Аристократ из другого мира 1 и 2 - Алексей Калинин

та самая заветная красная точка. Приглядевшись, я узнал номера «Феррари», кивнул Мрамору и Мизуки, после чего операция началась.

В принципе, в моём мире подобная подстава стала уже классикой. Не один человек попался на неё. Когда «гонщик» куда-то торопится и к тому же находится один за рулем, то становится идеальной жертвой для подставщиков. Обычно работают в паре и на двух-трехполосной дороге.

Тот, кого должны ударить, идет в левом ряду, а вот «загонщик» справа. «Загонщ»к" начинает притормаживать, а тот, что слева, подставляет бок под удар перестраивающейся жертвы. Потом идут крики, заламыванье рук и стенанье о драгоценном грузе, имеющем невероятную стоимость. И обычно это психологическое воздействие направлено на то, чтобы сделать кошелек жертвы как можно легче. И, желательно, без вмешательства полиции!

Так же получилось и в этот раз. Харуку начала игру в перестроение, торопясь обогнать притормаживающий правый ряд, а тут я как раз её и поймал. Резкое буцканье и ощутимый толчок дали понять, что рыбка на крючке. Теперь осталось только вытащить её на берег.

Я видел в зеркале расширившиеся глаза Харуку. Действительно, она не ожидала, что черная «Ламборджини» даст по газам и подставит бок под удар. И ведь не докопаешься — надо было сперва меня пропустить, а уже потом перестраиваться.

Ламба заморгала аварийкой и понемногу перестроилась вправо, на обочину. Рядом со мной остановились Мрамор с Мизуки и Харуку. Девчонка не стала топить вдаль. Видимо, дорожила правами. Конечно, кругом одни камеры — даже если уедешь, то скрыться не удастся, а наказание будет гораздо серьезнее.

Я вышел из машины и, как положено ударенному в аварии, пошел осматривать повреждения. Да уж, бочина Ламбы имела неприглядный вид. «Феррари» тоже выглядела не очень — фара разбита, бампер лопнул и вогнулся внутрь, крышка капота слегка изогнулась.

— Ну как так-то, а? — со вздохом произнес я, почесывая затылок.

— Хинин? Откуда у тебя такая дорогая машина? — холодно спросила Харуку, когда грациозно вылезла наружу из своего автомобиля. — Ты бы в жизнь не заработал даже на зеркало от этой тачки.

Едва не процедила сквозь зубы. В её голосе слышалось такое презрение, что я едва не присвистнул. Надо же, какое аристократическое поведение по отношению к низшей касте… Прямо так и захотелось взять в руки какую-нибудь какашку и размазать по холеному лицу, чтобы поняла, что разговаривает не с червяком, а с человеком!

— Я хорошо вожу, вот и беру подработку по перевозу груза, — пожал я плечами. — До этого раза никогда в аварии не попадал…

— Да? Не попадал? А сейчас что ты натворил? — воскликнула Харуку, оглядывая повреждения своей машины. — Зачем ты стартанул вперед?

На девушке была надета легкая маечка цвета спелой ржи, ветровка с блестящими клепками. Рваные джинсы облепляли стройные ножки и охотно демонстрировали подтянутый зад, когда Харуку нагнулась над капотом, осматривая повреждения.

— Что значит «зачем»? Я ехал по своей полосе, никого не трогал, соблюдал дистанцию и тут ты в меня впилилась, — протянул я. — Или ты хочешь меня выставить крайним?

Из «Камаро» вылезла Мизуки. В своём строгом деловом костюме и черных узких очках она смотрелась внушительно. Не менее внушительно смотрелся и Мрамор, которого я с трудом уговорил надеть костюм и собрать вечно косматые волосы в хвостик.

— Что у вас случилось? — проговорила Мизуки ледяным голосом.

— Вот, — развел я руками, показывая повреждения.

Уголок рта Мизуки дернулся. Она явно ожидала увидеть меньшие повреждения дорогой машины. Но, раз уж гулять, так гулять — железо дело наживное, а вот эффект должен быть хорошим.

— А что с вазой? — спросила Мизуки.

— Да что с ней будет, — я подошел к багажнику, открыл и поднял крышку. После этого театрально охнул.

— Мне не нравится звук, который вылетел из твоего рта, — процедила Мизуки.

Она подошла ко мне и уставилась на разбитую вазу так, как будто смотрела на самое ужасающее зрелище на свете. Мизуки протянула руку и вытащила один осколок вазы.

— Госпожа Мизуки, я не виноват, — проговорил я.

— А кто виноват в уничтожении бесценной вазы династии Минь? Кто виноват в том, что подарок клана якудза Казено-тсубаса не будет доставлен клану якудза Хотомикана в качестве подарка к примирению сторон? Кто виноват в том, что скоро весь Токио потонет в крови? — чуть ли не прошипела Мизуки.

Я краем глаза наблюдал за Харуку. С каждым новым словом она всё глубже и глубже втягивала голову в плечи.

— Госпожа Сато! Госпожа Сато! — подошел к нам Мрамор с телефоном в руках. — На камере заднего вида видно, что это «Фера» шлепнула «Ламбу». Хинин вел машину по всем правилам.

Мизуки мельком взглянула на телефон в его руках, а потом повернулась к Харуку:

— Девчонка, ты знаешь, что только что сделала?

Прошипела она это таким тоном, что даже у меня мурашки по коже побежали. Явно подпустила в голос боевого духа — недаром же Харуку побледнела так, что стала похожа кожей на пузо белуги.

— Я… я… — начала было Харуку.

— Да, якудза, — кивнула Мизуки. — Я наняла этого хинина для перевоза важного груза, а ты его разбила. Теперь ты должна клану Казено-тсубаса-кай очень и очень большую сумму денег. И это уже не говоря о том, сколько ты будешь должна клану Хотомикана. Они вряд ли слезут с тебя и твоего рода, пока не получат столько, сколько посчитают нужным. Судя по Фере у тебя денежки водятся, так что будь готова отдать последнее! Мы вас пустим по миру с протянутой рукой!

Харуку растерянно смотрела по сторонам. Мы встретились взглядами и что-то дрогнуло у меня внутри. Закошмарила Мизуки девчонку. Теперь это уже не царица Савская, как в тот момент, когда она вылезла из тачки, теперь это уже испуганная и осознавшая весь ужас происходящего молодая девчонка. Вот-вот расплачется…

— Мизуки-сама, это я виноват, — вырвалось у меня неожиданно. — Я нечаянно подставился под удар и не увидел, что госпожа Кобаяши уже начала перестроение.

— Что-о-о? — протянула Мизуки.

Для неё это тоже было неожиданностью. Я незаметно подмигнул ей левым глазом, чтобы Харуку не видела.

— Я… я не хотел. Так само получилось, — поклонился я. — Прошу простить меня и не судить строго.

— Не судить строго? Да знаешь ли ты, хинин, что из-за тебя теперь может начаться