Звездное качество - Дженнифер Холл

— Вы уверены, что пациентки Кейт Стал нет на этом этаже? — спросила Диана в третий раз с тяжелым британским акцентом, прикрываясь букетом лилий.

Дежурная медицинская сестра — крупная женщина с седыми волосами, уложенными в пучок, вздохнула.

— Нет.

— Не могли бы вы еще раз проверить? Может, она записана под своей девичьей фамилией — Эштон?

Когда медсестра повернулась к своим записям, Диана посмотрела на часы. Прошло три минуты. Она взглянула в сторону холла и увидела Пола, идущего ей навстречу и головой кивающего на лифт.

— На этом этаже нет Кейт Эштон, — сказала сестра. Попытайтесь спросить в регистратуре.

— Да, я так и сделаю.

Повернувшись к ней спиной, Диана поспешила к лифту, где ее ждал Пол. Внутри она опустила лилии на пол.

— Ты сделал это? — ее голос дрожал от волнения.

— Пол Фонтано всегда все выполняет. Ее секрет был спасен! Спасен! Диана бросилась обнимать Пола.

— Как чудесно! В Голливуде будут похороны. Пол поднял ее голову, срывая с нее очки от солнца…

— И свадьба, — распорядился он.

— Что происходит? — закричал Питер в панике, увидев группу медиков, вышедших из палаты Дэниэла с отключенными приборами. — Что происходит?

Хизер вбежала за Питером в палату Дэниэла… голова Дэниэла была накрыта простыней.

— Н-е-е-т! — крик Питера был мучительным воплем, который хватал Хизер за душу. Он упал на колени. — Нет! — рыдал он.

— Что случилось, — спросила Хизер у вошедшего доктора. — Я думала, что он выживет.

— Мы тоже так считали, но, похоже, случился еще один приступ. В таких случаях никогда не знаешь наверняка… — Он сочувственно посмотрел на них. Очень сожалею.

Когда Хизер и Питер остались в палате одни, Хизер стала на колени перед ним, пытаясь его обнять, успокоить. Но он вырвался и вскочил на ноги.

— Оставь меня одного! — он бросился к кровати Дэниэла, с нежностью стягивая простыню. При виде закрытых глаз Дэниэла у Питера снова навернулись слезы. — Мне не нужно было его оставлять, он бы не умер.

— Это неправда, — сказала Хизер.

— Правда! — яростно утверждал Питер. — Только я виноват в том, что он умер. Только я.

— Питер, послушай меня! — сказала Хизер. — Ты не виноват. Если бы Джейм не начал этот судебный процесс…

— Джейм, — прошептал Питер, и его голубые глаза потемнели от ненависти. Джейм должен узнать. Он должен знать, что он сделал.

С этими словами Питер выскочил из больничной палаты.

Дом, милый дом. Дрю открыл дверь своего дома на побережье и, прихрамывая, вошел на костылях в прихожую, таща за собой чемодан.

Вздохнув, он наклонился, чтобы взять почту, накопившуюся за время его отсутствия. Наверное, ничего, кроме счетов, подумал он.

Дрю чувствовал страшную усталость. Ему так захотелось прилечь, что даже не нужна была и спальня. Он направился к ближайшему удобному месту — к кушетке. Отбросив в сторону костыли, он упал на нее.

Ослабив галстук и расстегнув пиджак, он немного полежал, расслабившись. Затем стал разбирать почту, бросая конверты на столик со стеклянной поверхностью. Внезапно его руки застыли. Он держал конверт, на котором было только его имя. Конверт подписала Лаура, это ее почерк. Он не мог ошибиться.

Несмотря ни на что, несмотря на боль, на гнев, который он хотел оживить в себе, ему захотелось узнать, что она пишет. Его охватило волнение. Что было в этом конверте? Что еще Лаура мог а ему сказать? Неужели еще не все было сказано в тот последний раз, когда они были вместе?

Он снова и снова крутил конверт в руках, проводя пальцем по своему имени, пытаясь устоять, но, больше не в силах терпеть, вскрыл его.

Дрю жадно читал ее письмо, и надежда, спрятанная глубоко в его душе, вспыхнула снова. Она хотела, чтобы он вернулся в ее жизнь!

Он перечитал письмо, убеждаясь, что не ошибся. Она все еще любила его, хотела, чтобы он вернулся, и намеревалась объяснить, почему причинила ему боль.

Первым порывом Дрю было — помчаться за Лаурой. Но число в письме значило, что оно написано три недели назад. Что она могла подумать? Может, решила, что он не хочет, чтобы она возвращалась?

В его памяти внезапно возник тот последний разговор перед ее уходом. Он сказал ей, как сильно ее любит и умолял не уходить. Но она не слушала, не хотела услышать его.

А теперь Лаура просила, чтобы он вернулся. Но хотел ли он, чтобы она вернулась в его жизнь после той боли, которую ему причинила? Нет, он этого не знал, но подумал, что, по крайней мере, должен выслушать ее и только потом принять решение.

Но только не сегодня. Он очень устал. Вымотался. Он собирался заснуть прямо здесь. Прижимая к груди письмо Лауры, он закрыл уставшие глаза. С этим можно подождать еще один день.

— Еще один день, Лаура. Еще один день, и ты будешь снова моей женой, нашептывал вполголоса Нико через закрытую дверь спальни. — Ты даже не представляешь, как сильно я хочу видеть тебя, но я знаю, что ты должна как следует выспаться, чтобы быть красивой завтра, в день нашего торжества.

Лаура закрыла уши руками, изо всех сил стараясь не слышать этот безумный шепот Нико. Уснуть? Неужели он думает, что она может уснуть? Она ни разу не высыпалась по-настоящему с тех пор, как стала затворницей Нико.

В зеркале, которое висело в спальне, она видела как плохо ока выглядит — с темными кругами под глазами, серым от страха и напряжения лицом. Как всегда, Лаура инстинктивно держала руки на животе, защищая его, а ее ум непрерывно искал возможность, способ спасения себя и ребенка от этого сумасшедшего человека.

Ее надежда на Дрю исчезла. Он не придет. Ей не на кого положиться. Она может надеяться только на себя.

В гостиной Нико продолжал заниматься свадебными приготовлениями. Сначала он украсил комнату белой бумагой. Затем рассыпал белое конфетти на пол и повесил бумажные свадебные колокольчики на окна. По углам гостиной развесил белые шары. Поставил бокалы для шампанского рядом с серебряным ведерком. В холодильнике, рядом с трехъярусным свадебным тортом, который он купил сегодня днем, уже охлаждалась бутылка вина «Дом Перигнона». Торт украшали фигуры молодоженов.

Нико улыбнулся, глядя на эту пару, затем срубил голову новобрачной. Лаура получит то же.

Он разразился отвратительным смехом. Ему нравилась эта плохая игра, которую он затеял с ней. Он должен свести ее с ума, его не мучили угрызения совести по поводу того, как он с ней обращался. Она выставила его дураком, когда сбежала и развелась, оставив гнить за решеткой и заставив тем самым его родственников потерять к нему всяческое уважение. Он видел вопросы в их глазах. Как ему можно доверять? Как он может справляться с работой, если не может справиться с женой? С завтрашнего утра они все узнают, что никто из навредивших Нико Росси не уйдет от него безнаказанно. Они все это узнают. Особенно Лаура.