не принимай больше одной. Это тебе не палладин, эта штука гораздо сильнее.

Я заверил его, что не буду принимать больше одной.

Спустя еще десять минут мы с Дэнни уже были на пути в рай. Каждый из нас проглотил по колесу, и мы перешли в тренажерный зал с зеркальными от пола до потолка стенами, находившийся там же, в цокольном этаже. Зал был битком набит новейшими тренажерами фирмы «Сайбекс». Там было столько гантелей, штанг, скамей для силовых тренировок и прочего оборудования самых последних моделей, что сам Арнольд Шварценеггер обзавидовался бы. Дэнни быстро шагал по беговой дорожке, а я изо всех сил бежал вверх по тренажеру-эскалатору, словно за мной гнался агент Коулмэн.

– Ничто так не вставляет под кваалюдом, как физическая нагрузка, правда? – сказал я Дэнни.

– Это, блин, точно! – воскликнул он. – Все дело в обмене веществ. Чем быстрее, тем лучше. – Он протянул руку и взял чашку саке. – Кстати, это гениальная придумка. Чашка теплого саке после таблетки леммона – это что-то! Все равно что лить бензин в пылающий костер.

Я схватил свою чашку саке и потянулся к Дэнни, чтобы чокнуться с ним. Он тоже потянулся ко мне, но наши тренажеры стояли в шести футах один от другого, и мы не смогли дотянуться друг до друга.

– Неплохая попытка! – хихикнул Дэнни.

– Засчитано! – хихикнул я в ответ.

И два хихикающих идиота подняли чашки, словно чокаясь в воздухе, и осушили их.

Тут дверь распахнулась – и пожалуйста! На пороге стояла Герцогиня в своем светло-зеленом костюме для верховой езды. Сделав решительный шаг вперед, она остановилась, склонила голову набок, скрестила ноги, сложила на груди руки и выпрямила спину. А затем, подозрительно сощурив глаза, спросила:

– А что это вы тут делаете?

Боже мой! Вот неожиданный облом!

– Я думал, ты сегодня вечером объезжаешь свою Надежду, – я постарался изобразить упрек.

– А-а-а-а-пчхи! – чихнула наездница, переступив с ноги на ногу. – Меня сегодня так прихватила аллергия, что я…я... а-а-а-а-пчхи! – она снова чихнула. – Пришлось отменить тренировку.

– Здорово, Герцогиня! – Дэнни, потеряв осторожность, обратился к моей жене так, как ее имели право называть только домашние.

– Еще раз назовешь меня Герцогиней, Дэнни, и я вылью твое чертово саке тебе на голову! – огрызнулась Герцогиня и повернулась ко мне: – Пойдем, мне надо с тобой кое о чем поговорить.

С этими словами она развернулась и направилась к длинной изогнутой полукругом кушетке напротив теннисного мини-корта, недавно превращенного в демонстрационный зал ее последнего увлечения – дизайн одежды для беременных.

Мы с Дэнни покорно слезли с тренажеров.

– Ты уже что-нибудь чувствуешь? – шепотом спросил его я.

– Пока ничего, – так же шепотом ответил он.

– Сегодня я разговаривала с Хизер Голд, – сказала Герцогиня. – Она считает, пора сажать Чэндлер в седло. Так что я хочу купить ей пони, – она энергично кивнула, подчеркивая свои слова. – Тут есть один очень милый пони и к тому же не слишком дорогой.

– Сколько? – спросил я, усаживаясь рядом с Герцогиней и размышляя о том, как это Чэндлер будет учиться ездить верхом, если она и ходить-то как следует еще не научилась.

– Всего семьдесят тысяч долларов! – с победной улыбкой ответила герцогиня. – Здорово, правда?

Ну, подумал я, если ты согласишься заняться со мной сексом, пока я под кайфом, я с радостью куплю для тебя этого невменяемо дорогого пони, но вслух сказал, закатив глаза:

– Вот это да! Я и не знал, что пони нынче такие дорогие.

Герцогиня заверила меня, что в наши дни это более чем приемлемая цена для пони, и ласково прижалась ко мне, стараясь, чтобы я почувствовал запах ее духов.

– Ну пожалуйста, – обезоруживающе промурлыкала она. – А я за это всегда буду твоим лучшим другом.

В этот момент на верху лестницы появилась Джанет с широкой улыбкой на лице.

– Всем привет! Что это вы тут делаете?

Взглянув на Джанет, я ответил:

– Спускайся к нам и присоединяйся, черт побери, к нашей вечеринке!

Судя по всему, она не расслышала в моих словах сарказма, и спустя пару мгновений герцогиня уже завербовала ее на свою сторону, и они вдвоем начали рассуждать о том, как чудесно будет выглядеть Чэндлер верхом на пони в прелестном маленьком английском костюме для верховой езды, который герцогиня могла бы заказать… не будем говорить, за какие деньги.