Операция «КЛОНдайк» - Неонилла Самухина

Он нетерпеливо покосился на суперкомпьютер. Действие газа на Шкирятова закончится не скоро, так что программиста можно было не опасаться, но Круглов не хотел слишком долго задерживаться внизу, чтобы не вызвать преждевременных лишних мыслей у охраны наверху.

«Какой сумасшедший день!» – подумал он и, потянувшись, размял мышцы. Пройдясь по залу, он, вдруг по-молодецки гикнув, выдохнул резко воздух из живота и сделал несколько стремительных движений, имитируя что-то среднее между маваши-гери в прыжке и усира-гери в развороте. Почувствовав, как по встрепенувшемуся телу разлился бодрящий поток разбуженной энергии, он приосанился и вернулся к монитору, проверяя, как идет дело. Да, на диск «тёк» материал, равный по взрывной силе атомной бомбе, и Круглов надеялся, что это станет гарантом его безопасности, а может быть и их с Есенией обеспеченной старости, если, конечно, все будет хорошо и им удастся выбраться из России…

Через полчаса, отключив наполнившийся, наконец, диск от суперкомпьютера, Круглов положил его в «дипломат» вместе с использованным баллончиком из-под газа и респиратором. Внимательно оглядевшись, чтобы невзначай не оставить что-нибудь после себя, он не нашел ничего подозрительного и, тихо выйдя из машинного зала, направился по тоннелю в сторону лифтов.

Поднявшись на поверхность, Круглов вышел из лифта и, кивнув охраннику, спокойно пошел к себе в кабинет. По пути он заглянул в приемную Граховского, в которой за компьютером сидела Есения, видимо, вносившая последнюю правку в свой доклад.

Решив ее не беспокоить, Круглов тихо прикрыл дверь и пошел к себе.

Тщательно проверив еще раз содержимое стола и шкафов на предмет лишних вещей, он сел и обвел взглядом комнату, прослужившую ему ни много ни мало почти тринадцать лет и ставшую почти родным домом. Однако он не чувствовал никакого сожаления, наоборот, он расставался со своим кабинетом с радостью, надеясь, что его будущая жизнь восполнит то, чего он недополучил, сидя в этих стенах. А сюда вселится его «сменщик», которого он лишит удовольствия общения с собой, поскольку их встреча противопоказана его, кругловскому, здоровью, о чем неоднозначно намекнул Гуреев.

«Нет, голуби мои, „слить“ вам меня не удастся, я еще всех вас переживу!» – подумал он со злорадством, поднимаясь из-за стола.

Зайдя в комнату отдыха, он открыл сейф и нажал скрытую в нем кнопку. Часть стены мгновенно отъехала в сторону, открывая небольшое помещение, где у Круглова хранились оружие, яды, химикаты и другие, необходимые в его деле, вещи.

«Пришла пора попрощаться с Граховским…» – подумал Круглов, вынимая из коробки тубу с таблетками нитроглицерина, которые отличались от обычных только дозой – большей в сто раз. Их прием вызовет сильнейший приступ, который, как любит говорить один известный шоумен от политики – «однозначно» закончится для «клиента» летальным исходом, но никому не придет в голову, что это запланированное убийство…

Оставив в тубе одну таблетку, Круглов высыпал остальные в унитаз и, нажав на рычажок, проследил, чтобы мощная струя воды смыла их до конца. Затем, плотно закрыв пробкой тубу с заветной таблеткой, опустил ее в карман.

Постояв минуту в раздумье, он медленно снял со стеллажа мину, и уже без колебаний выставил таймер на сорок восемь часов, после чего спокойно закрыл потайное помещение и вернулся в кабинет.

Окинув его последним цепким взглядом, Круглов взял свой «дипломат» и, выйдя в коридор, запер за собой дверь.

«Ключ заберу с собой! – мстительно решил он. – Пусть мой „сменщик“ не думает, что ему легко удастся попасть в мой кабинет… если от кабинета вообще что-нибудь останется…»

Мысль была по-детски мстительной, но она доставила ему удовольствие, и он несколько раз возвращался к ней, представляя вытянувшееся лицо своего преемника, стоящего на обугленном пороге.

Направляясь к дому Граховского, Круглов совсем не думал о том, что ему сейчас предстоит сделать, а радовался, что утром он от всего этого уедет навсегда и далеко-далеко, одновременно ощущая, насколько ему все здесь осточертело.

Подойдя к дому Граховского и увидев, что света в его окнах нет, Круглов выругался, подумав, что «член корреспондента», как он его называл про себя, уже лег спать и теперь придется его будить, хотя обычно тот засиживался часов до трех ночи, будучи «совой» по натуре. Но стоило Круглову нажать на кнопку почему-то промолчавшего звонка, как дверь тут же распахнулась, словно Граховский ждал, спрятавшись за нею.

– Проходите, Сергей Сергеевич, – пригласил он Круглова, отступая в сторону.

– Вы чего в потемках сидите? – спросил Круглов, заходя в темную прихожую.

– Да вот пробки вылетели, шел включать, а тут в окно узрел, что вы идете, – объяснил ему Граховский. – Вы раздевайтесь пока, я быстро.

Круглов снял полушубок и на ощупь повесил его на вешалку. В доме Граховского он бывал столько раз, что и в темноте мог вполне свободно ориентироваться.

Тем временем Граховский щелкнул кнопкой пробки-автомата, и по всему дому зажегся свет.

– Нужно электрика вызвать, пятый раз выбивает за последнее время, утюг не включить! – возмущенно сказал Граховский.

«Вот она цена за член-корреспондентство, – подумал Круглов с иронией. – Беспомощен в быту, как ребенок! Дел-то там на пять минут…»

– Ну что, завтра летите? – спросил Граховский, приглашая его в гостиную. – Садитесь. Выпьем коньячку?

– С удовольствием, – согласился Круглов и сел, машинально нащупывая в кармане тубу с нитроглицерином. – Да, завтра с утра и летим, нам нужно прибыть до открытия конференции. Есения Викторовна, наверняка, захочет привести себя в порядок в гостинице, ну и вообще… Как вы-то себя чувствуете?

– Если честно – отвратительно! – махнул рукой Граховский, медленно направляясь к бару. – Душит проклятая «жаба», словно лапками за горло уцепилась и наваливается на грудь! Плечо, рука горят огнем, дышать нечем, на одних таблетках и держусь. Боюсь, что придется мне скоро уходить на покой, а то и вообще на погост…

Круглов поднял внимательный взгляд на Граховского, но возражать, как это принято в подобных случаях, не стал, а просто молча наблюдал, как тот неторопливо разливает по рюмкам коньяк.

– Сейчас принесу лимончик, – сказал Граховский.

– Может быть, вам помочь? – предложил Круглов, вставая.

– Нет, нет, это я еще пока сам в состоянии сделать, сидите! – отказался от помощи Граховский и вышел из гостиной.

Круглов быстро огляделся в поисках тубы с нитроглицерином Граховского, но лекарства нигде не было видно.

«Черт, видимо, носит с собой, придется что-то придумывать… – с досадой подумал Круглов. – Не оставлять же на столе свою упаковку…»