Айдол-ян. Часть 4. Смерть айдола - Андрей Геннадьевич Кощиенко

(Позже. ЮнМи, войдя через главный вход в агентство, с интересом смотрит по сторонам)

А меня, значит, нет. – констатирую я, – Большое фото «BangBang» есть, плюс цветы рядом с ним. Есть так же ростовое фото БоРам и цветы вокруг него также имеются. А меня нет. Наверное, решили не тратиться, раз я собрался отсюда делать ноги. Но всё равно. Могли бы фото автора этих хитов тоже поставить рядом. Не разорились бы…

(несколько позже)

– Обнимашки! – кричит БоРам и, раскинув руки в стороны, бежит ко мне на носочках, мелко семеня ногами. – Обнимашки!

Бамц! Втыкается она в меня и обхватывает руками.

…

– Давайте репетировать! – требую я у столпившейся вокруг меня группы. – Времени совсем нет.

– Потом всё расскажешь, да? – спрашивает БоРам, смотря на меня снизу-вверх.

– Я уже всё сказала. – говорю я. – Суд признал меня невиновной, а подробности слишком гнилые, чтобы вспоминать их запах. Давайте работать. Где наш хореограф? Хочу показать ему, что мне нужно.

– Он ждёт тебя вместе с продюсером. – сообщает мне из-за моей спины ЁнЭ.

(позже. Зал для занятий хореографией в агентстве. Только что закончились совместное прослушивание и просмотр представленного варианта выступления)

– Опять за ночь написала? – спрашивает ЮСон и переводит взгляд с меня на ЁнЭ, словно говоря ей – «будешь свидетелем».

– Да. – отвечаю я.

Угу. – мычит в ответ мне директор и, засунув руки в карманы брюк, с многозначительным видом начинает качаться вперёд-назад, переваливаясь с пятки на носок. Наступает тишина. Все почтительно ждут, что скажет начальник, который, похоже, никуда не торопится. В конце концов, мне надоедает, пока он устанет смотреть вдаль.

– Я выполнила своё обещание, господин директор. – говорю я. – Хотелось бы получить обещанное от вас.

Пфф… – выдыхает директор, выходя из задумчивости.

– Ещё нет. – говорит он, переводя взгляд на меня. – Нужно сначала показать военным. Если они согласятся включить это в концерт, тогда – да.

Пфф… – теперь уже выдыхаю я.

– Сыро всё. – говорит ЮСон. – Твои сонбе вразнобой руками двигают. Наверное, будет лучше тебя без подтанцовки выпустить…

Пффф… ну и ладно. Тогда вся слава достанется мне.

Время действия: тот же день

Место действия: кабинет генерала Им ЧхеМу

– Почему? – подняв глаза от листка с приказом, из которого он буквально вот только узнал, что проведение торжественной церемонии поручается ему, спрашивает генерал. – Что случилось с министром обороны?

– Пока официального объяснения нет, есть только слухи, – отвечает адъютант, на которого обращён взгляд генерала. – Первые, не проверенные.

Генерал кивает.

– Какие слухи? – спрашивает он.

– Говорят, министр обороны Пак ГёнДу, узнав о том, что награждаемую судили по подозрении в воровстве, решил отказаться от чести вручения наград и присутствия на церемонии…

Им ЧхеМу неподвижно сидит за столом, обдумывая услышанное. Адъютант, стоя у стола ждёт приказаний.

– Генерал ГёнДу – отказался… – наконец, неспешно повторяет ЧхеМу. – Значит, всю ответственность мне придётся взять на себя…

– Срочно внесите изменения в протокол проведения церемонии и дайте мне. – отдаёт он приказание. – Потом новую версию нужно будет разослать всем, кто должен об этом знать. Делайте срочно, времени совсем нет.

– Так точно! – отзывается адъютант, быстро записывая.

– И, после церемонии… Запиши ещё. – говорит генерал. – Обратись к юристам, пусть подумают, как можно избавиться от Пак ЮнМи, уволив её в запас…

Адъютант понимающе кивает, продолжая записывать.

– Думаю, самым понятным для всех, – будет обосновать это состоянием здоровья. Очевидно, что после ранения оно у неё пошатнулось…

– Осмелюсь заметить, господин генерал. – перестав писать, подаёт голос адъютант. – Характер ранения Пак ЮнМи относится к типу лёгких и комиссовать военнослужащего на этом основании будет затруднительно…

– Вот я и говорю, – пусть юристы думают. – отвечает генерал. – Чтобы к моему возвращению из Франции у них был готов один или два варианта, как это можно сделать…

Адъютант ещё несколько раз чиркает в блокноте и, подняв взгляд, встречается им с глазами генерала.

– Всё-таки армия – это не музыкальное агентство. – говорит ЧхеМу, решив, что видит в глазах подчинённого вопрос и желая объяснить, почему нужно поступить так. – Слишком много забот и непонятных проблем для людей, которые всю жизнь учились другому. А решать проблему нужно правильно, иначе не будет результата…

Адъютант согласно кивает.

– Мне только что пришла в голову мысль, – делится ЧхеМу, – что ЮнМи следует беречь слух, раз она музыкант. Пусть юристы посоветуются с врачами и рассмотрят вариант возможной глухоты. Возьми это под свой контроль.

– Понял вас. – вновь начиная записывать в блокнот, отвечает адъютант.

– Министр Пак ГёнДу одобрит подробное решение… – сделав паузу, добавляет генерал.

Адъютант согласно кивает.

(тот же день)

Официальная часть награждения завершилась. Двухстворчатые двери в зал, в котором она проходила, открываются и в просторное фойе начинает неспешно выходить приглашённая публика – офицеры Объединённого комитета штабов, представители Министерства обороны, люди из правительства. Двумя отдельными неравными кучками, в разное время, через дверной проём проходят семьи ЮнМи и ЧжуВона. Проходят вместе со своими, только что награждёнными детьми. Выйдя из зала, они расходятся в стороны, не приближаясь друг к другу. На груди ЮнМи заметна одна поблескивающая награда, у ЧжуВона – две.

(немного позже)

– Уважаемая семья. – обращается ЧжуВон к своим родственникам, используя вместо слова «семья» корейский термин, в дословном переводе звучащий как «внутренний мир». – Представляю вам «девушку» Пак ЮнМи…

Слово «девушка» тоже «не совсем девушка», а «женщина, которую я знаю», в дословном переводе.

«На кой чёрт он использует такие хитрые речевые обороты?» – думаю я о ЧжуВоне, одновременно при этом кланяясь. – «Нельзя, что ли, просто сказать – познакомьтесь, это ЮнМи?».

Выпрямляюсь и встречаюсь глазами с холодным взглядом отца ЧжуВона. Очевидно, что он не в восторге