Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари - Сергей Кузнецов

На архитектуре васильевского дома, который являлся собственностью князя А.Г. Щербатова, сказались англофильские воззрения его супруги Ольги Александровны, урожденной графини Строгоновой. Как и брат, граф Сергей Александрович, она, в полной мере сохраняя патриотизм, видела в Британской империи образец для империи Российской. Абстрагируясь от национального характера дома, можно заметить, что его замковый характер в полной мере соответствовал желанию владельца жить подобно древнему князю во главе дружины, правда, склоняясь в силу еще полностью не изжитого космополитизма перед английскими установлениями в быту. Строительством собственного «замка», как и возведением любого другого дома иным владельцем, Щербатов и его супруга выказывали претензии на новую ветвь рода. Это нормальная претензия. Другое дело, что облик этого конкретного здания предвещает защиту от врагов и тем самым является предсказателем грядущего смутного времени. Наше знание «феодала» показывает, что он действительно был мудрецом и на самом деле предвидел политико-экономическое развитие России.

Глава 5

Ограбление

По иронии судьбы, именно граф С.А. Строгонов, в начале 1880-х яростно выступавший, вслед за дедом, графом Сергеем Григорьевичем, против введения в России парламентаризма, против разрушения крестьянской общины и люмпенизации города, спустя тридцать лет, лишившись части своего имущества, должен был убедиться в своей правоте, в пагубности выборного начала для страны. В ночь с 3 на октября 1912 года домовую контору его дворца ограбила шайка, в составе которой находился бывший депутат Государственной думы.[184]

Пять лет назад, весной 1907 года, в Санкт-Петербург в качестве депутата от крестьянской курии триумфально прибыл 30-летний Алексей Федотович (Тимофеевич) Кузнецов, потомственный кузнец Тверской губернии, обещавший землякам содействовать передаче земли от помещиков крестьянам. Он стал депутатом небольшой фракции эсеров, но, несмотря на некоторые способности к ораторству, к законодательной деятельности оказался не готов. Попав несколько раз в неприятные истории, ему пришлось сложить с себя полномочия еще ранее того, как II Государственная дума была распущена 1 июня 1907 года.

Вернувшись на родину, он пожелал вернуться к своему ремеслу. Кузнецова вскоре за какую-то кражу арестовали и посадили в тюрьму, где он пользовался особым уважением за необыкновенный факт (депутатство) своей биографии. Проведя в заключении два года, он близко сошелся со знаменитым медвежатником, колоритным латышом Яном Петерсом по кличке Васька Страус (Штраус). Это знакомство сыграло решающую роль в его судьбе после того как манивший его Петербург не оставил ничего иного кроме членства в воровской шайке.

Преступная группа громко заявила о себе летом 1912 года, последовательно разгромив в июле-августе три столичных магазина. И хотя «улов» оказался более или менее значительным только в первый раз (тогда удалось добыть 10 000 рублей), обозначился почерк, замеченный полицией. Дерзкая мысль ограбить Строгоновский дворец возникла у Кузнецова, имевшего кличку «Депутат» и игравшего роль доводчика (наводчика), после встречи с земляком Иваном Чугуновым. Тот, член артели паркетчиков, участвовал в реставрации старинного здания, затеянной графом. Подавленный авторитетом «знаменитого человека», Чугунов за 50 рублей согласился не только составить план домовой конторы, где находились сейфы, но и посодействовать злоумышленникам в проникновении во дворец. Для этой цели был придуман предлог: передача дворнику струбцины, за которой зайдет некий человек, знакомый паркетчика.

Обладая планом и имея повод для проникновения, Кузнецов и Петерс приступили к исполнению довольно примитивного плана. Вечером 3 октября «Депутат», представившись купцом из Соликамска, интересовавшего художественными сокровищами знаменитых Строгоновых, заболтал дворника, и тот, пропустив «Страуса» и его сообщника внутрь, не обратил внимание на то, что они остались внутри, и закрыл на ночь те самые дубовые ворота, которые еще со времен Растрелли охраняли неприкосновенность дома. Примерно в 6 утра Кузнецов открыл ворота, чтобы дать возможность сообщникам покинуть здание с награбленным.

В.Г. Филиппов

Быстрому успеху полиции помогло то обстоятельство, что за ротозейством своего российского коллеги с большим неодобрением следил его иностранный коллега, служащий расположенной напротив Голландской церкви. Именно он дал важнейшую информацию о двух странных беседах людей разного социального положения в тот момент, когда днем 4 октября разразился грандиозный скандал на уровне премьера правительства, атакованного телеграммами графа С.А. Строгонова из Парижа. Чугунов к тому времени покинул артель и ждал только поезда в Торжок, чтобы навсегда покинуть столицу. Сердцем он чувствовал, что оказался втянут в дурное дело.

Дворник, допрошенный самим В.Г. Филипповым, начальником петербургского сыска, рассказал о странном поручении паркетчика и опознал в человеке, приходившим за струбциной, Петерса. Чугунова довольно быстро обнаружили в ночлежке поблизости от Московского вокзала, и он во всем сознался. Но как найти в миллионном городе Петерса и Кузнецова? Для поимки бандитов поставили на ноги всю сыскную полицию. Дежурных агентов послали в увеселительные заведения и рестораны, а также на вокзалы. Под особое наблюдение взяли, в том числе, и подозрительную кухмистерскую «Андрианополь» на Екатерингофском проспекте, владел ею грек Ставринос, подозреваемый в скупке краденого. 15 октября там произвели обыск, который доказал связь владельца с шайкой, но факт причастности к ограблению Строгоновского дворца установить не удалось. Деньги не обнаружили, а сам Ставринос свое соучастие в деле отрицал. Он признал факт наличия у себя в недавнем прошлом крупной денежной суммы, ее он якобы действительно собрал, но уже отослал для помощи воюющим сородичам.

9 октября началась Первая Балканская война. В ней Болгария, Греция, Сербия и Черногория, некогда входившие в состав Османской империи, выступили против нее единым фронтом под названием Балканского союза в попытке расширить свои территории. Когда эти страны возникли, народы, проживающие в них, оказались разделенными. Часть из них по-прежнему проживала в Турции. Греки стремились создать Великую Грецию, болгары — Великую Болгарию, сербы — Великую Сербию.

Связь Ставриноса с шайкой удалось обнаружить из-за жадности «Депутата». В одну из меняльных контор явился прилично одетый мужчина. Его допросили и, в конце концов, тот назвал человека, который его послал. На очной ставке строгоновский дворник подтвердил, что встречался с этим человеком. Выяснилось, что десять процентных бумаг Кузнецов утаил от товарищей, что и сыграло роковую роль в раскрытии всего преступления, ибо всю остальную добычу они обменяли через посредников. «Депутата» арестовали в ресторане, где он кутил с женщинами. Во время ареста вор находился в нетрезвом состоянии и пришел в себя только на следующий день уже в сыскной полиции, которая испытала особую гордость от поимки необычного преступника.