Герцог-пират - Джо Беверли

Очень надеюсь, что все присутствующие в доме дамы окажутся невиновными.

– Вы поможете в этом, сэр. – Белла поняла, что прямо сейчас может убить двух зайцев одним выстрелом. Она осторожно высвободила свои руки. – Здесь есть маленькая комната, – сказала она, открывая замаскированную дверь в кладовую. – В основном там бумага, чернила и тому подобное, но есть коллекция всех выпусков писем леди Фаулер. Я уверена, что они послужат доказательством того, что ни у кого здесь не было предательских намерений.

Она вошла в комнатку, ощущая, что он следует за ней. Но потом поняла кое-что – нечто такое, от чего у нее скрутило живот. Теперь Торн знает, насколько она глупа, и, кроме того, он видит Беллону Флинт – во всей ее красе, с бородавками и всем прочим!

Белле потребовалось все ее мужество, чтобы повернуться к нему лицом.

Когда она это сделала, то увидела, что Торн стоит и улыбается.

– Белла, вы меня постоянно удивляете.

– А вы сумасшедший!

– Не пытайтесь сердиться на меня. Кажется, я собираюсь спасти вас уже в третий раз. Какое я получу за это вознаграждение?

– Скорее всего, это будет веревка палача.

– С какой стати мне это грозит?

– За то, что выдаете себя за своего брата. Здесь, в Лондоне, в разгар расследования государственной измены!

Торн был ошеломлен – такое с ним случалось впервые. Он был так потрясен, обнаружив Беллу здесь, так боялся за нее, что не понял – она не увидела в нем капитана Роуза. Нет. Белла считала его герцогом, пока он сам не оказался настолько глуп, что выдал себя.

Кем бы ни был «он сам» в этот момент.

Стать Торном и заставить ее задрожать от его имени.

Или стать Айторном и раскрыть ей обман, который он разыграл. Открыться здесь и сейчас, без всякой хитрости или подготовки.

– Вы должны понимать, чем рискуете, – сказала она, хмуро глядя на него. Это выглядело весьма волнующе из-за зачесанных назад волос, сходящихся бровей и бородавки.

– Конечно, – машинально ответил он. – Но это неважно.

– Не важно? Только вчера я прочитала в газетах, что Айторн присутствовал на каком-то благотворительном мероприятии в школе Чипсайда. Кто-то заметит, что вас двое.

– Да, но кто поймет, кто из нас настоящий герцог?

Белла закатила глаза.

– Однако сейчас вы можете быть полезны, – сказала она, удивив его. – Продолжайте давать указания Беллоне еще минутку. – Она отвернулась и выдвинула ящик стола.

Торн уставился ей в спину и с трудом подавил смех. Белла Барстоу действительно была самой удивительной женщиной, которую он когда-либо знал. Ему пришлось напрячь мозги, чтобы придумать какие еще указания дать Беллоне.

– Возможно, вам следует достать все эти копии писем леди Фаулер, мисс Флинт.

Белла указала на несколько коробок на полке и продолжила рыться в бумагах в ящике.

Покачав головой, он взял коробку и открыл ее.

– Сколько их там? – спросил Торн.

Она достала несколько листов и, просмотрев их, ответила:

– Я не уверена, но леди Фаулер начала писать свои послания вскоре после смерти своего мужа. А это было уже десять лет назад.

Торн увидел, что в коробке действительно было по одному экземпляру каждого письма. Все они были написаны довольно четким почерком.

– Это оригинальные архивные письма, написанные рукой самой леди Фаулер?

– Я не уверена, но предполагаю, что самые старые – да. – Белла подошла к нему с бумагами в руках и посмотрела на письмо. – Да, это ее почерк. Думаю, письмо было написано какое-то время назад. В последнее же время ее почерк становился все более неразборчивым. А потом она и вовсе стала надиктовывать свои послания.

– Что это у вас? – тихо спросил Торн, взглянув на бумаги, которые она держала в руках.

– Это списки с адресами людей, которым леди Фаулер отправляла свои письма. Я должна уничтожить их.

Торн выхватил бумаги у нее из рук.

– Не нужно этого делать. Это серьезное правонарушение.

Белла успела ухватить конец одной из бумаг и прошипела:

– Большинство из этих женщин ни в чем не виноваты. И никогда не имели революционных наклонностей.

– Тогда им ничего не угрожает.

– Так же как нам?

– Вас нельзя назвать абсолютно невиновными…

– Простите, ваша светлость?

Они замерли, услышав голос Нормана из соседней комнаты.

Белла умоляюще посмотрела на Торна.

Имея всего секунду на принятие решения, Торн засунул бумаги за пояс своих брюк, спрятав их под сюртуком. Он успел это сделать прежде, чем вошел Норман, подозрительно хмурясь.

– Что это за место? – спросил он.

– Для меня оно тоже стало открытием, – сказал Торн, с трудом возвращая себе герцогскую надменность. – Всего лишь кладовая. Мисс Флинт была столь любезна сообщить мне, что здесь хранятся оригиналы всех писем леди Фаулер. Я полагаю, их следует забрать. Они могут пригодиться в качестве улик.

– Совершенно верно, – сказал Норман, забирая коробку у Торна. – Я думаю, было бы лучше, если бы вы предоставили осмотр этой комнаты моим людям, сэр.

– Согласен с вами. Но я считаю, что нам стоит поблагодарить мисс Флинт. Без ее добровольной помощи, возможно, прошло бы немало времени, прежде чем нам удалось бы найти эту комнату.

Губы Нормана сжались, и он посмотрел на Беллу с усмешкой. Торн это заметил и выругался про себя.

– Ваша помощь будет принята к сведению, мадам, – сказал Норман.

Белла выглядела непоколебимой.

– Очень надеюсь на это. Я уже говорила вам, мистер Норман: если вы будете считать меня и других дам своими союзницами, дело сдвинется с мертвой точки.

– Будьте добры, вернитесь в гостиную, мисс Флинт, – рявкнул Норман.

Белла, игнорируя приказной тон Нормана, посмотрела на Торна.

– Вы тоже этого хотите, ваша светлость?

Торн хотел сказать «нет» – отчасти чтобы позлить Нормана, а отчасти просто для того, чтобы провести с Беллой еще немного времени. Но следовало вести себя осмотрительнее.

– Да, пожалуйста, мисс Флинт. – Торн сопроводил свои слова поклоном.

Она присела в реверансе, который был одновременно элегантным и дерзким, и удалилась, выпрямив спину. Это была его Белла, такой он ее и запомнил.

– Хитрая женщина, – пробормотал Норман. – Она не так проста, как кажется.

– Вы имеете в виду, что она очень умна?

– Женщины не бывают умными.

– Ох, сэр, боюсь, что вам очень многое еще предстоит узнать в этой жизни. Но вернемся к делу – сейчас меня интересуют две женщины, прячущиеся в своих комнатах.

– Они обе были очень расстроены, ваша светлость.

– И вы верите в слезы женщин больше, чем в их интеллект?

Торн увидел, что Норман хочет возразить против слова «интеллект», но не сделал этого.

– Это вполне естественно для женщины – упасть в обморок в подобной