Суть науки Каббала. Том 1. - Михаэль Лайтман

Существует и психологическая проблема, так как лентяй по натуре тоже за один час прилагает усилия большие, чем его товарищ за два часа или более. А с точки зрения категории абсолютной правды, мы не можем в целях обеспечения жизненно необходимого обязать одну часть общества прилагать усилия большие, чем прилагает отстающая часть.

И на практике получается, что сильные и предприимчивые по натуре члены общества, получают выгоду от усилий, прилагаемых другими, и злонамеренно эксплуатируют их, что вступает в противоречие с категорией правда. Ведь сами они прилагают незначительные усилия, по сравнению со слабыми и ленивыми членами общества.

А если мы еще примем во внимание естественный закон «следовать за большинством», то такой вид правды, когда за основу принято фактическое количество часов работы, совершенно неосуществим, потому что слабые и ленивые всегда представляют собой большинство в обществе и они не позволят сильным и предприимчивым, которых меньшинство, воспользоваться своими силами и усилиями.

Таким образом, ясно, что упомянутая основа, представляющая собой усилия индивидуума, учитывая условия, выдвигаемые категорией «правда», на стороне которой и большинство общества, практически нереальна, так как не поддается проверке и оценке сам принцип. И выходит, что у категории «правда» нет практической возможности быть решающим фактором, определяющим пути индивидуума и общества. В ней нет того, что может полностью обеспечить условия жизни в Окончательном исправлении мира.

Более того, есть еще большие трудности, чем те, о которых шла речь, поскольку нет правды более ясной, чем в самой природе. А по природе каждый человек ощущает себя в мире Творца единственным властителем, считая, что все созданы только для того, чтобы облегчить и улучшить его жизнь, да так, что не ощущает никакой обязанности со своей стороны давать что-нибудь взамен.

Попросту говоря, природа каждого человека — использовать жизнь всех творений в мире для собственной пользы. А все, что он дает ближнему, дает не иначе, как вынужденно. Но и тогда в этом есть использование ближнего, просто делается это с большой хитростью, чтобы товарищ не почувствовал этого, и уступил ему.

Смысл сказанного в том, что природа каждой ветви близка к своему корню. И поскольку душа человека исходит из Творца, Единственного и Единого, и все принадлежит Ему, то и человек, берущий в Нем свое начало, чувствует, что все творения мира должны находиться под его властью, и созданы ради его личной пользы. И это непреложный закон.

А все различие людей — лишь в выборе. Один выбирает использование творения для достижения низменных наслаждений, другой — для достижения власти, а третий — для достижения почета. Более того, если бы это не стоило огромных усилий, то каждый согласился бы использовать мир для достижения всего вместе: и богатства, и власти, и почета, — однако вынужден выбирать в соответствии со своими возможностями и способностями.

И закон этот можно назвать «законом единственности», который живет в сердце человека. И никто не может избежать его влияния, каждый получает свою часть, великий — в соответствии со своим величием, маленький — в соответствии со своей малостью.

Но указанный закон единственности, существующий в природе каждого человека, не хорош и не плох, так как он — природная реальность, и у него есть право на существование, как и у любой части творения. И нет ни малейшей надежды на то, чтобы отменить его, или хотя бы немного смягчить его действие, как нет надежды уничтожить весь род человеческий. И в соответствии с этим, мы абсолютно не покривим душой, если скажем об этом законе, что он представляет собой «абсолютную правду».

И как вообще мы сможем убедить индивидуум, пообещав ему равенство со всеми членами общества, когда все его стремление — подняться выше, над всем обществом? Ведь после всего сказанного, нет сомнения в том, что в природе человеческой нет ничего более далекого от этого.

Итак, мы выяснили, что в соответствии с категорией «правда», совершенно нереально сделать счастливой как жизнь индивидуума, так и жизнь общества в такой мере, чтобы это было принято всеми, и все с этим полностью согласились, как это должно быть в Окончательном исправлении.

Использование в управлении иных категорий вместо категории «правда».

А сейчас обратимся к трем оставшимся категориям: милосердию, справедливости и миру, которые на первый взгляд, не были созданы изначально и призваны оказать поддержку правде, которая очень слаба в нашем мире. Отсюда история развития начала свое медленное, ступенчатое движение к обустройству жизни общества.

Теоретически все члены общества согласились и безоговорочно приняли на себя управление правды, но на практике повели себя абсолютно противоположно ей, не так, как было условлено. И с тех пор правде выпала судьба быть использованной самыми лживыми людьми, и ее не найдешь ни среди слабых, ни среди праведников, так чтобы смогли они воспользоваться ее помощью даже в самой малой степени.

И поскольку не смогли вести себя в обществе в соответствие с категорией «правда», увеличилось количество слабых и эксплуатируемых. Отсюда и развились, действующие в жизни общества категории «милосердие и справедливость», поскольку основы существования общества обязывают сильных и удачливых помогать слабым, чтобы не нанести вреда обществу в целом. А потому относились к ним снисходительно, то есть милосердно и с состраданием.

Но природа вещей такова, что в таких условиях количество слабых и обездоленных увеличивается до такой степени, что они начинают представлять собой угрозу сильным, что приводит к столкновениям и раздорам. И это послужило причиной появления в мире категории «мир». Так что все эти категории: милосердие, справедливость и мир, — родились и получили свое развитие вследствие слабости категории «правда».

Она привела к разделению общества на группы. Одни из них приняли за основу категорию милосердие и сострадание, то есть жертвование другим части своего имущества, а другие — категорию «правда», то есть принцип «мое — мое, а твое — твое».

Говоря проще, эти две группы, можно разделить на «строителей» и «разрушителей». Строители — это заботящиеся о благе общества и готовые ради этого поделиться с другими своим имуществом.

Тем же, кто по природе своей склонны к разрушению, удобна категория правды, то есть принцип «мое — мое, а твое — твое». По натуре своей они являются разрушителями и предпочитают сохранить свое имущество, не будучи готовыми ни на какие жертвы ради других, даже если это угрожает существованию общества.

Надежда на мир.

Когда внешние условия привели эти две группы к противостоянию и возникла угроза их существованию, в обществе появились «строители мира». Они отвергали силу агрессии и предлагали новые, справедливые с их точки зрения, принципы жизни общества — принципы сосуществования.

Однако эти строители мира, появившиеся после всех разногласий, происходят, как правило, из числа «разрушителей», сторонников правды, принципа «мое — мое, а твое — твое». И это потому, что они, будучи сильными и предприимчивыми, ради самоутверждения всегда готовы рисковать даже жизнью, и своей, и всего общества, если общество не согласится с их мнением.

Тогда как «строители», сторонники сострадания и милосердия, для которых главное — собственная жизнь и жизнь общества, не готовы подвергать опасности себя и общество ради того, чтобы заставить общество согласиться с их точкой зрения, поскольку они всегда являются слабой стороной общества, имея прозвище трусов и малодушных. И само собой разумеется, что всегда смелые и рискующие одерживают верх, а потому, естественно, что строители мира вышли из среды «разрушителей», а не «строителей».

И из сказанного видно, как надежда на мир, к которому с таким нетерпением стремится все наше поколение, не представляет никакой ценности ни со стороны «субъекта», ни со стороны «объекта».

Ведь субъектами являются строители мира, как в нашем поколении, так и в каждом из поколений, другими словами, те, в чьих силах установить мир во всем мире, поскольку они раз и навсегда созданы из того человеческого материала, который мы называем «разрушители», и являются сторонниками правды, то есть, стремящимися основой мира сделать принцип «мое — мое, а твое — твое».

Естественно, что эти люди отстаивают свое мнение настолько, что готовы подвергнуть опасности свою жизнь и жизнь общества в целом. И это всегда дает им силу одержать победу над тем человеческим материалом, которым являются строители, поборники милосердия и сострадания, готовые поделиться своим ради блага других в целях сохранения мира, поскольку они трусливы и малодушны.

И выясняется, что требование правды и разрушение мира — это одно и то же, а потребность в милосердии и строительство мира представляют собой одно и то же. И потому совершенно нельзя надеяться на то, что разрушители установят мир.