Кисмет - Люк Треджет

встает, спускается по лестнице и останавливается перед календарем, уперев руки в бока. Завтрашний день отмечен большим крестом — собеседование в Guardian. Сегодняшний обведен синей закорючкой — экзамен Пита по информатике. Ею опять, даже с новой силой овладевает решимость, и бодрость прокатывается по всему телу.

Позавтракав и выпив кофе, Анна откапывает в шкафу спортивную обувь и выбегает из дома, захлопнув за собой дверь. Она бежит к востоку по Финчли-роуд, затем в Камден, где зигзагами огибает идущих по тротуару туристов и лондонцев, иногда соскакивая на дорогу. По высокому ровному холму Камден-роуд она поднимается к Холлоуэй и удивляется тому, что еще не устала. Телефон девушка намеренно оставила дома, чтобы избежать искуса замерить расстояние, но, кажется, она убежала гораздо дальше обычного, а сил у нее только прибывает. Энтузиазма добавляют весенние пейзажи: в парке Финсбери деревья в цвету обрамляют тропинки, как огромные помпоны, а отдаленные здания затянуты нежной туманной мглой и выглядят как собственные отражения в зеркальном озере. Из парка Анна выбегает на Грин-лейнс, где переходит на ровный пружинящий ритм и переносится мыслями к подростковым забегам по пересеченной местности, к состоянию отрешенности от внешнего мира, в которое погружалась, если усталость мышц не достигала ее сознания. Длинная дорога ведет на север через Харинги, Тернпайк-лейн, Вуд-Грин, где наконец разветвляется, и Анна сворачивает на крутую улицу с террасной застройкой, которая заканчивается у Александра-парка. С горящими икрами и бешено колотящимся сердцем Анна почти шагом взбирается на холм, но только когда тропинка перестает подниматься ввысь, у входа в выдолбленный изнутри, похожий на раковину Александра-палас, она поворачивается и позволяет себе полюбоваться видом раскинувшегося внизу города.

Он весь как на ладони — от наклонной арки стадиона «Уэмбли» на западе до фальшивой Эйфелевой башни в районе Кристал-Пэлас далеко на юге; на востоке, расширяясь и извиваясь змеей, сверкает река, окруженная бесчисленными жилыми районами и промышленными комплексами, уходящая к илистым отмелям и в мерцающую даль. А между этими ориентирами — невероятное скопище всякой всячины: множество небоскребов, исторических памятников и целых районов, которые кажутся не более чем беспорядочным нагромождением зданий. Но все-таки с этим городом можно найти общий язык, поскольку Анна знает, чего хочет. Джефф правильно говорил: наши желания придают смысл какофонии, хаосу. Не суть важно, получишь ты желаемое или нет; главное знать, чего хочешь, и тогда шум глохнет и город уменьшается до размеров, поддающихся управлению.

Большую часть дороги домой приходится идти, и когда Анна наконец попадает в квартиру, то обнаруживает два пропущенных звонка — один от Зары, другой от неизвестного, который оставил сообщение; это оказывается Линден из «Кисмет»: он хотел бы продолжить беседу и попытаться достичь согласия. Не торопясь отвечать, девушка открывает карту, прослеживает маршрут к Александра-палас через Камден и с удивлением обнаруживает, что пробежала двадцать один километр. Потом она замечает, что уже два часа дня и времени отвечать на звонки у нее нет; она наскоро перекусывает, принимает душ, одевается и снова выходит из дома.

139-й автобус до «Ватерлоо» подъезжает к остановке почти сразу, и Анна занимает свое любимое место на переднем сиденье верхнего этажа — еще одна маленькая победа. Чрезвычайно довольная этим, она достает телефон и набирает Зару — не для того чтобы ответить на ее звонок, а просто поделиться хорошим настроением.

— Привет, — говорит она, когда подруга берет трубку. — А со мной тут произошло нечто странное.

— Дай догадаюсь. Снова приставал уличный музыкант?

— Нет. Я вышла на пробежку и неожиданно пробежала двадцать один километр! Это половина марафонской дистанции.

На том конце линии молчат, потом Зара говорит:

— И что тут странного? Ты же все время бегаешь.

— Обычно я пробегаю не больше пяти-шести километров. Но сегодня я не взяла с собой телефон и не знала, как далеко забралась, просто неслась вперед и вперед. Как будто сил у меня теперь столько, что я не могу их рассчитать.

Зара смеется:

— Обалдеть, — и рассказывает, что с ней тоже кое-что случилось: ей позвонили из «Кисмет».

— Почему тебе?

— Потому что именно этим и занимаются юристы — представляют интересы клиентов. А может, потому что ты не отвечала на звонки. Ну так или иначе, все складывается очень хорошо: похоже, они согласны увеличить размер компенсации. До тридцати пяти или даже сорока тысяч. Полагаю, нам надо настаивать на пятидесяти. Как ты считаешь?

— Знаешь, — говорит Анна, когда автобус проезжает мимо щита с рекламой любовного теста «Кисмет». — Я решила отказаться от денег.

— Что?

— Я решила отвергнуть их предложение.

— Ты рехнулась? Только подумай, какая это сумма.

— Да… Я думала об этом. Много. И решила написать статью. Не хочу, чтобы мне затыкали рот.

— А если Guardian не привлечет эта идея?

— Предложу другому изданию. Просто это самое интересное событие в моей жизни. Вот послушай, — Анна объясняет, какие последствия будет иметь цикл статей про то, как она заставила себя поверить, что нашла идеального мужчину; естественно, с подробным описанием их встреч с Джеффом. Потом интересуется мнением Зары, и та отвечает вопросом:

— Это ведь он надоумил тебя?

— Ну, без него не обошлось.

— Анна! Не смей видеться с этим типом! Я тебе запрещаю!

— Расслабься. Я и не собираюсь. Его помощь мне не нужна. И его деньги тоже. Я и сама справлюсь.

Зара разочарованно вздыхает и сердито предупреждает Анну, что «Кисмет» будет чинить ей препоны, затеет против нее информационную войну, что на все ведущие СМИ будут оказывать давление, чтобы те не публиковали ее статьи, — но девушка прерывает подругу на полуслове.

— Зара, послушай. Я приняла решение. Доверься мне. К тому же мне нужна твоя поддержка. Хорошо?

— Но как насчет всех этих…

— Зара, поверь мне, — очередная пауза длится, пока автобус проезжает мимо зеленой стены Риджентс-парка, после чего Анна понимает, что на следующей остановке ей выходить. Наконец Зара снова вздыхает, но на сей раз это означает, что она сдается.

— Тогда лучше я сама позвоню им и сообщу, что вопрос