Незаконный наследник: Вспомнить, кем был. Стать собой. Остаться собой - Алексей Игоревич Ильин

же взяла пару монет, чтобы подарить папе, который нумизмат – и это не матерное слово, а увлечение. А тем временем Марго продолжала прессовать несчастного мэра.

– Может быть, вы еще скажете, что взяток не берете?

– Да что вы такое говорите? – бедный мэр схватился за сердце, и Ведьма сбавила обороты.

– Ладно, рэйф повержен, можете продолжать свое гнусное дело. Сундуки оказались набиты золотыми монетами. Думаю, что лучше их изъять, поставить в известность службу охраны древностей и получить для города положенную ему половину от стоимости клада. И да, я, как и господин Керн, рассчитываем получить свои положенные проценты. Просто обратите внимание, что мы поступаем, как честные люди, и отдаем найденное, а ведь могли бы предоставить вам пустые сундуки и сказать, что так оно и было. – Я снова кашлянул. – Керн, ты заболел?

– Возможно, что-то в горле першит. Наверное, крышка гроба была слишком холодной. – В ответ я получил изучающий взгляд зеленых глаз, и тут же попытался реабилитироваться: – Господин мэр, в основном помещении усыпальницы присутствуют чары нетления в виде закапсулированного времени. Боюсь, что предметы из него нельзя переносить.

– Что же делать? – мэр вытащил платок и вытер лоб. – Неужели ничего нельзя сделать? Вы же Керн. Эта тема должна быть вам знакома.

– Ну, – я протер шею. Мне с каждой минутой становилось все хуже, и я подозревал, что дело тут не в простуде. – Если попробовать изолировать капсулу и в свою очередь растянуть ее на плиту, где стоит последнее убежище покойного… Но это все, что я смогу сделать. Мечами и щитами, которые развешены по стенам, придется пожертвовать.

– Хотя бы это, – мэр выдохнул с облегчением.

– Да, сам саркофаг вскрывать не рекомендую, – спокойно проговорила Марго. – Мы сегодня могли побеспокоить князя. Зачем выпускать на свет божий нежить еще более жуткую, чем страж.

– Хорощо-хорошо, у меня и в мыслях не было, – закивал мэр.

– Тогда я поехала, моя работа здесь закончена. Керн, после того как перестанешь баловаться со временем, загляни к целителю, мне твой цвет лица не нравится.

И Марго села в свою огненную машинку и рванула с места, уезжая, чтобы проверить теперь уже свою теорию.

Я провозился с выделением контура капсулы домовины князя от остальных потоков почти до вечера. При этом мне совершенно не хотелось есть, только пить. Все тело ломило, а по сосудам время от времени пробегал жидкий огонь.

Когда я подготовил этот массивный гроб к перемещению и с помощью карты передал охающему мэру номер своего счета, мне уже было совсем хреново. Для меня в тот момент актуальным был лишь один вопрос: как я доберусь до дома, не въехав в первое попавшееся на дороге дерево.

К счастью, на моем пути деревья не стояли, да и вообще машин было подозрительно мало. Бросив машину у входа в дом и даже не потрудившись вытащить мешки с честно полученными драгоценностями из багажника, я пошатываясь поднялся в свою комнату. Сил хватило лишь на то, чтобы раздеться, сунуть шкатулку в ящик стола и упасть в кровать. После чего началось это светопреставление, в котором, я думаю, все-таки сгорю, если мне никто не поможет.

Безликий появился в моем горячечном бреду, и молча разглядывал сквозь прорези своей маски. Наконец, мне надоело молчать, и я спросил:

– Я умру?

– А тебе хотелось бы этого? – он разглядел на моем лице протест и добавил: – Нет, ты не умрешь. Уже сегодня тебе станет легче, а через день ты сможешь идти в школу. Представляю, какой огромный сюрприз ждет твоих преподавателей, да и не только, – теперь он откровенно усмехался.

– Что ты хочешь этим сказать? – я приподнялся на локтях, по привычке заглядывая ему в лицо и пытаясь понять, что же скрывает эта дурацкая маска.

– Как ты уже знаешь, стихии, живущие с тобой бок о бок, меняют твою реакцию, твой характер и твое отношение ко многим вещам. Потом, когда пройдет время и ты полностью примешь новую для твоего тела стихию, вода и земля немного уравновесят взрывную сущность огня. А пока… Думаю, что это будет интересно… да, очень интересно.

– Я могу пережить этот период дома? – мрачно спросил я. Уж кому-кому, а мне не надо объяснять, на что способен маг огня.

– И подпалить ваше вполне достойное жилище? Я бы на твоем месте не рискнул.

– Почему из всех браслетов, сработал огонь? Не жизнь, ни ветер, а этот млядский огонь?

– Потому что ты к нему тянулся, ты тосковал по тем бешеным порывам, которые были присущи тебе когда-то. Ты подсознательно хотел снова их сделать частью своей жизни. Стихии весьма чувствительны к подобным призывам. В этом они сродни женщинам. Что должно было сработать, если не огонь?

– Как магия огня отличается от знакомой мне? – я решил, что не стоит заострять на этом внимания.

– Вектор заклинаний смещен вправо на семнадцать градусов, – голос безликого потерял эмоциональность. Сразу стало понятно, что про такие приземленные вещи, как построение заклинаний и вообще применение магии, ему говорить не интересно.

– А…

– В остальном сам разберешься, ну или спросишь наставника. Ты же понимаешь, что у тебя прибавится занятий.

– Это было бы логично, – я откинулся на подушки. Возвращаться в реальный мир не хотелось. Здесь было так прохладно, здесь я не ощущал этого сводящего с ума жара.

– Тебе пора, – будничным тоном проговорил безликий, дав мне пару минут просто понаслаждаться этой прохладой в тишине.

– Не… – мой протест встретился уже с пустотой.

Я ощутил под спиной омерзительно мокрую простынь и распахнул глаза. В комнате царил полумрак. Под моей рукой, подсунув под нее голову, спал Паразит. Словно почувствовав взгляд, он вылез из-под моей конечности, потянулся и исчез. Отправился по своим кошачьим делам. Возможно, даже для того, чтобы стянуть с какого-нибудь неудачника очередные штаны. Я понятия не имею, где именно он пропадает.

Скосив глаза в сторону, я увидел, что возле моей кровати в кресле дремлет мама.

– Пить, – прошептал я, ощутив, как сильно пересохло горло.

Мать встрепенулась и положила ладонь мне на лоб. После чего откинулась на спинку кресла и закрыла лицо руками. Я отчетливо услышал, как она всхлипнула.

– Господи, неужели все закончилось, – пробормотала она, а потом порывисто обняла, целуя в лоб, в щеки, куда могла дотянуться. – Костя, я думала, что потеряла тебя.

– И тебя так огорчило, что этого не случилось, что ты пытаешься дать мне умереть от жажды? – проговорил я глухо и куда-то ей в шею, так приятно и знакомо пахнущую. Этот запах ассоциировался у меня с домом, с покоем и защитой.