Жить Значит Умирать - Джоэл Макайвер

class="p">Кирком к ним домой несколько дней спустя. “Там был репортёр из “The Oakland Tribune”,

который говорил с нами, и, кажется, сделал один или несколько снимков”. Гарольд

добавляет: “Местная газета выпустила заметку под названием ‘Рок-звезда из Кастро

Уэлли погибла в автокатастрофе’, и Конни Бёртон, старшая сестра Клиффа, сильно

расстроилась. Она позвонила в газету и сообщила, что Клифф не любил, когда его

называли рок-звездой. Это была самая безумная вещь, какую только можно сказать о нём,

его раздражало всё, что относилось к синдрому рок-звёзд как таковых. Он был самым

анти-звёздным человеком, которого можно представить. Даже когда они стали набирать

популярность, он остался приземлённым человеком”.

Один репортер из местной газеты написал, довольно странно, что Клифф был

“местным парнем мирового класса”. Газета писала, что он обожал Баха, мексиканскую еду

и свой родной город. По словам его родителей, “Клифф был очень заботливым и

внимательным сыном. Из-за того, что он выступал, он спал днём и ложился заполночь,

при этом никогда нас не будил. Однажды ранним утром к нам пришёл маленький

мальчик и хотел, чтобы Клифф подписал его футболку. Клифф, пошатываясь, вышел на

порог, он едва мог видеть, и сказал: ‘Конечно, я подпишу её’”.

Также была была использована цитата Конни: “Однажды я позвонила ему и

спросила: ‘Каково это быть рок-звездой?’, и он пришёл в ярость. Он попросил меня

больше никогда так его называть ”.

Смятение, вызванное внезапной смертью близкого человека всегда нелегко

перенести, и смерть Клиффа не была исключением. Корин Линн пришлось сдать свой

билет на самолёт до Нью-Йорка, где она планировала встретить группу по возвращении

из Европы, и для того, чтобы это сделать, ей пришлось подтвердить авиакомпании факт

смерти Клиффа. Задача была не из легких.

Кроме того стоял вопрос о личных вещах Клиффа; как о тех, что находились в доме

его родителей, так и о находившихся в европейском туровом автобусе, которые позже

вернули семье Бёртона. “Джэн раздала много его вещей” – говорит Корин. “Я знаю, что

Одри Кимболл досталась одна из его бас-гитар. Она стала одной из моих лучших подруг.

Она встречалась с Клиффом несколько лет до того, и они остались близкими друзьями.

Она была такой классным, весёлым человеком. Тем не менее, Джэн оставила у себя его

Рикенбакер, он всегда висел в гостиной комнате”.

Джэн также нашла подарок для Корин в вещах Клиффа: ювелирное украшение,

которое он приобрёл для неё во время турне. “Он любил Дублин” – говорит Корин, “и

обожал Ирландию. Мне нравилось всё, что было связано с кельтами – кельтская музыка,

кельтские мифы, кельтские исследования, кельтская история, и он сказал, что купил мне

кое-что в Дублине, но не скажет, что именно. Когда вернули его вещи, его мама сказала:

162

TO LIVE IS TO DIE

‘Я думаю, что это предназначалось тебе’. Это красивое ожерелье с кельтским крестом,

очень изящное, но при этом не слишком вычурное”.

По просьбе Бёртонов Корин прожила у них почти год. За это время она очень

хорошо их узнала и вспоминает как исключительных людей. “Рэю и Джэн пришлось

через многое пройти, им оказывали просто тонны поддержки. У них были прочные

взаимоотношения между собой, они очень поддерживали друг друга. Рэй был тихой,

интроспективной личностью, очень любил классическую музыку. Очень умный и

интересующийся политикой, он ненавидел Рейгана. Он многое рассказал мне из истории.

У нас с ним была общая любовь к истории, археологии и астрономии. Джэн была горячей,

страстной женщиной, они уравновешивали друг друга. Его мама очень любила музыку

кантри! Она была скорее экстравертом”.

Корин рассказывает забавную историю о матери Клиффа. “Как-то Росс Халфин, дай

Бог ему здоровья, прислал самые лучшие фотографии Клиффа и группы родителям

Клиффа. Они играли концерт в Айове, на котором «Aerosmith» выступали в роли

хэдлайнеров. Росс сделал фотографию Стивена Тайлера и Ларса, и Джэн Бёртон говорит:

‘А кто эта индийская женщина рядом с Ларсом?’ В то время Стивен носил бусы и повязку

на голове. Это было чертовски смешно! Кажется, я смеялась минут двадцать. В этом была

вся Джэн”.

Одним из самых печальных аспектов