Собрание сочинений. В 4-х т. Т.3. Грабители морей - Луи Жаколио

— Послушайте, любезный сэр, — настаивал Грундвиг, верный слуга Фредерика Бьёрна, — милорд герцог уполномочил меня не только заплатить полтора миллиона франков за убыток, причиненный вам катастрофой, но и выдать вам вперед три миллиона франков за перестройку «Дяди Магнуса».

— Очень заманчивое предложение, мистер Грундвиг, — отвечал Прескотт, — очень заманчивое, но я все-таки не могу его принять. Наша фирма имеет в настоящее время заказов на сто миллионов франков. Мы не можем ими рисковать, как вам угодно.

На этом разговор и был покончен.

Полгода спустя «Дядю Магнуса» перестроила фирма «Братья Бернс», и уже все было готово к спуску. Верфь была окружена усиленной охраной, как вдруг в ночи накануне спуска раздался крик: «Пожар! Пожар!». Построенный корабль был охвачен пламенем; сухой лес, из которого он был построен, вспыхнул, как костер, прежде чем на верфи успели принять меры для тушения огня. «Дядя Магнус» сгорел до основания.

На этот раз фирма братьев Бернс в контракте оговорила, чтобы в случае какого-нибудь несчастья с кораблем, если по следствию окажется, что фирма в нем не виновата, ей была выплачена сполна вся сумма. Таким образом, братья Бернс не пострадали от катастрофы, и весь убыток пришелся на долю заказчика.

Тогда Грундвиг стал советовать герцогу, чтобы он удовольствовался одним из обыкновенных кораблей розольфского флота, но герцог не хотел отказаться от своего первоначального намерения — отправиться к Северному полюсу, экспедиция же эта, по его мнению, могла быть успешной лишь в том случае, если она будет предпринята на специально для того приспособленном корабле.

Все враги герцога Норландского — так, по крайней мере, он думал — были уничтожены одним ударом на таинственном острове «Грабителей морей». Он вернулся в свой древний замок с твердым намерением сдержать клятву, данную им спутнику дяди Магнуса в ту страшную ночь, когда старый Розевель спас Фредерика от смерти и когда Фредерик стал главой рода Бьёрнов.

Грундвиг и Гуттор всячески пытались отговорить Фредерика от поездки к Северному полюсу, но молодой герцог не хотел слушать никаких доводов. Эдмунд и Эрик тоже отговаривали его, но Фредерик стоял на своем.

— Я дал клятву, — твердил он, — и скорее умру, чем сделаюсь первым герцогом Норландским, нарушившим обещание.

— Клятва, данная сумасшедшему и по поводу совершенно безумного дела, не может, не должна иметь силу. Старик из башни давным-давно впал в детство, — возразил Эдмунд.

— Какое мне дело до того, в здравом или не в здравом уме был человек, которому я дал клятву? Ведь я-то сам был в здравом уме, надеюсь, а это только и важно. Если бы задуманное предприятие было еще в двадцать раз труднее, чем оно есть, я и тогда бы не отрекся от данного слова… Наконец, неужели и наш дядя Магнус был не в своем уме, когда говорил своему верному спутнику: «Поезжай, отправляйся за помощью, у меня вся надежда на тебя!» Пусть с тех пор прошло восемь лет, но разве это причина, чтобы оставлять дядю без помощи и на девятый год, а в старости мучиться потом угрызениями совести?.. Вы говорите, что мы рискуем жизнью ради мертвеца; что из этого? Мы, во всяком случае, привезем на родину его останки и похороним их в семейном склепе. Разве это не цель? У меня даже есть предчувствие, что мы за свое доброе дело получим такую награду, какой и не ожидаем… Одним словом, это решено: я пойду до конца, и если мне суждено погибнуть в снегах вместе с дядей, то я умру с сознанием, что моя смерть достойна истинного Бьёрна и что ею я искуплю ошибки своей молодости.

Так говорил Фредерик Бьёрн, и кончилось тем, что братья его преклонились перед такой энергией.

— Ну хорошо, брат, — сказали они с благородной простотой. — В таком случае наше место рядом с тобой. Мы хотим разделить твои труды и опасности, вообще твою судьбу.

После этого разговора Грундвиг и был отправлен в Глазго, важнейший в те времена английский порт, с поручением выстроить там и снарядить корабль по плану, указанному Фредериком. Размеры и прочность корабля выбраны были такие, чтобы он мог сопротивляться не только плавучим льдинам, но и страшному давлению Ледовитого океана, волны которого, замерзая, разбивают самые крепкие китобойные корабли, застигнутые зимой около полюса.

Исполнить такое дело Грундвиг был способнее, чем кто-либо, потому что при покойном герцоге Харальде он всегда заведовал исправлением кораблей розольфского флота.

Пока он жил в Шотландии, занимаясь этим делом, Фредерик Бьёрн с помощью своих братьев и эскимосов, завершал приготовления к экспедиции. Каждому нашлось дело, соответствующее его способностям. Кто дрессировал оленей и собак, кто мастерил сани из оленьих шкур, вымоченных в течение нескольких месяцев в различных жидких жирах, кто заготовлял провизию, которой Фредерик Бьёрн хотел взять с собой лет на пять.

Впоследствии мы увидим, до какой степени разумны и полезны были все распоряжения молодого герцога Норландского.

Все уже было готово, как вдруг пришло известие о вторичной катастрофе с только что отстроенным кораблем. Розольфцы были неприятно изумлены. После первой катастрофы герцог и его братья думали, что неизвестный злоумышленник мстил Прескотту, и не принимали этой мести на свой счет, но пожар, уничтоживший «Дядю Магнуса» не верфи братьев Бернс, не оставлял больше места для сомнений в том, что месть неизвестного злодея была направлена именно против Бьёрнов.

Очевидно, кто-то из врагов уцелел после поголовного истребления «Грабителей» на таинственном острове. Но кто же он был? Это не могли быть ни Пеггам, ни Коллингвуд, ни Красноглазый: их трупы были узнаны и погребены особо. Быть может, это был кто-нибудь из агентов товарищества, решившийся своими силами отомстить за избиение «Грабителей»? В ожидании, когда это обстоятельство разъяснится, герцог Норландский послал Грундвигу приказ заключить договор с третьим арматором, не стесняясь никакой ценой, и затем известить герцога заблаговременно о дне, назначенном для спуска. Фредерик Бьёрн рассчитывал, если обстоятельства позволят, сам отправиться в Шотландию и лично присутствовать при этой церемонии.

Исполняя приказ своего господина, Грундвиг наткнулся на всеобщее предубеждение.

Никто не хотел принимать заказ, опасаясь той же участи, какая постигла фирмы Прескотта и братьев Бернс. Грундвиг предлагал двойную, наконец тройную сумму, но везде получал самый упорный отказ. Утомившись бесплодными переговорами, он уже хотел обратиться к менее значительным, а следовательно, и менее надежным фирмам, как вдруг глава фирмы «Сэмюэл Бартон и К°» по причинам, которые мы раскроем впоследствии, передумал и известил Грундвига, что его фирма согласна взяться за постройку «Дяди Магнуса» по цене три тысячи франков за каждую тонну, вследствие чего общая стоимость корабля доходила до непомерной цифры — три с половиной миллиона франков.