Оборона дурацкого замка. Том 1. Том 2 - Макар Ютин

интересная. Жаль только, что всяких баллонов под давлением здесь тоже не имеется. Зато есть магия! Ну, в смысле, культивация. Может спросить ненароком Мяо… Ба нюй ши, вдруг она знает кого-то, кто мог бы поработать пожарным гидрантом для разгона протестующих... То есть, демонов. Конечно, демонов".

— Ладно, на этом можешь закончить, — Махнул рукой Акургаль, все еще находясь под впечатлением от успехов своего подопечного, — Иди обратно. Там сейчас как раз кашеварит твой любимый соратник. Остальные тоже скоро подойдут, так что пусть разливают сразу на всех.

Пока Саргон шел по казарме, Уру с Иккагецу подозрительно косились на ухмыляющегося подростка. Однако спрашивать ничего не стали. Из центра казармы вообще оказалось плохо видно происходящее во дворе. Может быть решили, что Стас слишком быстро устал?

Бывший чиновник со странным именем Уру лишь улыбнулся в ответ на вопросительный взгляд мальчишки и поманил его рукой:

— Уже готово, можешь приступать. Не волнуйся, не отравлено, — Сощурил он свои раскосые глаза в немудреной шутке… Но с Ма в качестве повара она звучала или цинично, или двусмысленно. Стас не сразу нашелся, что на это ответить, так что решил глубокомысленно промолчать.

— Ну хоть суп здесь дают всем и бесплатно, — Пробурчал он, плюхнулся на привычное место. Плошка жиденькой ухи из непонятно откуда здесь взявшейся рыбы да выданная на сегодня мера риса — вот и вся еда. Нет, еще оставалось несколько полосок вяленого мяса, взятых несколько дней назад со склада, но их Стас предпочел оставить на черный день, благо такая еда может храниться годами.

Конечно, после приставления к ним куратора отряд обещали кормить на убой, но… Даже в прошлом мире подобным словам уполномоченных лиц верить было нельзя. Что уж говорить про этот? Или же — наоборот?

"Ладно, надеюсь в вопросах жизни и смерти они не станут обманывать бедных-несчастных сирот. Меня, например. Или Камея. Тот, наверняка, тоже сиротка. Плак-плак".

Уныло вздохнув над своей порцией, попаданец ссыпал сваренный рис прямо в плошку с супом, тщательно все размешал и только потом приступил к приему пищи. В этом мире так было не принято, но юному воину оказалось все равно. Чай не на приеме во дворце.

Сидящий рядом с ним Иккагецу, конечно, брезгливо скривился, но Стас не обратил на него внимания. Тем более, что бывший чиновник, вопреки ожиданиям, не стал учить "невежу" манерам, лишь пробурчал что-то под нос. "Кажется, ему хватило двух унижений, чтобы не просить третьего. Да и сильной злобой вроде не пышет. Смирился или затаился? Блин, сиди теперь, разгадывай эти шарады. Гребаный Ма, чего тебе нормально на месте не сиделось, без понтов? Десять Алис в твою кроличью нору, придурок! Благо хоть травить меня слишком палевно, а в бою за ним бдит Правило. Вроде как. Кстати о нем…".

— Ты уже видел список, о котором говорил Акургаль? — Поинтересовался попаданец у Уру. Тот вопросительно поднял бровь, но ничего не ответил на такую вызывающую фамильярность. Лишь кивнул куда-то в темный угол и отвернулся. Кажется, его все еще коробила здешняя непосредственность. Пусть уже и не от всех, но от тринадцатилетних пацанов, которые говорили с ним на равных — так уж точно.

Впрочем, мужчина никак не показывал свою неприязнь. И Стас одобрял такую линию поведения. Ситуация казалась неприятной для Уру, но абсолютно справедливой: ДЕЙСТВУЮЩИЙ чиновник имеет право на определенный статус, обращение и лояльность, особенно в "диких" номах, откуда родом и Стас, и сам Уру, и даже Акургаль. А вот "бывший" никак не отличается по статусу ни от Каня, ни от Камея, ни от любого другого новобранца.

"И очень хорошо, что он сам это понимает. Хотя все еще старается держать дистанцию от остальных, но уже меняется", — С ноткой удивления подумал Стас.

Впрочем, изменился не только этот сноб. Абсолютно каждый из сидящих у костра людей что-то вынес для себя после тяжелого боя. Помрачнел и озлобился Юлвей, который теперь все свободное время проводил со своим мечом. Демон-культиватор слишком наглядно показал ему разницу в силах.

Осунулся и как-то поблек Иккагецу, которого с самого поступления на службу только и делали, что макали в грязь. Но только во время волны он понял, ЧЕМ реально чревата размолвка и пренебрежение в отряде. Может поэтому и пошел на такой риск. Растерял свою спесь и ожесточился Уру, переставший вкладывать в свою вечную улыбку издевательский или саркастический оттенок.

Даже Камей стал вести себя по-другому: перестал чураться общества остальных, перестал подначивать и провоцировать своих сокомандников. Меньше стало разговоров об алкоголе, женщинах, каких-то мутных провокаций и ругани со случайными новобранцами из других отрядов. Стас успел оценить степень его серьезности еще в госпитале. Нет, мужик все еще оставался собой, но приоритеты пересмотрел. Понял, наконец, в какое страшное место сумел угодить. И перестал сокрушаться о "воле" и "большой земле".

О Ване и Кане и говорить не стоит. Но если первый за время отсутствия своего приятеля старался составить компанию Юлвею в тренировках, а потом доставал самого Стаса, то последний сгорбился, обрюзг и постоянно медитировал. Причем с мизерным эффектом. Скорее всего, просто пытался успокоиться и найти в себе силы жить дальше, а не решил следовать по пути самого попаданца.

Вдобавок, у всех товарищей Стаса поменялось выражение лица. Оно стало более жестким, непреклонным. Заострились черты, поджались губы, а на дне их глаз время от времени мелькала странная, неприятная эмоция, уже виденная попаданцем у Акургаля раньше. Эмоция зверя, познавшего голод и отчаяние. Загнанная в угол крыса, которая избежала смерти, но теперь видела ее в каждом тупике.

А еще места у костра стало больше. Вань с Канем все также кряхтели на полигоне. Оба показывали худший результат среди всех, кто принимал участие. Юлвей махал мечом, не став даже пытаться освоить разминочный комплекс, Десятник с палкой наперевес наворачивал за Камеем круги и хлестал его хворостиной, Юншэн опять где-то пропадал, а Сянь… Место Сяня отныне навсегда останется пустым.

— Где фармацевт? Я отнесу ему порцию, — Спросил Стас у Ма. Тот было осклабился, готовый выдать новые остроты, но потом наткнулся на стылый взгляд все еще детского лица и смешался.

— Где Юншэн? — Обманчиво тихим, шелестящим голосом повторил свой вопрос Саргон.

— Пусть дождется остальных и ест вместе со всеми, — Буркнул Ма, отводя взгляд. А затем перевел взгляд на стоящего у входа Уру и преувеличенно бодрым голосом громко сказал ему:

— Хей! Как насчет игры в бел-накбу? Один слепой старик из вашего нома здорово научил меня… — Он не успел договорить. Стас коротко,