Франкенштейн - Стивен Джонс

Барон развернулся на каблуках и исчез в темноте. Гуго, припадая к земле, засеменил следом.

Все еще в тишине Брайан обернулся к Элен и вскрикнул от удивления. Девушка была в обмороке.

С помощью протрезвевшего Тома Дженнера ее быстро отнесли домой и устроили перед огнем в гостиной.

Она горестно рассмеялась, когда Брайан склонился к ней, чтобы пощупать пульс.

— Кажется, обмороки входят у меня в привычку. Брайан жестом отпустил миссис Тревитик, стоявшую наготове с нюхательной солью.

— Откиньтесь и отдохните, Элен. Не тревожьтесь. Но в глазах девушки полыхнуло пламя.

Она схватила и до боли сжала руку Брайана:

— Вы видели его ладонь? Брайан кивнул:

— Вы о странной татуировке? Элен сглотнула, словно от боли:

— Да-да, это она!

— Я удивился, что такое существо, как Гуго, украшает себя татуировками, — улыбнулся Брайан. — Но что с того?

— А шрам вы видели?

— Да.

Девушка прижала ладонь к губам и сдавленно вскрикнула. Встревоженный Брайан склонился к ней:

— Элен, в чем дело?

— Брайан, эта рука… рука! Это была рука отца! Брайан потянулся пощупать ей лоб.

Не слишком горячий. И пульс, хотя и частил немного, не указывал на жар.

— Вы слышали? — настаивала девушка. — Я сказала, это была рука моего отца.

Брайан закусил губу:

— Я вас слышал, но не уверен, что понял. Девушка задохнулась в изнеможении:

— Я сказала не больше и не меньше, чем хотела сказать. Это ужасно! Ужасно!

— Вы хотели сказать, что у вашего отца была такая же татуировка? — с удивлением переспросил Брайан.

Девушка ударила сжатым кулаком по столу:

Рука, татуировка, шрам… не просто похожи, те самые! Именно те!

Брайан взял свою медицинскую сумку и молча начал перепирать содержимое. Достал желтую бутылочку с надписью "Лаудипум" и отсчитал несколько капель в стакан. Потом вызвал тонком миссис Тревитик и попросил принести горячей воды и меда.

Девушка молча наблюдала за ним.

— Послушайте, Элен, у вас был тяжелый день… — начал он.

— Вы считаете меня сумасшедшей? — выкрикнула она.

— Нет-нет, — мягко возразил он, — но то, что вы сказали, невозможно. Хотя татуировка могла быть похожа.

Вернулась миссис Тревитик с чайником. Брайан отослал ее и смешал напиток.

— Это поможет вам успокоиться.

— Но что с этим существом? Вы все равно не верите…

Он жестом остановил ее:

— Я вам верю. Но хочу, чтобы вы отдохнули и хорошо выспались за ночь. Конечно, этим делом необходимо заняться. Вы идите наверх и поспите, а я схожу поговорить с бароном. Быть может, он сумеет объяснить эту загадку. Его слуга мог скопировать татуировку.

Девушка хотела возразить, но передумала и послушно приняла от Брайана стакан.

Когда она ушла, Брайан налил себе рому и опустился в кресло.

Галлюцинация? Нет, он сам видел руку и, помнится, еще тогда подумал, как странно она выделяется и не соответствует общему уродству Гуго. Но сама мысль… урод с рукой, похожей на руку доктора… с его рукой! Абсурд!

Он позвонил. Миссис Тревитик посмотрела на него с обычной неприязнью:

— Вам что-то нужно, доктор Шоу?

— Да, миссис Тревитик, — ответил Брайан. — Вы много лет служили у доктора Треваскиса. Скажите, были ли у доктора особые приметы?

— Что, сэр? — нахмурилась домоправительница.

— Были ли у него отметины, по которым его можно отличить от других, опознать? Например, татуировки.

— Ах, это? — Женщина скривила губы в подобии улыбки. — Да, была у доктора татуировка на правой руке. Позвольте… морская дева на двух китах играла на дудочке или на рожке.

У Брайана похолодело под ложечкой.

— Да, а еще был шрам на той же руке. Он рассказывал, что однажды дрался на дуэли и его ранили шпагой.

Брайан молчал.

— Это все, сэр?

— Что? А, да, это все. Спасибо, миссис Тревитик, — сказал он, отпуская ее жестом.

Откуда у Гуго татуировка, как у врача? Может быть, он ее видел, и ему так понравилось, что он попросил кого-то сделать ему такую же? Но как он умудрился заполучить такой же шрам? Это невероятно. И Элен. Элен уверена, что это была рука ее отца. Это тоже невероятно. Разве можно пересадить чью-то руку другому человеку? Это потребовало бы такого развития хирургии, что… Нет, безумие даже думать об этом. Кроме того, доктор отсутствует всего два дня, значит, даже будь такая операция возможна, за это время рана не успела бы зажить.

Был только один способ разрешить тайну — а тайна, безусловно, наличествовала. Надо идти в Тимернанс, к барону, и просить объяснений.

Глава седьмая

Земля призрачно светилась под луной, когда Брайан Шоу шагал по тропе над обрывом к черному пятну леса, окружавшего Тимернанс. Грозовые облака, низкие и набрякшие дождем, летели по небу, временами закрывая луну и затмевая мириады звезд, серебряными булавками проколовших черную бездну. Трава шелестела под легким ветром, перебиравшим листья вечнозеленых растений. Его равномерное дыхание среди деревьев звучало почти человеческими стонами. Несколько раз, когда облака отрезали свет, Брайан споткнулся, проклиная темноту.

Он уже перелезал через чугунные ворота, когда начался дождь, и молодой человек порадовался, что надел плотный дорожный плащ.

Он чутьем угадывал заросшую тропу. На сей раз все его чувства были настроены на опасность. Несколько раз он останавливался, напряженно прислушиваясь и гадая, не следят ли за ним из теней глаза Гуго.

Медленно продвигаясь вперед, он достиг края лужайки перед некогда великолепным зданием.

Дождь лил уже ручьями, смешиваясь с солеными брызгами, принесенными ветром с моря. Близость его угадывалась по грозному рокоту волн, разбивавшихся о скалы где-то под обрывом. Деревья служили хоть какой-то защитой от ливня, и молодой человек постоял на краю леса, не сразу решившись рывком пересечь открытое место.

Ослепительная вспышка молнии внезапно протянула к нему тысячи теней, и дом в резком черно-белом освещении представился Брайану сценой из кошмара.

Лишь доля секунды отделила вспышку от тяжелого раската грома.

Затем вновь ударила молния. На этот раз Брайан был готов к вспышке.

Поразило его иное: раздвоенный зигзаг, казалось, ударил точно в старый особняк, и звук удара отозвался воем тысячи банши.

Заслонив лицо рукой от дождя, он дождался третьего и четвертого удара.

Нет, он не ошибся. На крыше башни, самой высокой части старинного здания, виднелось странное устройство — что-то вроде диска из поблескивающего металла. Он-то, кажется, и притягивал молнии, ударявшие в него снова и снова, отчего металл окрашивался желтым, красным, голубым и, наконец, белым свечением. Странным было это устройство, продолжавшее светиться и гудеть и тогда, когда гроза с молниями и громом откатилась к морю.