Дезертир - Геннадий Гиренко

– Это неважно, – ответила Лия, закрывая глаза и вытягивая впереди себя руки. Её дыхание сделалось ровным и глубоким.

– Чтоб я сдохла! – изумлённо прорычала Тризер, заметив, как огромный транспортник разворачивается и спокойно покидает конвой. Строй истребителей дрогнул. Лия развела руки, и они, кувыркаясь в пространстве, смешались, сметённые невиданной силой, устремляясь в непонятном направлении.

– Это ты сделала? – Тризер недоверчиво поглядела на девушку.

Лия молчала. Новым движением рук она сбила в кучу все боевые корабли и отправила их вслед оравшим в эфире от ужаса пилотам растерзанных истребителей.

Флот Танакиса застыл в отдалении. Пираты с изумлением наблюдали, как гигантской невидимой метлой враг был раскидан на немыслимые расстояния по созвездию, и теперь они таращились в пустое пространство, не понимая, что же им делать дальше.

Лия открыла глаза и посмотрела на Тризер. В её взгляде одновременно читались и удивление, и насмешка.

– Ты так и будешь на меня пялиться? – спросила она. – Теперь ваш черёд. Догоняйте транспорт. Хоть это за вас не прикажешь мне делать?

Новый приступ боли скрутил её живот. Охнув, Лия согнулась и растерянно посмотрела на контрабандистку.

– Не могу поверить, – простонала она. – Мне показалось, что внутри меня кто-то пошевелился.

– Смеёшься? Ты же беременна!

– Это ты смеёшься! У меня срок – всего неделя.

Лия согнулась, и её вновь вырвало.

– О, мой бог! – простонала Тризер, но ругаться не стала. Кто её знает, эту ведьмочку! Ещё чего наколдует – расхлёбывай потом!

Глава 39

Не было прошлого, как нет, возможно, и будущего.

В этот момент для Стива, наверное, не существовало и настоящего. Нет ни права, ни лева. Где верх, а где низ? Всё смешалось в неопределённость, словно выпало из бытия. Вокруг пустота. Тёмная пустота, состоящая из парсеков расстояния, бисквита из времени и материи, густо посыпанного сахарной пудрой из звёзд.

Кто он и что он? Нет ни тела, ни души. Есть только мысли – от панических, до отупения безразличных, роящихся неизвестно в чём, рвущихся наружу, но сдерживаемых непонятной силой, и так хочется закрыть глаза, которых нет, чтобы не видеть пустоты – затягивающей, словно трясина, лишающей глотка воздуха, которого не существует.

Стив захотел оглянуться, но он не знал, как это сделать. Панорама сдвинулась сама, и он закружился на неведомой карусели, как в детстве, под музыку, подскакивая в такт деревянной лошадке, а во рту – вкус леденца, купленного в красочной лавке приехавшего в их городок шапито.

Где он? Этого Стив не мог понять. Только что Мэг держала его за руку, стоя у выжженного отверстия в башне Мёбиус, позади них толпились бойцы, а в вышине радостно крутил мёртвые петли реликтовый страж.

Как его сюда занесло, и где он вообще? Вокруг пустота холодного космоса, драма длиною в вечность, раскрученная спиралями галактик, укрытая пылевыми туманностями, сквозь которые пробиваются слабые крапинки света от былого величия взорвавшейся звезды.

Космос сам по себе не так страшен, особенно когда рядом кружит в пустоте родная голубая планета. Когда знаешь, что тёплый красочный мир – вот он, рядом! Но когда до ближайшей звезды годы и годы, потраченные светом, чтобы добраться сюда, то становится жутко. Невыносимо дико и одиноко. Стив в этот момент испытал подобное на себе.

Вокруг пустота. Звёзды такие близкие, что, кажется, до них можно дотронуться рукой. Но до них так далеко, что можно сказать, для Стива они сейчас просто не существуют.

Надо же такому случиться! В голову лезут всякие мерзопакостные мысли. Хочется сжать её руками, но сжимать нечем и, вообще-то, нечего. А в ушах, о существовании которых он только помнил, стоит, как бы это нереально ни звучало, чей-то смех.

– Кто здесь? – испуганно спросил он.

Многоголосое эхо подхватило его и, размножив на бесчисленное количество вариаций и тональностей, унесло куда-то далеко, чтобы через множество столетий какой-нибудь заблудившийся путник с удивлением не обнаружил его в тишине межзвёздного пространства.

– Кто здесь? – снова беззвучно в пустоту прокричал Стив.

– Испугался, солдатик?

Голос знакомый. Его, несомненно, он раньше слышал. Кружение замедлилось, и Стив различил, как из пустоты, медленно проявляясь, показалось светлое размытое пятно. Из сознания всплыло далёкое воспоминание, озарявшее мозг внезапно открывшейся догадкой.

Ну, конечно же…. Кто же это ещё может быть? Чем явственней проявлялось пятно, тем всё очевидней для Стива становился ответ.

Вскоре перед его взором предстало кресло, а в нём – женщина. Её он не узнал, хотя что-то знакомое в её облике было. Очень старая и уставшая женщина. Морщинистая кожа коричневым мятым лоскутом ткани обтягивает череп, а на посиневших губах застыла саркастическая ухмылка. Только глаза. Они по-прежнему остались всё теми же, какими он помнил их с последней встречи, в месте, не поддающемся описанию. Трудно поверить, что только глаза остались от той красавицы, чей облик запечатлелся в его памяти с тех самых времён, когда Ари ещё была целой и невредимой планетой.

– Нормул?

Он мог не задавать этот вопрос. Хотя бы из приличия. Ему тактично следовало промолчать, но буквы сами слетели с губ. Теперь он понял, почему она прекратила общение с дочерью. Разве такое можно вынести? Разве можно остаться равнодушным, видя, как благоухающий прекрасный цветок вянет, чернеет с каждым мгновением у тебя на глазах, превращаясь в тлен?

– Вижу, не узнал?

– Прости. Это так внезапно.

Честно говоря, он понятия не имел, как с ней теперь беседовать. Во времена, когда она выглядела моложе, всё было намного проще. Тогда он говорил с ровесницей. Во всяком случае, так она в то время выглядела. А сейчас. Дряхлая старуха сидит напротив него и скалится в ужасающей улыбке, глядя на его неприкрытое замешательство.

– Вижу, ты в шоке, – проскрипела она.

Сейчас бы ей закашляться, как это делают в столь древнем возрасте люди, но ничего – сдержалась. Стив обратил внимание, что мать Ари выглядит совершенно несвойственно. Имеется в виду – не свойственно для физического тела, как положено ему быть. Она словно светится изнутри. Это так необычно. У него возникло непреодолимое желание её потрогать. Вот только нечем. Скорее всего, и он в данный момент выглядит не лучше её.

– Рада, что тебе удалось выжить.

– А тебе?

Вопрос слетел с его губ будто невзначай. Он даже не ожидал, что сможет его задать. Глаза старухи удивлённо округлились. Она неопределённо пошамкала губами, явно подбирая нужный ответ, а Стив терпеливо ждал, впрочем, уже зная, что ответит она.

– Ты догадлив, солдатик. Но на твой вопрос у меня нет ответа. Всё так относительно.

Кресло со старухой приблизилось вплотную. Во всяком случае, так Стив это ощущал. И хотя он не чувствовал своего тела, для него всё оставалось по-прежнему.

– К примеру, твой Ангел…

– Она погибла, – перебил её он. – Совсем недавно. Я пока не готов о ней вспоминать.

– А ты уверен? – Нормул хитро прищурилась, склоняя голову набок.

Стив промолчал. Сейчас, находясь рядом с умирающей, или, быть может, с уже несуществующей матерью Лии, он ни в чём не был уверен. Но, безусловно, на этот вопрос он мог бы ответить ей утвердительно. Или отделаться простым кивком головы. Вот только отсутствие телесной оболочки мешало ему это проделать. Такое уже начинало бесить.

– Правильно делаешь, что молчишь, – одобрила его поведение старуха.

Она вглядывалась в его лицо, словно пыталась запечатлеть в своей умирающей памяти его черты. Непонятно, во что там она может вглядываться. Вокруг только звёзды, пустота и эфемерное очертание тел.

– Возможно, в будущем ты ещё встретишься со своим Ангелом, – после минутной паузы продолжила она. – Всё так переплелось. Я чувствую, как нити событий своей непредсказуемостью раздирают ход будущей истории. Такой неожиданный финал! Дух захватывает от подобного поворота сюжета.

– Поделишься? – спросил Стив.

Нормул отрицательно покачала головой. Однако Стив видел: желание всё рассказать её просто распирает. Ведь не для простого же «прощай» она решилась в последний раз встретиться с ним. То, что это действительно в последний, Стив нисколько не сомневался.

Лия уже вполне набрала силу, а значит, процесс передачи магии прошёл успешно. Больше ничто не удерживает её на этом свете. Глупо, конечно. Глупо и несправедливо. Но не он это придумал и не ему это отменять. Мать Ари продолжила:

– Есть такие вещи, знание о которых несёт в себе больше негативных эмоций, нежели позитивных, – произнесла она в продолжение темы. – Со временем ты сам обо всём догадаешься. Возможно, совсем скоро, а может, через годы. Но пообещай мне: когда разгадка тебя посетит, ты тогда ни о чём не обмолвишься Лии.

– Как я могу тебе обещать, не зная, о чём идёт речь?