Такие разные миры (сборник) - Роберт Шекли

– Но какое отношение это имеет ко мне? – спросил Кемаль.

– Зачем тебя послали в Каллаг?

– Подписать договор между Каллагом и Меркурием-Прайм.

– Вот и ответ. Король-Солнце наконец договорился с Каллагом о Танцорах и передает Каллагу их политические полномочия, которых тот давно требовал. Витесс, желая предотвратить это, поддержал Танцоров и похитил с их помощью тебя.

– То, что я сижу в витесской камере, не остановит самого Гордона или кого-то из его сыновей от подписания договора.

– Да неужели? – усомнился Эгон. – Вижу, дядя не разъяснил тебе твою роль в происходящем.

– Какая у меня может быть роль? Я только что с Марса.

Эгон склонил голову набок, напряг слух. Услышал и Кемаль: шаги в коридоре.

– Думаю, тебе ответит кто-нибудь более сведущий, чем я, – сказал бородач.

Дверь отворилась, и вошел охранник. Его оттолкнула Дьюэрни, нетерпеливо переминавшаяся позади.

– Так не пойдет! – набросилась она на Зака, который шел следом. – Нельзя держать нашего представителя в камере, как обычного уголовника! Это оскорбляет Танцоров!

Кемаль сперва решил, что речь об Эгоне, но, когда Дьюэрни приблизилась к принцу и помогла встать, осознал, что она имела в виду его.

– Ошибочка вышла, – сказал в свое оправдание Зак. – Я велел отвезти его в больницу, а не в тюрьму. – Кемалю же он заявил: – Приношу глубочайшие извинения, ваше высочество. Позвольте проводить вас в заранее приготовленные апартаменты.

– Я не собираюсь здесь оставаться! – в смятении вскричал Кемаль, менее всего расположенный воспользоваться витесским гостеприимством.

– Давайте обсудим это в другом месте.

Кемаль насупился.

– За что вы посадили этого человека? – указал он на Эгона. – Музыкантам всегда разрешали свободно перемещаться между меркурианскими аркологиями.

– Со времен правления короля Оссипа порядки изменились, – ответил Зак. – Но это неважно. В знак хорошего отношения к вам я его выпущу. Охрана, проследить! Итак, позвольте мне сопроводить вас лично.

Кемаль поблагодарил Эгона кивком и разрешил вывести себя из камеры. Дьюэрни уже успела обогнать их с Заком на несколько шагов. Девушка все еще злилась. Бывала ли она другой? Умела ли улыбаться? И что имела в виду, когда назвала его представителем Танцоров?

Зак восстановился в роли вожака, вывел Кемаля и Дьюэрни из тюрьмы и препроводил их в электромобиль с куполообразным верхом. Он задал маршрут, и машина сама устремилась по монорельсу, который связывал все районы Витесса.

Город в Садках не был похож на марсианские. Он представлял собой трехмерную структуру, прошитую монорельсами и лифтами на всех уровнях. Огромные колонны возносились на сотни метров, поддерживая надстройку. Весь город был освещен сверху. Зак пояснил, что освещение воссоздает земной циркадный ритм. Искусственные облака рассеивали свет и уменьшали яркость. Строители создали и ветер. Посреди города находился Центральный пруд – искусственное озеро, где плавали на лодках, купались и даже рыбачили. Не забыли и про закаты с рассветами.

Сам город был красив; изящные здания чередовались с гидропонными огородами, в которых витессцы выращивали значительную часть своих продуктов. Имелся даже ухоженный лесопарк.

Одним неустранимым явлением была слабая постоянная вибрация, сопровождавшая пассажиров, куда бы ни направились. Это был звук подвижного города, все глубже зарывавшегося под землю и ветвившегося по системе пещер. Свой вклад в эти фоновые гул и вибрацию вносили также промышленных размеров генераторы воздуха и кондиционеры. Температура почвы вне города постоянно держалась на уровне трехсот градусов по Фаренгейту – жарко, но допустимо для машин жизнеобеспечения. В центре Витесса Кемаль увидел переполненные бары и салуны, кофейни и площади. У многих людей был отсутствующий вид. Они, казалось, прислушивались к моторам, ибо надежды и страхи горожан определялись изменением звука. Тревога, разлитая в воздухе, была почти осязаемой, и у Кемаля возникло впечатление, что город готов взорваться.

Электромобиль остановился, и Зак с Дьюэрни ввели Кемаля в огороженный стеной сад. У Кемаля с трудом укладывалось в голове, что он находится в стесненном и, если верить Эгону, отчаявшемся подземном городе.

Здесь-то, конечно, было просторно и уютно. По гладким камешкам струился прозрачный ручей, а зелень была тронута осенью. Чуть дальше стоял деревянный мостик (древесину импортировали с Земли), имевший вид случайный и пасторальный. Кемаль подумал, что это подходящее местечко для свиданий и уединенных прогулок – или, быть может, для тюремного заключения.

Зак провел Кемаля через сад в многокомнатный номер люкс, весьма богато украшенный, с пышными диванами и высокими стульями.

– Все это ваше, пока вы у нас, – сказал Зак. – Считайте это гостиницей высшей категории. Вон там на комоде – меню. Полная стирка. Компьютерный терминал для заказа любых услуг. Может, хотите вздремнуть? А после пообедаем втроем и все обсудим.

– Вы собирались объяснить мне происходящее, – напомнил Кемаль. – Я так и не понимаю, почему меня задержали.

– Все очень просто, мой мальчик. – Улыбка Зака была светла настолько же, насколько мрачной оставалась мина на лице Дьюэрни. – Договор между вашим дядей и Каллагом неприемлем для Витесса. Дело в том, что по его условиям политический контроль над Танцорами передается Каллагу. А этого мы допустить не можем – правда, Дьюэрни?

Дьюэрни не ответила, но насупилась еще больше, хотя это казалось невозможным.

– Неужели вы всерьез считаете, что мое похищение удержит дядю от подписания любого договора, какой ему нужен? – спросил Кемаль.

– О да, – ответил Зак. – Полагаю, что удержит. По крайней мере, на время. Танцоры по закону не подчиняются никаким договорам без одобрения и подписи их представителя. Коль скоро последний – у нас, ее будет трудно добиться.

– Это я-то их представитель?

– Совершенно верно.

– Должно быть, вы меня с кем-то спутали.

– Вовсе нет. Похоже, что Гордон и впрямь задумал всех провести. Он даже вам не сказал, что вы являетесь законным представителем Танцоров. Это честь, которую вы напрямую унаследовали от вашего отца, Оссипа, величайшего среди них.

Кемаль вытаращился на Зака, пытаясь собраться с мыслями. Он только что получил долю отцовского наследства, которой не ждал и не хотел: обязательство.

– Почему у тебя всегда такой сердитый вид? – спросил Кемаль у Дьюэрни, смотревшей в окно на толпы идущих по своим делам горожан.